Эта очень мощная способность вернула ему уже слегка подзабытые навыки, позволив выжить в той перестрелке и поднявшая его на совершенно иной уровень опасности для врагов.
«Тактика» отвечала за планирование непосредственно в пылу боестолкновения или незадолго до него. Чжан Ёп поделился информацией, что её получили на начальном этапе далеко не все военные, только реально участвовавшие и применявшие её в боевых действиях или тщательно изучавшие её на курсах.
Её действие проявляется в том, что в голове будто сами собой появляются вероятные действия с шансами на успех. Чем выше навык, тем более оригинальные решения подкидывает «интерфейс» и выше шанс на успех их реализации.
Мартын Леонидович уже «прокачал» различные ситуации с планом побега и пока что, без какого-либо оружия и открытых возможностей, никаких шансов нет. Ночью шансы повышаются, но ненамного.
— А остальные? — спросил он у Чжан Ёпа, притащившего ещё один камень.
— Тут ещё хуже, — покачал тот головой. — Девиц забрали во Дворец на Остров, ты их больше не увидишь, а мальчиков отослали в лагерь по подготовке новобранцев. Он тоже на Острове.
Остров — это Сахалин. Собравшиеся тут китайцы кто угодно, но не дураки. Они прекрасно понимают, что на континенте, при соседстве со своей родиной, в отдалённой перспективе не выжить, поэтому нашли прекрасное, почти идеальное убежище.
На Сахалине и в лучшие годы никто особо не жил, какие-то двадцать тысяч человек, а сейчас и того меньше. Всех жителей и примкнувших к ним японцев с Хоккайдо захватили и заставили работать.
В итоге получается, что в Южно-Сахалинске сейчас около сорока тысяч китайцев, которые занимаются рыбной ловлей, строительством теплиц, зданий и добычей полезных ископаемых, а на континенте китайцы используют только военных и рабов. Их генерал, объявивший себя избранным небесами императором, пусть и имеет самомнение размером с небольшой мегаполис, но определённо не дурак.
Северокорейцы дерутся отчаянно, но их со спины подпирают южнокорейские мертвяки, а китайцы очень не хотят ни с кем делить уже ставшую такой своей Россию…
Расклады печальные, Мартыну Леонидовичу было неприятно даже допускать мысль, что на его земле в будущем будут хозяйничать совершенно чужеродные китайцы. Или корейцы, пусть и северные.
Надо освободить из плена хотя бы жену, а потом бежать на запад. Детишек и студенток было жалко, но сейчас он им даже теоретически помочь не сможет.
— Когда мы сбежим, что ты собираешься делать дальше? — поинтересовался как бы между прочим Мартын Леонидович, раскалывая очередной камень.
— Надо уходить на запад России, — честно ответил тот. — Свои меня, конечно, не расстреляют, но обязательно отправят в самоубийственную атаку на китайские позиции.
— Когда всё получится, предлагаю идти со мной, — улыбнулся Мартын Леонидович. — Не обещаю, что будет безопасно и сытно, но обещаю, что будет очень интересно.
— Мартин, не знаю где ты здесь увидел безопасность и сытость, — улыбнулся в ответ Чжан Ёп. — Я с вами. Когда мы выберемся отсюда.
//Недалеко от Тамбова. Трасса Е119//
— Так, что тут у нас? — я открыл глаза и увидел перед собой неприятную физиономию какого-то мужика в металлической броне, покрытой камуфляжной тканью. — О, живой! Ребята, хватайте его и тащите в грузовик!
Я, перед тем как отрубиться, осознал, что истратил всю коробку с лентой на двести пятьдесят патронов и не смог убить одиннадцатирангового мертвяка… Да, одиннадцатирангового. Только при лежании лицом к лицу я сумел разглядеть ранг этой твари. В нормальных условиях, без ракет и танков, я стал бы для него лёгкой закуской, но фантастическое стечение обстоятельств стеклось так, что победила дружба. Слегка гнутый ствол не прямо-таки сильно влияет на убойность пуль, поэтому можно смело утверждать, что в ходе практического полевого испытания было установлено, что 7.62х54 миллиметра патроны «Б» не способны причинить этой твари хоть какой-нибудь значимый ущерб. То есть я был обречён с самого начала.
Ещё я успел закрыть универсальным креплением культю левой руки, получить полпроцента кадаврификации, что станет моей самой актуальной проблемой в ближайшее время, но не сейчас.
Сейчас вокруг меня собралась толпа каких-то мутнейших типов, улыбающихся как-то недоброжелательно. На лицах некоторых из них я вижу явные признаки алкоголизма, но это так, к слову. Бухать в текущее время — это надо возможность иметь. Видимо, эти имеют. А это о многом говорит.
— Ты был с этими пидорами? — любезно спросил Неприятный.
— Нет, конечно, — ответил я, по привычке потянувшись левой рукой вытереть лоб.
А, ну да…
— Сказочный везунчик ты, — заулыбался Неприятный, сверкнув неожиданно белоснежной, прямо-таки голливудской улыбкой. — Одиннадцатиранг — это песда, как грится. Чавой забыл тута?
— Желал смерти тем пидорам, — честно ответил я. — Надеюсь, они все подохли?
— Нет, парочку-троечку мы взяли живьём, — покачал головой Неприятный. — Бляд, чего я с тобой разговорился-то? Робяты, вы чаво?! Берите этого обрубка и тащите к грузовикам!
Разговор прервался и меня, взявшись за уцелевшую руку и остатки ножных протезов, потащили в неизвестном направлении.
У грузовика меня положили на раскладной стол и я вообще нихрена не контролировал свою жизнь. Почему-то осознание этого произошло когда женщина лет сорока, обладающая взглядом «мне на всё похуй, вообще» сняла с меня колчаковскую броню и начала производить надо мной медицинские манипуляции в виде заживления ран за счёт внутреннего ресурса. Судя по тому, что она вообще не напрягалась, предположил, что у неё премиум-навык «Практическая медицина».
На шею надели какой-то металлический обруч, из-за которого я начал испытывать ощущение, будто меня взяли за яйца и поднесли к ним ржавый нож.
— Это ошейник со взрывчаткой, — прокомментировала эта женщина, нажимая что-то на моей шее. — При попытке снятия отсекает голову носителя. Также управляется пультами, которые есть у каждого охранника.
Ну, теперь я удостоверился, что это не помощь и не случайный попутный захват.
Далее, после кивка женщины, меня тупо, как мешок картошки, закинули в крытый кузов грузовика.
Когда брезент опустился, внутри стало кромешно темно. Я взялся рукой за металлический борт и подтянулся к нему, боком задев что-то.
— Эй, кто это?! — выкрикнуло тело, которое я задел куском протеза левой ноги.
— О, да не может быть! — воскликнул я, узнав голос Марадонны, одного из ублюдков, сидевшего в конце кунга во время нашего совместного путешествия в бронегрузовике. — Неужто сам Марадонна уцелел и теперь мы имеем честь понежиться в лучах его великолепной славы?!
— Это Доктор! — завизжал Марадонна, опознавший меня.
— Гаси его! — раздался ещё один голос, правда, совершенно неизвестный мне.
Брезент был откинут и я наконец-то разглядел моих новых попутчиков: упомянутый уже Марадонна, также лишённый брони, но связанный по рукам и ногам как барашек, в таком же виде ещё один тип, только я его никогда не видел, некая бессознательная женщина лет сорока, голова которой была раскроена, но залечена внутренним ресурсом, а также… Ворон.
Значит, не этого уёбка жрал Колчак-старший…
— А ну, сука, тихо! — прикрикнул Неприятный. — Иначе брезент открытым оставлю и будете всю дорогу в своих подштанниках мёрзнуть, пока не сдохнете!
Неприятный где-то секунд двадцать смотрел на нас, а потом сплюнул и ушёл.
Я протащил себя по полу кузова и достиг угла у брезента, где уселся, прислонившись к стенке. В поддоспешнике тепло, поэтому переохлаждения можно не опасаться.
Недобро поглядывая во тьму, в сторону закованных в цепи противников, я занялся своими ногами. Точнее тем, что от них осталось. А осталось немного: правая нога слетела наглухо, до универсального крепления осталось сантиметров пять металла и проводов, а левая была обрублена до колена, то есть чисто технически её можно восстановить. Заглянул в «интерфейс».
