обозвали ударом Барселат. А уж что она вытворила в бою, когда брали главную систему Колсена! Освоила легендарное мерцание, когда истребитель долю секунды находился в гипере, а долю секунды — в обычном пространстве, благодаря чему становился практически неуязвимым. Большинство прирожденных пилотов считали мерцание невозможным, хотя на микропрыжки, дающие огромное преимущество, были способны все они. Вот только Лине никто не сказал, что мерцание невозможно, она этого просто не знала, и использовала, вызвав одновременно дикий восторг и не менее дикое ошеломление у орденских пилотов, включая саму Дарли Фарлизи.
Да о чем речь, Белая Стерва носилась с девчонкой, как дурень с писаной торбой, хорошо хоть ей самой старалась не показывать своего восторженного отношения. Пришлось даже серьезно поговорить с ней и Кержаком, причем последний безоговорочно поддержал графа, сказав, что если разбалуют ребенка, то очень быстро пожалеют. А когда оперативные статистики посчитали, что случилось бы сперва с Ринкангом, а затем и со всей обитаемой галактикой, если бы Тиналине Барселат не удалось сбежать, глаза на лоб полезли не только у них, но и у Дарва с Кержаком. Дарли и Тирена решили в такое не посвящать, слишком опасное знание, могут проговориться. Да и остальным орденским ментатам ничего не сказали, кроме Касры и Ирны — их помощь могла понадобиться, причем в очень скором времени.
Вспомнив, сколько пришлось спорить со старым орком о том, посвящать ли в происходящее саму девочку, граф тяжело вздохнул. Все-таки тот порой не понимал основополагающих вещей, руководствовался иллюзиями, а не реальностью. Очень плохо, ведь от него зависят триллионы разумных! Но все же Кержак, в конце концов, внял аргументам Дарва. Нельзя, ни в коем случае нельзя оставлять Лину в неведении! Она должна четко осознавать каждый свой шаг, понимать, к каким он может привести последствиям, почему и когда.
К счастью, девочка оказалась умнее, чем граф думал поначалу, и наконец-то задалась вопросом, что от нее нужно всем этим высокопоставленным разумным. Ведь ни с одной абитуриенткой Тарканака, кроме нее самой, не занимается Белая Стерва, директор оного Тарканака. И это не говоря уже о Кержаке Черном, самом сильном на данный момент великом маге обитаемой галактики, и Дарве ис Тормене, чья репутация говорит сама за себя. До Лины дошло, что такое отношение к ней неспроста. Очень хорошо, легче будет объяснить ей многое. Все говорить, конечно, нельзя, слишком сильным будет шок, но многое придется. А затем учить девочку принимать решения, порой жесткие и страшные, но необходимые. Если этого не сделать, последствия окажутся непредсказуемыми. И вряд ли положительными.
Судя по просьбе встретиться, Лина не выдержала и решила выяснить в чем дело, почему у нее такое особое положение. К счастью, у него, а не у Кержака, тот вряд ли сумел бы объяснить так, чтобы избежать шока. А что сотворит истинный вождь в шоке? Трудно сказать. Но лучше не рисковать и не доводить до таково. Чревато неприятностями.
На пороге каюты возникла хмурая девушка, по ее виду стало понятно, что она уже вся издергалась, пытаясь понять что к чему.
— Здравствуй, — Дарв поднял глаза от книги древнего философа, которую любил перечитывать именно в таком вот виде, осторожно перелистывая ветхие, пахнущие пылью пластибумажные страницы.
— Добрый день, ваша светлость, — вежливо поздоровалась Лина, явно пребывая в полном раздрае, это было хорошо заметно, она даже нервно ежилась. — Можно спросить у вас кое-что?
— Спрашивай, — граф осторожно, чтобы не повредить, положил открытую книгу на столик перед собой.
— Что вам всем от меня нужно? — решительно бухнула девушка.
— Задумалась над этим, наконец-то? — широко улыбнулся Дарв, ощущая внутреннее удовлетворение, ученица, хоть и не любила его уроков, явно усвоила кое-какие из них. — Хорошо, я в тебе не ошибся. А что нам нужно? Ничего, кроме одного — чтобы ты вразнос не пошла.
— В смысле?.. — растерялась и захлопала глазами Лина, явно не ждавшая такого ответа.
— Благие одарили тебя слишком щедро, — тяжело вздохнул граф, ему предстояло объяснить простыми словами множество очень сложных истин. — Люди такого уровня обычно многого достигают, даже если их не обучать. Но вся беда в том, девочка, что в последнем случае человек не понимает, что он творит, хотя чаще всего уверен в обратном. И в результате приносит много бед окружающим. Вот ты удивляешься, что я занимаюсь с тобой политикой, она тебе крайне неприятна, я давно заметил. Не спорь, не надо, я же не слепой. А причина наших занятий одна. Если ты не начнешь понимать, как действует реальная политика, не будешь знать тайных рычагов власти, то такого наворотишь, что мы потом все вместе не расхлебаем.
— Я⁈ — девушка растерянно уставилась на него, опустившись в кресло напротив, у нее затряслись руки. — Но я же никто! Я…
— Ох, как ты ошибаешься… — укоризненно покачал головой Дарв, пристально изучая ее лицо, чтобы заметить малейшую реакцию, пусть даже всего лишь подрагивание ресниц. В этом разговоре нельзя было допустить ни единой ошибки. — Повторяю: тебе очень многое дано. Такое, как у тебя, совмещение множества различных даров в одном человеке — первое в истории обитаемой галактики!
— Первое?.. — не поверила Лина. — Не может быть!
— Именно первое, — подтвердил граф, мысленно удовлетворенно хмыкая, реакции ученицы пока были вполне ожидаемыми. — И никто, кстати, не знает, чем ты еще одарена. И Кержак, и я пытались в этом разобраться, но не смогли. В тебе чего только ни намешано.
— За что же мне все это?.. — обижаясь на весь мир сразу, хмуро спросила девушка, ей явно было не по себе.
— А Благие нас не спрашивают, когда одаривают чем-либо, — едва заметно усмехнулся Дарв, глядя на нее, как смотрят на несмышленых детей. — Видимо, ты должна что-то важное сделать в жизни. Важное для всей галактики. Не могу сказать точно, и никто не сможет. Даже Командор, когда вернется.
— Но что я могу натворить⁈ — Лину трясло. — От меня же ничего не зависит!!! Я — никто!!!
— Что? — приподнял уголки губ граф, откидываясь на спинку кресла, в его глазах видна была ирония, но ошарашенная
