Она прикусила губу. Я уже чётче чуял псионику, и даже попытался провернуть старый боевой приём, отклонив её тонкий магический поток. Получилось не особо, но чернолунница опять округлила глаза.
Удивлённо помолчав пару секунд, она со вздохом спросила:
— Если там будет уголёк, ты же защитишь меня, привратник?
— Я подумаю, — хмуро ответил я и повернулся к Хромому, — Ну-ка, расскажи про помойников.
Как я и думал, эти бедолаги явно не хотели такой судьбы. У трущобников были вполне суровые законы, и любой косяк чётко определял судьбу.
Местные жители трущоб, по сути, были просто загнаны в ловушку. Безлунные крестьяне и рабочие, обманутые ожиданиями и приехавшие сюда в поисках призрачной свободы, попадали в Трухлявый Дар и уже не могли вернуться назад.
В том краю, из которого они сбежали, их ждало бы наказание. Великие рода, хоть и пытались показать, что заботятся и защищают Безлунных, но непослушание терпеть не собирались. Работай на благо и кошелёк аристократов, тогда будет тебе защита.
В Межедаре был шанс поступить на службу, правда, для этого надо было попасть в Каменный Дар. Кто поумнее, сразу заходили в город с той стороны, ну, а кто менее везучий, увязал здесь, в Трухлявом Даре.
— Вашу псину, — я поморщился, — Через мост не пускают, что ли?
— Не-а, — Хромой мотнул головой, — Если только вдруг государь не приедет, или какой великий магистр с проверкой. А так, солдаты денег просят за проход.
— Но Красногории нужна же армия? — я непроизвольно почесал затылок, пытаясь понять, как могла возникнуть такая искусственная ловушка.
Получалось, город Межедар разделён на две части. В одной вроде как законы есть, а в другой полные разруха и нищета, да ещё куча наркоманов. И они тут, в этом Трухлявом Даре, варятся в собственном соку с безмолвного согласия власти.
Хромой пожал плечами. Детский мозг беспризорника не мыслил такими категориями, как страна, армия и власть. Он только знал, что если сегодня не поработает на Огрызка, то завтра будет голодать, да ещё и огребёт по самое не балуй.
— Так не все же в армию хотят, — шёпотом сказала Эвелина, — Свободы хотят. А некоторые сюда умышленно бегут, совершив преступление.
— Мой папа хотел в Царскую Армию! — хмуро, будто собираясь спорить, выдал пацан.
Мы оба повернулись к нему, и чернолунница спросила:
— Это он за проход по мосту пытался заработать?
Мальчишка пожал плечами.
— Я маленький был.
Вот так многие и отправлялись в канал — отрабатывать долг.
Кто не знал, как Злой Вертун выворачивает в подземельях мозги, спускался добровольно.
А кто был в курсе, или же сохранил рассудок после первого спуска, по-хорошему сдаваться не собирался. Тут Эвелина добавила, что некоторые Безлунные наивно надеялись, что и следующие походы в канал не зомбируют их.
— Пора! — вдруг прошипел мальчишка.
Он повёл нас за собой. Лестница, щель в стене. Мы вылезли, оказавшись опять в трущобах Трухлявого Дара.
Прошли пару закоулков и спустились по раскуроченной стене на набережную. Приходилось пригибаться, потому что иногда я видел этих самых «сторожей» за домами — они подталкивали в спину безвольных помойников, помогая безмозглым зомби идти в правильном направлении.
Присев за кирпичным углом, я некоторое время наблюдал за фигурой одного из стражей, стоящего на самом краю перед каналом. Он останавливал подходящих помойников, осматривал, и показывал им вниз.
На груди каждого зомби-собирателя висели либо плетёные корзинки, либо тряпичные котомки. Помойники в основном послушно стояли, потом подходили к краю, спускали туда ноги и медленно исчезали в канале. Судя по всему, спускались по лестнице.
Мой план был простым. Подскочить, вырубить «сторожа», а потом сигануть в канал и бежать. Солдаты в Каменном Даре стрелять не будут — им оттуда особо и не видно, что творится на этом берегу. А трущобники за спиной вообще не имеют ни магострелов, ни тем более огнестрелов.
Я приготовился и хотел уже выскочить, как вдруг на набережной появились ещё трое. Двое вели под руки третьего, и тот отчаянно сопротивлялся.
— Да ну, гниль безлунная, чего ты такой нервный? — трущобник-сторож засмеялся, когда к нему подвели строптивого.
— Сволочи! Уроды! Я ни хрена вам не должен!
Трущобник порылся за поясом, потом что-то достал и прижал ладонью к лицу буянившего. Тот порыпался в руках своих конвоиров, и слегка обмяк, вяло трепыхнувшись.
— Вот такой порошок тебе и надо принести, понял? — сторож чуть ли не кричал, будто разговаривал с глухим.
Помойник, которого явно накачали «порошком счастья», только вяло кивнул.
— Неси вот такой порошок, — сторож повторил, будто дурачку объяснял, — По-ро-шок. А если пирус найдёшь, тоже неси. Тогда отработаешь долг, понятно?
Снова вялый кивок в ответ. Да, клиент полностью обработан и сломлен.
Конвоиры, которые секунду назад крепко держали беднягу, даже проявили заботу и помогли ему спуститься через край набережной. Тот едва держался на ногах, и все трое трущобников уставились вниз, наблюдая, не сорвётся ли тот на спуске.
Упускать шанс я не стал. Эвелина и Хромой даже не успели шикнуть, когда я оказался за спиной трущобников.
Не останавливаясь, я всем весом толкнул двоих в спину, отправляя их в полёт. Ничего, снизу проследят за своими подопечными.
Оставшийся один сторож резко развернулся, но даже не закричал, а лишь возмущённо рыкнул:
— Ты, помойник безмозглый, чего творишь?! — и захрипел, озаряясь догадкой, что с его шеей что-то не так.
Я вытащил нож из его шеи и оттолкнул в сторону.
Канал был огромным и глубоким, метров тридцать точно, и уходил в обе стороны, насколько хватало глаз. Оба бедолаги, которых я столкнул, только-только долетели до низу, кувыркаясь по крутому бетонному берегу, и затихли, плюхнувшись в чёрную блестящую жижу на дне.
Правда, по пути они сшибли пару помойников, но я угрызений совести особых не испытывал. Собиратели медленно спускались, цепляясь за ржавые скобы, торчащие из бетона.
Внизу они разбредались по мокрому дну канала. Можно было подумать, что помойники и вправду бесцельно болтались, как зомби. Но вся эта орава всё-таки шла к другому берегу, где под Каменным Даром зияли громадные чёрные туннели.
— Привратник, Незримую тебе в объятья, ты бы хоть предупредил! — голос чернолунницы, промелькнувшей мимо меня, заставил вздрогнуть.
Эвелина и Хромой даже не стали разбираться в ситуации, а просто юркнули вниз, перебирая руками по скобам.
Я, заметив отражение Красной Луны на поверхности чёрной воды, на мгновение застыл и поднял глаза. Жжёный псарь, как же красива эта повелительница Красных Вертунов!
Пробоина пока была выше ночного светила, но скоро она сожрёт и Красную Луну. Правда, перед этим должна вроде бы вернуться Белая…
Нашу диверсию уже заметили, и краем глаза я видел, как по набережной к нам бегут другие трущобники. Помойники спускались не только в этом месте, и таких лестниц в канале было несколько.
— Ничего личного, псы толчковые, — улыбнувшись, я спрыгнул и зацепился за первую петлю.
Ржавая скоба заскрипела и едва не вырвалась под моим весом, но я уже спрыгнул на следующую.
Сверху показались разъярённые лица, мимо моего лица пролетел камень. Да уж, эти отморозки в канал полезут только под страхом смерти.
Я через несколько секунд уткнулся задницей в чью-то голову. Подумал сначала, что Эвелина, но оказалось, что это вялый помойник, не успевший ещё спуститься. Чернолунница с мальчишкой каким-то образом смогли перелезть через него, и были уже гораздо ниже.
— Извини, дружище, — я тоже, раскорячившись, пролез над помойником, пытаясь не промахнуться ногой мимо скобы.
Он что-то пробурчал, но тут же охнул, когда в него сверху прилетел камень. Бедняга застонал, схватившись за голову и, естественно, сразу же перевалился вниз и повис, зацепившись коленками за скобу.
Я едва удержался, когда помойник чуть не снёс меня с лестницы. Он так и остался висеть, прикрывая нас своим телом от града камней сверху.
