сломанными конечностями, чтобы оказать первую помощь, а потом выставить за каменные стены.
Пришел наш черед. Черед дулинов, монахов в оранжевом кимоно. Нас было уже шестьдесят четыре человека.
Перед тем, как начать наше Великое Испытание, с монастырского двора выгнали всех новоиспеченных дулинов. Чтобы они не могли увидеть дальнейшие испытания и не смогли приготовиться к ним.
— Дулины! — обратился настоятель к нам, вышедшим в центр площади из белого камня. — Настал ваш черед показать то, чего вы добились на пути культивации тела и энергии Ци. На этот раз вам нужно показать ката уровня дулинов, очистить тело и душу, а потом добыть Алмазы Души из Темнолесья. Мы спрятали их в укромных местах и только ваше просветление дао поможет отыскать спрятанные сокровища.
Мы молчали, пораженные услышанным. Темнолесье находилось на самом краю материка Конореи и славилось тем, что из десяти человек, отважившихся зайти в эти территории ужаса, выходил только один.
— Да, это сложное задание, но мы думаем, что вам это по плечу. Дулины монастыря Чаокинь это уже не те щенки, каких мы подобрали на улице. Нет! Это воины, готовые руками и ногами нести истинную веру заблудшим душам, ни на миг не останавливаясь и не сомневаясь в принятом решении. Учтите, что не все смогут вернуться, поэтому на всякий случай проститесь с остальными братьями. Только сорок человек пройдут Великое Испытание и смогут надеть желтое кимоно сэтина.
Мы сидели молча, подобно лысым каменным изваяниям. Неужели будет такой сложный экзамен? Я краем глаза посмотрел на тех, кто уже сидел в желтых кимоно. Сэтины даже движением брови не дали понять, что они испытывали.
— Начнется же Великое Испытание для дулинов! — провозгласил настоятель и отошел в сторону.
Низшие Боги благосклонно кивнули. Эх, если бы заглянуть в головы Жа Ло и За Кинь, которые сейчас приняли маски Низших Богов. Уверен, что они здорово потешаются над нами. Особенно над Глу Пышом.
С ударом гонга началось Великое Испытание. Сначала шли ката «Саботаж», «Черная Полоса», «Капля Солнца», «Рикошет». В ходе этих ката отсеялись два человека. Потом последовали «Стать Севера», «Жизнь Струны», «Веретено» и «Горизонт». Ещё двое покинули наши ряды. Заканчивали мы ката «Синий Дым», «Картонный Дом», «Камнепад» и «Ветер Перемен».
Нас осталось шестьдесят монахов. Настоятель удовлетворительно кивнул и сделал знак Буй Сую.
— Дулины, проследуйте в комнату омовения. Вы должны быть чистыми, чтобы переносящий вас дракон не испугался резкого запаха.
Ни о чем не подозревая, мы направились в комнату омовения. Там привычно встали под струи воды.
— Брат Ни, а как мы будем искать Алмазы Истины? — спросил меня Глу Пыш, «по счастливой случайности» оказавшийся рядом.
— Брат Глу, будем надеяться на свои силу, сноровку и удачу. Думаю, что после отсева трети учеников, мы всё-таки попадем в остальные сорок, — ответил я и зевнул.
Мы плескались минут пять, тщательно моясь. Драконы — существа своенравные. Если им не понравится запах пассажиров, то могут запросто упасть на спину и раздавить их.
Вода с жасминовым запахом должна была отбить вонь вспотевших тел. Я закончил омовение и плеснул в лицо последний раз. Почему-то мне резко захотелось спать. Так резко, что я даже нырнул вниз головой в шайку с водой. Вода моментально отрезвила меня. Я отпрянул.
— Что это было? — спросил я у Глу Пыша, который тоже озирался по сторонам.
Другие братья тоже оглядывались, посматривая друг на друга с недоумением.
— Не знаю, — пожал плечами Глу Пыш. — Мне почему-то вдруг резко захотелось спать, а потом я очнулся и… Не знаю.
— Странно всё это, — хмыкнул я. — Ладно, пошли на выход.
Мы оделись и вышли обратно на монастырский двор, где уже переминался с ноги на ногу изумрудный дракон. Сказать, что он был большим, это значило ничего не сказать. Дракон был огромен! Выше главной пагоды!
Он скалил белоснежные зубы и даже чуть-чуть пыхал огнем. Его длинный хвост нервно постукивал по белым камням двора, а когти слегка царапали этот же камень. На шее дракона сидел возница. Он был сосредоточен и собран. Ещё бы, управлять такой махиной нужна определенная сила воли и разума. А ещё возница был по самые глаза укутан в теплые медвежьи шкуры.
— Дулины, ваш транспорт прибыл. Залезайте на дракона и в путь! На поиски у вас есть сутки, после этого дракон улетит обратно. Вы либо вернетесь с Алмазами Истины, либо останетесь в Темнолесье навсегда! — сказал настоятель. — Не опозорьте цвет своего кимоно и докажите, что учились в монастыре не напрасно.
Все братья-монахи сделали мудру уважения и молча поклонились настоятелю монастыря и Низшим Богам. Я видел, как губы трех Богов тронула легкая ухмылка. Ну ладно, поживем-увидим, кто ещё будет смеяться.
Один за другим мы залезли на спину дракона. Чешуя у зверюги была скользкая, но мы не зря так долго культивировали хождение по мокрой черепице — залезли все, даже не поскользнулись ни разу. Мы сели в позу лотоса, упершись спинами в роговые наросты на спине дракона. Получились своеобразные кресла, только холодные очень и твердые.
— Отправляйтесь! Ждем вас завтра! — воскликнул настоятель и кивнул вознице.
Возница кивнул в ответ. Мне показалось, что дракон тоже кивнул. Так… на всякий случай.
Возница тронул вожжи. Дракон сделал пару быстрых прыжков вперед, а потом взмахнул крыльями, отчего поднял тучу пыли и взлетел в воздух.
Ветер тут же попытался ударить по ушам, а то и вовсе сдернуть с драконьей спины. Возможно, будь мы не такими опытными в поиске равновесия и баланса, у него получилось бы это сделать. Но мы были дулинами, а это не какашка птичья, которую так просто можно стряхнуть с плеча или головы.
Через минуту монастырь скрылся из глаз. Мы пролетали над небоскребами Мосгава и это было завораживающе. Далеко внизу слонялись маленькие люди и ехали небольшие повозки. Далеко внизу была жизнь, а тут, на драконьей спине, был только ветер и пронизывающий холод. Наши зубы сами собой начали выбивать чечетку. Теперь я понял, почему возница был накрыт шкурами. Мне даже захотелось сдернуть одну, чтобы хоть немного уберечься от холода.
Мосгав вскоре остался позади. Дракон всё больше набирал скорость и поднимался всё выше. Казалось, что кровь застыла в жилах и теперь уже не течет, а перекатывается стальными колючками. У Глу Пыша на носу застыли две сосульки. Свои я периодически сбивал негнущимися пальцами.
Внизу желтели квадраты полей, зеленела поверхность лесов, голубели артерии рек. Изредка встречались кляксы городов с маленькими коробками домов.
Мы летели к Темнолесью и лететь по моим подсчетам было нужно ещё
