плечом, разборки в политике его интересовали.
— И что дальше?
— А дальше банальная история. Семья Кравцовых возвращалась домой, на них напали те самые «новые граждане». Мужа зарезали сразу, жену попытались затащить в барак, не для душевных разговоров, как сам понимаешь. Женщина сопротивлялась и кричала, поэтому в конце концов ее тоже убили. Обоих бросили прямо на улице.
— А мальчишка?
— Кирилла Кравцова ударили по голове и отшвырнули в сторону. Он полежал немного, очухался, а потом зашел в барак, куда спокойно до этого вернулись преступники.
Спецназовец задумчиво снова поднял красочные фотографии.
— Из барака, как я понимаю после этого никто не вышел?
Подполковник усмехнулся.
— Правильно понимаешь. Малец перебил всех находившихся внутри, мужчин, женщин, детей.
— Детей? — оперативник приподнял бровь.
Руководитель управления кивнул.
— Там было несколько чуть старше его возраста, вероятно новые рекруты этнической банды. Парнишка убивал на своем пути всех подряд, не делая особых различий. Специалисты называют это состояние автопилотом. А обладающие способностью — «вхождением в поток».
— Жестко, — капитан покачал головой. Даже его ветеран с боевым опытом за спиной впечатлили показанные снимки. Теперь понятно почему Центр так хочет заполучить Кравцова в свои руки. И откуда у него такой сумасшедший индекс агрессивности.
— Кстати, все это, — руководитель кивнул на фотки, — раскопали уже после его побега из Распределителя. До этого бойня в бараке считалась разборками между этническими преступными группировками, которых, как сам помнишь, тогда развелось превеликое множество.
Командир отряда кивнул, он помнил. Глупое решение привело к большим проблемам, которые расхлебывали еще очень долго.
— Как ему удалось сбежать из Распределителя?
Подполковник как-то неопределенно хмыкнул.
— Никто не рассчитывал, что можно прорезать полутораметровую стену из армированного бетона обычной заточкой. До этого казалось, что такая преграда способная удержать и самого сильного пироманта. Но Кравцов сумел удивить. Начальство тогда это здорово впечатлило. После этого все нормативы для строительства отдельного блока второй фазы выявления полностью изменились, увеличившись в большую сторону.
Руководитель брянского управления вдруг остро взглянул на все еще стоящего навытяжку командира группы захвата.
— Вам знакома история появления Распределителей? — неожиданно спросил он.
Оперативник пожал плечами.
— Лишь в самых общих чертах.
Не удовлетворяясь ответом мужчина в кресле продолжил говорить.
— Многие искусственно созданные штаммы боевых вирусов специально были сделаны таким образом, чтобы уничтожать только взрослых людей — после победы западным режимам было необходим обслуживающий персонал и они решили его не завозить, а вырастить на месте, используя уже готовый местный туземный материал — то есть наших детей.
Капитан кивнул. Он был в курсе стратегии англо-американских и европейских выродков о значительно сокращении числа населения в России путем массированных атак биологическим оружием.
— Прокатившиеся по стране пандемии породили огромное количество сирот, потерявших родителей. Для них создали центры помощи — Распределители. Куда свозили детей для дальнейшего распределения по приютам и детским домам. Отсюда и такое название центров.
Спецназовец кивнул. Это он знал.
— После появления «странных» работу центров подвергали корректировке с учетом изменившихся обстоятельства. И теперь на первом месте стоит именно выявление необычных детей. Хотя обычными беспризорниками они, конечно, тоже все еще занимаются, отправляя по интернатам, — подполковник сделал паузу. — Ошибки при формировании регламента стоили нам большой крови на этапе создания способов тестирования. Сотрудников сжигали, замораживали, убивали молниями — спектр применяемых способностей оказался неожиданным широк, что потребовало значительно ужесточить методы взаимодействия с субъектами, — руководитель брянского Управления «Пси-Корпуса» помолчал и наклонился вперед. — Вы знаете, что индекс агрессии у «странных» намного выше, чем у обычных детей? И что для выявления способностей необходимо создать стрессовые условия?
Капитан пожал плечами. Как и любой оперативный сотрудник, постоянно контактирующий со «странными», разумеется, он это знал.
— К чему это все? — хмуро спросил он.
Ему надоел разговор. Регионал получил свою порцию наслаждения и вволю поиздевался над пришлым, пора возвращаться к обычной работе.
Подполковник провел пальцем по интерактивной панели, перематывая запись боя на знаковый момент: Кравцов в классической стойке атакующего мага взмахом руки разбрасывает в стороны бойцов в защитной военной экипировке тяжелого класса как пушинки.
— К тому, что мальчик уже побывал в блоке Распределителя для странных и вряд ли захочет туда возвращаться. И будет яростно противится любым попыткам поимки. Имейте это ввиду, планируя дальнейшие действия, — подполковник махнул рукой. — Можете быть свободны.
Командир группы захвата щелкнул каблуками, склонил голову в коротком поклоне и развернувшись через левое плечо вышел за дверь.
Окраины технограда «Брянск»
Где-то под землей. 09:50.
— Ну и вонь, — уже в который раз Шуша с отвращением поморщился. — Прямо как в нужнике.
Правая рука громилы дернулась зажать нос, луч фонарика заплясал по стенам, мокрым от влажных испарений.
— Это и есть нужник. Гигантский нужник, куда стекаются все говно города, — буркнул я и прикрикнул: — Свет держи ровно, придурок или хочешь навернуться в эту реку дерьма?
Шуша засопел, но послушно вытянул руку вперед, удерживая единственный нормальный источник света.
Подобные перепалки уже происходили не раз и заканчивались всегда одинаково: сраный любитель физкультуры затыкался и пер вперед, бормоча себе что-то под нос. Но через полчаса все повторялось снова.
Хотя причина для ворчания и правда имелась — воняло здесь действительно плохо. И это еще мягко сказано.
Но жить захочешь и не в такое полезешь, несмотря на все ароматы.
— Долго еще? — тихий голос Лерки звучал совсем иначе.
Пусть и ненадолго, оказавшись с ног до головы окутана сеткой, она почувствовала себя беспомощной, что вышло в сильный удар на психику.
Нельзя ее в этом винить. Я и сам струхнул не по детский. Только дошло до меня уже после, когда ползли по вонючему гребанному тоннелю.
Канализационный коллектор. Ха. Скорее уже выгребная яма.
Все, что мы знали, или думали, что знали о подземных коммуникациях, оказалось далеко от реальности.
Низкие потолки, посередине глубокий сток, в котором даже не текла, а ползла густая жижа, узкие технические дорожки для ремонтников и полное отсутствие освещения. Надо признать мы представляли все это несколько в другом виде.
Дважды из-за сырости я чуть не поскользнулся и не упал в «речку-вонючку», как с легкой руки Лерки, мы уже успели окрестить сток, по которому текли отходы жизнедеятельности города. И каждый раз спасало меня лишь чудо.
Представив, каково это бы было, окунуться с головой в поток густого дерьма — я передернулся и стал смотреть под ноги особенно тщательно, каждый раз прикрикивая на Шушу, чтобы он держал фонарь ровно.
— Коммунальщики сюда не спускались, наверное, лет сто, — проворчал качок и совсем невпопад добавил: — Сейчас бы линзы
