Медленно спускаясь метров на сто по крутому склону, я начинал чувствовать волну страха, неудобства и даже начал паниковать. Связь сразу ухудшилась и, спустившись еще метров на пятьдесят, я с трудом уже мог расслышать вызов Мишки по радиоканалу, хотя какая-то проходимость все-таки была.
Я снова поднялся, опять волна страха и ужаса, еще чуть-чуть и снова прекрасно слышу ответы. Вот она линия перехода, и вбил несколько колышков, протянул еще одну веревку из будущего в прошлое, посмотрим, что с ней будет, когда закроется проход.
Так я шатался туда-сюда несколько раз. Потом Мишка и подъехавший Димка спустились ближе к линии перехода и с интересом наблюдали за мной, как спускаясь, я начинаю сначала бледнеть, потом становлюсь полупрозрачным, а потом вообще пропадаю. Мы так экспериментировали около часа: ходили вдвоем, и втроем. Удалось выяснить, что только я протягиваю с собой людей или предметы, если они находятся от меня на расстоянии не более пяти метров. Окончательно отметив колышками, место перехода мы решили наведаться в тот мир и прояснить обстановку. Мою палатку, генератор и все остальные припасы снова запаковали и припрятали на непредвиденный случай. Димка оказывается на службе взял отпуск на месяц и в принципе ничем не был связан, поэтому согласился помочь, отвести все еще слабого вахмистра в усадьбу генерала Осташева. Мы с Димкой, который экипировавшись как я, спустились, дав Мишке задание прибыть сюда на следующую ночь, и если нас не будет, то при наступлении сумерек быть всегда на связи, а сами двинулись в лес 1853-го года.
Мы старались идти тихо, все время прислушиваясь к звукам леса, но пока ничего не привлекало внимания, ну разве что следы, по которым точно можно было понять, куда мы волокли раненного вахмистра. Димка тихо спросил:
— Это вы как лоси тут перли?
— Ага, точно мы. Казак потерял много крови и вообще не ходячий был.
Через полчаса, когда стало понятно, что вахмистр выбился из сил, мы устроили привал. Славка умудрился заснуть у Машки на руках и тихо посапывал, прижавшись к ней. Глянув на эту картину, подумал, что и сам бы не против прижаться, да еще и потереться. Но тут меня дернул Димка, оттащив в сторону, видимо с желанием пошептаться. Мы решили пройти вперед разведать путь на предмет засад и всего остального, поэтому оставив Машке радиомаяк, сами двинулись в сторону дороги.
Димка озабоченно присел, и снова посмотрел на следы и пояснил.
— За вами шли, но натоптано тут, точно вас искали.
— Скорее всего погоня, а потом за ними мои люди…
— Твои люди, — передразнил он меня, — быстро ты тут освоился. Ты из нас самый шустрый деляга оказался, но может это и к лучшему. Блин предлагал я тогда тебя к нам перетащить, занимался бы финансовой разведкой…
— Да не, Димыч, мне как-то тогда перегорело погоны носить, устал.
— А тут?
— Ну тут сам бог велел, есть ради чего, во всяком случае вижу смысл. Это тебе не за мифическую «незалежность» здоровье гробить, да семью видеть раз в пятилетку. Ты вон подпол, а много Светке внимания уделяешь? Хорошо, что она у тебя понятливая и терпит твои поездки. А тут еще не все профукали. Финляндия и Польша части Российской Империи, даже Аляска России принадлежит, представляешь. что тут можно вытворять?
— Да тут тебе повезло. Кстати знаешь Саня, мы тут с Михой обсудили…
— Ну-ну и что вы там за моей спиной обсудили? Это когда я в больнице был?
Но он падлюка даже не смутился, только ухмыльнулся.
— Ну типа того. В общем, тут и ежику понятно, что ты заберешь сына и свалишь в этот мир, и мы бы не отказались, если б ты нас тоже на ПМЖ пригласил…
Вот тебе и на. Я остановился и с удивлением посмотрел на друга. Не смотря на измазанное тактической краской лицо, я понял, что он не шутит.
— Так Димыч, выкладывай.
Он невесело усмехнулся.
— А что тут выкладывать. Мир катится под откос. По нашему ведомству идет срочная расконсервация противоатомных убежищ и бункеров, делаются ремонты, прокладываются новые, защищенные линии связи, завозятся продукты длительного хранения…
— Это ты к чему.
— Ты что дубина не понял? Народ к третьей мировой готовится.
Я удивленно на него посмотрел.
— А Мишка?
— По их ведомству то же самое. Ну, естественно, это никто не афиширует, но бабки серьезные уходят на это, чуть ли не четверть бюджета, поэтому правительство и порезало социальные программы, смысла уже нет, судя по всему, некому будет их переизбирать.
Н-да. Все веселее и веселее.
— И сколько у нас времени?
— Год, ну полтора, не более того. Как амеры в Иран полезут, так и начнется.
— Так вы решил эмигрировать?
— Ну, раз ты в этом мире уже себе графский титул надыбал, значит легализовался, да и твои контакты с высшим руководством Империи вселяют оптимизм.
— Димыч, я только — за. Тут не паханное поле, да и в течении года надо будет подготовить спецов по организации национально-освободительному движению в Индии, Ирландии, Алжире, Марокко. Пусть наглы и лягушатники подергаются, серию диверсий в портах, когда они будут свои флоты отправлять в Крым и на Балтику не помешало бы сделать.
Димка засмеялся.
— Да-а-а-а-а, Саня. Ну ты и стратег, ну вот кто мог подумать. Прям Потемкин.
— А почему бы и нет. Давай сейчас глянем что и как, потом обратно и начнем готовиться, думаю Дубельт будет не против, что у него в ведомстве появятся еще пара профессионалов из будущего, заточенные как раз на госбезопасность.
— Хотелось бы верить. Я тут в инете порылся, дядьки своеобразные, неизвестно куда их занесет.
Мы вышли к кромке леса, и в предрассветных сумерках стали наблюдать за поместьем Михеевой. Время уже было самое рабочее, по идее народ должен носиться по двору, но тут была тишина. Димка притронулся к рукаву, и показал в сторону, где недалеко от дома прохаживался обычный часовой, позевывая и периодически потирая себе глаза.
— Ну?
— Судя по форме драгун какой-то, я пока в их бантиках плохо разбираюсь.
Димка задорно блеснул глазами.
— Пощупаем?
— Ну возьмем, поговорим, расспросим. Вдруг засада, хотя мне кажется, что просто ждут меня. Тем более тут тишина, а обычно в это время народ уже носится как угорелый. Наверно Михеева огребла а потом тут уже всех повязали.
— Ну сам решай, это уже твоя территория.
— Он один часовой?
— Есть еще один, на той стороне, но они друг друга видят периодически.
— Тогда берем одновременно…
Мы быстро просочились на территорию усадьбы, замерли, выжидая удобного момента. Со стороны Димки послышалась возня. Я резко обернулся и только увидел волочащиеся ноги часового. Тут теперь и мне есть работа. Приблизившись, я чуть не выругался. Ну, какая тут работа? Это тело, приставив ружье к стене тихо, посапывало, присев на скамеечку. Осторожно отодвинув архаичное оружие, я тихо, но сильно двинул рукояткой пистолета по голове. Он без звука упал на землю. Пришлось тело оттащить подальше, и быстро связав руки, закидать свежескошенным сеном. Пусть полежит, вроде просто отключился, пощупал пульс — нормально, без особых тяжких телесных…
