и последовал за рябым. Фрол и Грига следом поспешили. Вдоль одной из улиц пошли, что от реки в сторону леса протянулись. Вся толпа, было, следом повалила, но Фрол, оглянувшись, пальнул в небо.
— Стоять! — рявкнул он. — На нем кольцо княжеское. А мы ему помогаем.
Толпа и отстала нехотя. В общем-то, Василий мог бы и без провожатых обойтись, но ему кое, что хотелось выведать у этого туповатого рябого.
— Слушай, а тебя Федором кличут? — спросил он.
— Ага, — с готовностью ответил рябой. — А тебя как?
— Поликарп, — назвался Василий.
— Хорошее имя. Исконно русское, — одобрительно закивал рябой. — А по короткому Карп, значит?
— Выходит, что так.
— А в бога веруешь?
— А как же! Слушай, Федя, а ты здесь большой человек, похоже?
— А то! — гордо задрал нос рябой. — Речная стража мы.
— Ну да! Круто звучит! Вы реку охраняете?
— Ага. Охраняем. Подходы с реки охраняем.
— На реке, значит. А ваше селение кто охраняет?
— Земная стража. Но мы покруче будем. У нас техника. Мы передвигаемся, а они на вышках стоят.
— Серьезно тут у вас все, — Василий изобразил на лице восхищение. — От кого же вы тут всё охраняете? Лес кругом ведь. Зверьё одно вокруг.
— Ну не скажи, — злобно ухмыльнулся рябой. — Тут по-разному бывает. Мало ли кто в этот мир жалует. В позапрошлом году целый взвод американского спецназа прибыл в гости на вертолётах. Тут такая бойня была! Но мы их всех уложили. Да мало ли еще кого сюда закинет. Вот вы, например, откуда-то вывалились.
— А что мы? Вы же сами нарвались. Не с хлебом-солью нас встретили. Слушай, Фёдор, а много ли вышек вокруг посёлка? А меж ними заборы высокие, наверное?
— Вокруг поселка пятнадцать штук, — охотно пояснил рябой. — И заборы есть. Частокол. Его давно поставили. Тут всякие твари раньше бродили. От них и поставили. А теперь чудищ поблизости нет. Боятся подходить. А забор остался. Так надежнее. Тебе за забор надо? Мы как раз к воротам идем. А зачем тебе в лес то?
— Секрет, — развел руками Василий. — Никому говорить не велено.
— Понятно, — тупо закивал рябой.
— Нравится мне здесь, — расцвел счастливой улыбкой Василий. — Молодцы вы. Хорошо всё организовали. А дворец князя стрельцы охраняют?
— Ага, стрельцы, — рябой нахмурился. — Мы с ними в контрах. Они нос задирают высоко. А ещё гвардейская элита. Камуфляжников видел? Их там пятнадцать человек. Но во дворце постоянная смена в пять человек бывает. Остальные на отдыхе.
— Прекрасно всё организовано! — восхитился Василий. — Чувствуется серьезный подход. А вот и ворота, похоже. Крепкие какие! Большие!
Улица упиралась в тяжелые бревенчатые ворота. По двум сторонам ворот две вышки, похожие на лагерные, торчат. А на вышках фигуры маячат в сумраке, едва заметно.
— Ворота открываем! — завопил рябой. — По приказу князя!
— Это ты что ли, Федька? Чего орешь? Кто там с тобой? — донеслось с вышки.
— Не твое дело! Открывай быстрее!
— Ага, сейчас! Как же.
— Ты не понял, что ли? У нас пропуск княжеский. Поликарп, подними ладонь!
Василий поднял руку, показывая кольцо, а сам цепким взглядом укрепления оценивал. Сделано на совесть. Частокол высокий из брёвен в два обхвата. По верху настил идет для обхода. Серьезно тут всё.
С вышки, пыхтя, мужик пузатый спустился с винтовкой в руках. Подошел поближе, подозрительно взглянул на Василия. Бросил взгляд на кольцо, сыто отрыгнул чесноком и, нехотя направился к воротам. Отодвинул тяжелый засов.
— Сами открывайте, — пробурчал он, отходя в сторону.
Рябой кивнул Фролу и Григе. Те на створы надавили. Ворота открылись. За ними дорога углублялась в лес.
— Куда этот путь ведет? — спросил Василий.
— В зоны, — коротко ответил рябой.
— Это где работой обеспечивают?
— Ага, — заржал рябой. — Обеспечивают еще как. Ты туда идёшь? Тоже поработать хочешь?
— Ну, все, Федя, держи пять. Дальше я сам уж, — Василий протянул ладонь. — А ты оказался парень, что надо.
— Мы тут все, что надо, — ухмыльнулся рябой, пожимая руку Василия. — Ты за нас-то перед князем замолви слово. Скажи, что все как надо сделали. А может ещё что надо?
— Нет, все. Дальше я один.
Василий с широкой открытой улыбкой пожал ладони Фрола и Григи.
— Ненадолго прощаюсь. Скоро свидимся.
— Давай! — рябой хлопнул Василия по плечу, а тот по-приятельски в ответ двинул его кулаком в грудь, развернулся и вышел за ворота под пристальными взглядами стражников. Прошел с пару сотен метров. Дорога вильнула. Он оглянулся. Убедился, что за спиной никого нет, и свернул в лесную чащу.
Диверсия
Смеркалось уже. Вот и ещё один день миновал. Василий углублялся все дальше в лес. Искал надёжное укромное место. А хотел он испробовать, то чему его научил Бакота. А научил он его и Вовку выходить информационным полем из своего физического тела и проникать незаметно, куда захочется. Сквозь стены можно проходит, если они не сильно толстые. Стены ведь тоже информационное поле имеют. И чем толще они, тем само поле их плотнее. Препятствует оно проникновению. Так, что через перегородку какую-нибудь деревянную информационным телом можно беспрепятственно пройти, а вот через стену кирпичную метровую уже затруднительно весьма, да и рискованно. Завязнуть можно там, да и остаться навсегда. А земля и все, что на ней стоит держит собою это тело информационное. Можно ходить и не проваливаться. Земля-то большая. У неё информационное поле, будь здоров какое. И через препятствия можно перелетать метров по десять высотой. Мгновенно обратно в свою физическую оболочку можно возвращаться. И еще одно достоинство было у информационного поля. Незаметно оно для обычного глаза. Вот и хотел Василий невидимым в терем Парамона проникнуть, разведать ходы и выходы, охрану посчитать и план составить, как Вовку освободить, да ещё кое-что найти. А это кое-что, было не что иное, как сканиус.
Василий все дальше углублялся в лесную чащу. Сумерки сгущались. Пожалуй, что здесь подходящее место. Кустарник густой. Можно залечь в нем. Кто рядом пройдет — не заметит. Да, пожалуй, что здесь подойдет местечко. Кустики высокие, а по земле внизу трава мягкая стелется. Не жестко будет лежать. Василий и залег на траву спиной. Глаза закрыл и взгляд внутрь себя, как бы устремил. Свет там увидел вначале слабый. Всё ярче тот свет разгорается. Вот уже побежали потоки яркие по рукам и ногам. Ощутил Василий себя этим светом и почувствовал себя второго. Как бы два Василия в одном почувствовал. Один из них, что светом пронизан был, на ноги встал, а другой на земле лежать остался. Светлый Василий посмотрел на темного.
— Лежи тихо, — сказал,
