Я поднял правую руку, и Ударная Цепь выбила крышку с пульта. Внутри все пластины с узорами были испорчены. Чтобы исправить нанесённый предателями вред, мне потребуется как минимум два часа.
— Приступаю к починке, — напряжённо сказал я и отозвал Борю в Мир Двенадцати. — Передайте Камбале, чтобы он летел на всех скоростях. Пусть не экономит топливо.
— Поняла! — откликнулась Лулу и убежала к штурману.
Я стиснул челюсти так, что скулы свело. Проморгался. Чуть слёзы от обиды и отчаяния не пошли, чёрт. Вот же гулье дерьмо. Что мне делать? Не хочу я здесь подыхать. Тунгусы, двуличные…
Корабль сильно тряхнуло, меня повело в сторону.
— Мы подбиты! — панически заорал Камбала. — Падаем!
— Вот и всё, — пробормотал я, отшвыривая пластину, которую даже чинить не начал.
Арчи, пусть Боря проглотит пушку и топливо. Если мы упадём, это всё может взлететь на воздух, — сухо сказала Алиса. — У нас сохраняются шансы выжить. Пернатый может умереть в битве с гулем. И о Тунгусах не забывай, они могут добить зверя.
Да, точно. Нужно убрать всё взрывоопасное. А пушку я всё равно починить не успею, так что весь наш план катится к чертям. Я призвал Борю и сказал ему, что нужно сделать.
Дирижабль ещё раз качнуло и накренило вбок, я едва удержал равновесие. Со стороны штурвала раздавались крики Камбалы, где-то рядом ругалась Лиза. Я стиснул зубы, усилил горло чакрой и рявкнул:
— Камбала, попытайся мягко посадить дирижабль! Остальные, схватитесь за что-нибудь! Мы ещё повоюем!
* * *
Ядовитые Топи.
В воздухе разлился чёрный туман, скрывающий сражение двух существ невероятной силы. Пернатый Змей Смерти извивался всем телом, разбрызгивая вокруг себя миллионы капель жёлто-коричневой сукровицы. Жидкость падала на горящие Топи и убивала всё живое. Грязгули опадали прахом, болото чернело и высыхало.
Пернатый Змей Смерти выглядел плохо — трети его тела не хватало, спереди и справа его крылья были сильно обожжены, на голове кровоточила глубокая рана. Бомбы Арчи свели на нет те недели, что Пернатый провёл в спячке, восстанавливаясь.
Огромный смертельно ядовитый грязевой кол вырвался из земли и пробил шкуру Пернатому Змею. По Топям пронеслась волна дрожи. Громкое шипение зверя взорвало головы сотням грязгулей, грязевой кол осыпался прахом.
— Выйди-с-с-с, — прошипел Пернатый Змей. — Или пропустис-с-с.
Зверь крутанулся вокруг оси, и на Топь упал дождь из мерзкой сукровицы. Болото заколыхалось, и из него вырвалась грязевая рука. Она попыталась схватить зверя, но тот успел увернуться, раскрыл пасть и выстрелил чёрным конусом прямо в глубь болота.
Громкий визг прошёлся волной по Топям.
Пернатый Змей посмотрел в сторону, где падал дирижабль. Он не видел его из-за чёрного дыма, но прекрасно чувствовал. Как только появилась возможность — он подбил судно людишек. Пернатый Змей никогда не упускает свою добычу. Тем более тех, кто посмел его ранить.
Из Топей резко выстрелили бурые струи дыма и за несколько секунд покрыли небо и Пернатого Змея. Зверь лишь презрительно фыркнул и направил единственный целый ус в Топи. На его теле засияло множество узоров, ус налился желтовато-коричневым цветом. На его кончике появилась капля серой жижи. Пернатый Змей дёрнул усом, и капля рухнула вниз.
Она камнем упала в Топи и погрузилась глубоко внутрь. Из глубины болот раздался скорбный вой, дым перестал бить в небо. Из места падения капли начали распространяться серые прожилки, которые медленно покрывали Топи метр за метром.
Пернатый Змей напоследок зашипел, убив ещё пару сотен грязгулей, и полетел к дирижаблю. Он старался не касаться бурых клуб дыма. Они наносили ему травмы, несмотря на то, что он был невосприимчив к ядам. Пернатому Змею очень повезло, что грязгули крайне слабы в воздухе. Но вот на земле им нет равных.
* * *
Ядовитые Топи.
Шесть дирижаблей, обшитых чучином, клином летели по небу к сражению грязгулей и Пернатого Змея. Внутри переднего дирижабля, на ковре из шкур, скрестив ноги, сидел Улгэн и внимательно слушал Инмэлину.
— Значит, дирижабль подбит, — с грустью пробормотал он. — И грязгули Кулина надолго не задержат… Жалко ребятишку. Но его план сработал, сейчас Зона сильно ослаблена. А с Кулином мы сможем договориться.
Улгэн повернулся к низенькому старику, который сидя спал у стены.
— Бэркэнчи!
— А! — старичок встрепенулся.
— Передай всем нашим, что пора атаковать. Отдадим наши жизни за будущее наших детей!
* * *
Приземление на удивление оказалось мягким; всё же Камбала — штурман от бога. Конечно, без встряски не обошлось. Но я крепко зафиксировал себя цепями, что, наверное, и спасло меня от переломов. Наш дирижабль пропахал корпусом болото и остановился. Начал медленно погружаться в жижу.
— Три отверстия, капитан! — ко мне подбежал Камбала. — Через них проникает яд Топей. Что делать будем?
Я призвал Борю, подхватил его на руки, поднял перед собой и посмотрел ему прямо в глаза.
— Вся надежда на тебя. Яд Топей пожирает плоть и кости, но на тебя он не так сильно воздействует. Забери нас и постарайся выбраться из болот.
— Хрю, — Боря очень серьёзно кивнул и начал увеличиваться.
— Моя жизнь зависит от свинки, — грустно проворчала Лулу. — Печально.
— Забираемся ему в рот и ложимся на язык, как репетировали.
Дирижабль продолжал погружаться глубже и глубже, а пары яда, видимые невооружённым взглядом, клубились над потолком.
Боря вырос почти до своих максимальных размеров и едва умещался в помещении дирижабля. Мы по очереди залезли ему в рот и легли рядом друг с другом. Моё немощное тело оказалось зажато между Лизой и Лулу. Камбала и Змей легли с краёв.
— Погнали! — приказал я. Сразу же стало темно — Боря закрыл рот.
— Ненавижу это слово, — пробормотала Лулу, обдав моё ухо горячим дыханием.
— Так Ната часто говорила, — я поёрзал, стараясь улечься так, чтобы меньше соприкасаться с телами девушек. Не получилось.
— Поэтому и ненавижу.
Снаружи раздался скрежет — Боря разломал дирижабль и юркнул в болото.
— Капитан, прости меня, — раздался расстроенный голос Камбалы. — Я должен был раньше заметить повреждения.
— За пушку я отвечала, — не согласилась Лулу. — Так что вина на мне.
— Да какая уже разница, — пробурчал я. — Потом виниться будете. Сейчас выжить надо.
Сразу после моих слов Борю тряхнуло, на меня завалилась Лиза.
«Не самая плохая смерть», — подумал я, придавленный телом Лизы.
Язык под нами завибрировал, и нас выбросило наружу. Я прокатился по грязи, чувствуя, как лёгкие вспыхнули огнём. Голова закружилась, изо рта потоком пошла кровь.
Через связь с Борей я почувствовал его боль. Сразу же отозвал поросёнка в его мир и сел. Грязь под ногами была довольно твёрдой, болото меня не засасывало. Да и яда тут почему-то не было. Перед глазами всё плыло, из-за резкого отвратительного запаха меня затошнило.
Боль в боку вспыхнула неожиданно. Зрение резко прояснилось, и я увидел рукоять тонкого костяного кинжала, торчащего из моего правого бока. Тело ниже шеи полностью парализовало.
— Господин! — услышал я крик Змея. — Я выполнил ваш приказ! Испортил им план! Белов обездвижен и жив, как вы и приказывали!
Я с трудом повернул голову и посмотрел в сторону, откуда доносился его голос. Змей сидел на коленях, уперев голову в грязь. А перед ним стоял… Пернатый Змей, который как-то умудрился принять гуманоидную форму. Я узнал его на подсознательном уровне.
Покрытый серой чешуёй, очень худой и лысый. Он был выше трёх метров ростом, с выступающим вперёд острым подбородком и выпуклыми жёлтыми глазами, каждый из которых размерами превышал куриное яйцо. Его длинный тонкий язык с раздвоенным концом постоянно выглядывал из зубастой пасти и возвращался обратно.
— Хорошо-с-с-с… — Пернатый зашагал ко мне. Позади него по болоту тянулись два окровавленных грязных куриных крыла, которые сочились желтоватой сукровицей.
