Ознакомительная версия.
– Прошу простить, но у меня возникло ощущение, что вы пеллиец, – сказал я.
Даласси молча покачал головой.
– Да, я родился и жил в Пеллии до десяти лет. Моя мать была жрицей в храме святого Лоррея. Жрицам не разрешается иметь детей, но никто и не знал о моем существовании… я жил у одного полусумасшедшего старика. Он многому научил меня. А вот ты, как я понимаю, не с Островов.
– Я из Элинона. Провинция Эливар… у нас началась война, мне пришлось бежать, и меня подобрал князь.
– Князь – мудрейший человек, – отстраненно хмыкнул рашер.
– Я догадываюсь об этом. Но мне кажется, что он слишком многое скрывает от меня. Например, я до сих пор не знаю, что представляет собой этот самый череп, за которым мы охотимся.
– Если он скрывает от тебя истины, значит, у него далеко идущие планы. Прежде чем узнать то, что сейчас кажется тебе тайной, ты должен осознать множество вещей. Понятий…
– Каких же, Даласси?
Магистр повернулся ко мне и загадочно сверкнул глазами.
– Я попал к кхуманам, будучи уверенным в том, что им и только им подвластны высшие истины бытия. Долгие годы я скитался из одного монастыря в другой, потом сражался далеко на юге, затем, вернувшись в Рашеро, я снова бродил среди гор, зарываясь в древние свитки… и со временем я стал понимать, что все то, во что я так верил, на самом деле всего лишь домыслы, а тайны – они так же далеки от меня, как и в тот день, когда я впервые задумался о том, что же на самом деле представляет собой наш весьма странный мир. И тогда я стал искать иначе. Но видишь ли, Маттер, если бы я не прошел через все эти годы и тысячи миль пути, я никогда не смог бы до этого додуматься. Я просто верил бы – так же слепо, как и сотни безмозглых фанатиков, не способных на самостоятельный анализ.
– Вы сказали: «весьма странный мир». Что же в нем странного, в нашем мире – солнце, море, две луны…
– Мне тоже так казалось, – улыбнулся Даласси. – Наверное, тебя учили, что раньше наш мир принадлежал богам, а потом они привели сюда горстку людей, которая, расселившись по поверхности планеты, и породила то, что мы называем «человечеством».
– Князь утверждает, что никто нас сюда не приводил, – вздохнул я. – Что мы появились тут сами… что, из грязи, как верят желтолицые?
– Люди действительно пришли сюда сами, – ответил кхуман. – И действительно, раньше этот мир принадлежал не нам.
– И откуда же мы все взялись? – не удержался я. – Где мы были раньше?!
– Там, – спокойно ответил Даласси и поднял палец, указывая в прозрачное безоблачное небо. – Еще совсем недавно – в историческом, конечно, смысле, – человечество было совсем другим. О, мы были могущественнее любых богов!
– И что же случилось потом? – поинтересовался я, готовясь услышать очередную богословскую теорию.
– Ошибка, – ответ Даласси был коротким и категоричным.
Он повернулся к планширу, и я понял, что на сегодня разговор окончен. Решив не тревожить моего странного собеседника, я спустился вниз и постучался в каюту, которую занимала Ута. Девушка валялась на койке с толстым романом в руках.
– Это ты, – вяло приветствовала она меня. – Слушай, это правда, что Эйно взял на борт настоящего кхумана?
– Самого первосортного, – отозвался я, усаживаясь в кресло-качалку, стоящее под большим овальным иллюминатором. – Магистр восьмого витка, кажется. Правда, бывший.
– Бывший? Где ты видел «бывшего» кхумана?
– Можешь подняться наверх и полюбоваться сама. Как я понял, он разочаровался в учении, а потом еще и не поделил что-то с начальством. Поэтому и решил плыть с нами. А вообще он очень странный дядька.
– Не думаю, что мне нравятся кхуманы, – отрезала Ута. – А что делает командир?
– По-моему, пьет с Тило и Пертом, а Иллари дрыхнет, сегодня его ночная вахта.
В дверь постучали. Ута раздраженно положила книгу рядом с собой и натянула на ноги одеяло.
– Да! – рявкнула она.
Вслед за скрипом двери появилась физиономия Бэрда. Увидев меня, он радостно заулыбался и просочился в каюту целиком.
– А я ищу, с кем бы мне выпить. У Рока, кажется, очередной приступ меланхолии, он валяется в гамаке с молитвенником и не хочет ни с кем разговаривать. Как ты?
– Было бы неплохо, – пожал я плечами. – Если только ты раздобудешь ром. Мне командир просто так пайку не выдаст. А голова после вчерашнего не очень-то. Представляешь, этот Атту подал под белое вино фаршированную рыбину размером с грот-мачту! Я думал, я лопну…
– Выпивки у нас сколько хочешь, – сразу же оживился офицер. – А вы, моя госпожа?
– Куда от вас денешься, – притворно вздохнула Ута. – Тем более, что нормального обеда сегодня точно не дождешься. Ладно, Мат, пошли к Джиксу выпрашивать себе закуску.
От Джикса мы приволокли целую корзину всяческой снеди, а вскоре появился и Бэрд с парой внушающих уважение бутылок.
– В такую погоду без выпивки пропадешь, – заявил он, помогая Уте разложить на столе обед. – А если подумать, что мы идем на север…
– В Рашеро уже зима, – сказал я. – Хотя… насколько я понял, мы будем высаживаться на юго-восточном побережье страны, а там, может быть, снегов и не бывает. Как в Бургасе. Я видел карты – сейчас нас влечет мощное теплое течение, поднимающееся как раз к берегам Рашеро.
– Так что, ты советуешь не переживать? – озабоченно поинтересовался Бэрд, глядя в свой стакан перед тем, как наполнить его ромом.
Я пожал плечами и схватил со стола жареную куриную ногу. За иллюминатором свистел холодный ветер, я слышал, как постанывает тяжелый рангоут корабля. Поймав мой рассеянный взгляд, Бэрд поежился.
– Давайте, давайте, – он суетливо поднял стакан. – Замерзнуть мы еще успеем…
– Зима мне вполне привычна, – отозвался я. – Вот горы – это хуже… в горах я еще не был ни разу. Но Эйно говорил, что никакая наука не бывает лишней.
– Горы, – хмыкнул Бэрд. – Горы… с горами я познакомился уже после того, как ушел со службы. А служил я в замечательном отряде ночных пловцов, «Черный осьминог» называется. Мы подплывали под днища неприятельских кораблей, привинчивали к ним бомбы с часовым механизмом и удирали что есть мочи. Семь лет назад, во время последней стычки с Белыми Шапками, наши парни потопили два фрегата прямо на рейде острова Хирт.
– Привинчивали? – не понял я. – Это как?
– Буравчиком, – усмехнулся Бэрд. – Вся штука в том, что ты плывешь и не знаешь, взорвется эта штука тогда, когда надо – или прямо у тебя в руках… но я ни о чем не жалею. У нас был самый лучший отряд во всем легком флоте. Поэтому, друзья мои, я не слишком проворен на суше и предпочитаю наниматься в морские миссии. Украсть там чего, или с Шапками почесаться…
Ознакомительная версия.
