моего плана нужно было как можно больше свидетелей, и по моим подсчетам к тому времени, как мы прибудем в порт, там будет достаточно народу.
За весь путь мы делали лишь одну остановку: кому перекусить, кому прогуляться в ближайшие кусты. И только на остановке мне пришлось управлять нежитью. Один из гвардейцев постучал в дверь кареты и спросил, не нужно ли нам что-либо.
— Нет, — тогда ответил я и добавил, — герцогиня спит, не беспокойте нас.
После этого к нам никто не подходил.
Еще несколько раз по пути я подмораживал нежить, к счастью, ночи уже были не жаркими и делать это часто нужды не было. И уже на рассвете, когда вдалеке показалась тонкая полоска реки Донек, я начал готовиться и прокручивать свой план в голове снова и снова, обдумывая разные варианты событий. Права на ошибку у меня не будет.
Через полчаса мы прибыли в порт Файгоса. Имперский ветробег с гербом рода Ворлиар сверкал своими парусами и знаменами, величественно возвышаясь над Файгосом, и смотрелся он здесь, среди других ветхих лодок и старых суден, словно бриллиант среди золы.
Гвардейцы, громко командуя, без промедлений начали расчищать путь для прохода Неспящего и герцогини, а стражники Кей-Диуар принялись осматривать карету, поить лошадей и всячески готовиться к возвращению домой.
В это время Линетт вышла из кареты, а я вывел нежить. Она напряжённо посмотрела на меня, словно бы спрашивая взглядом, когда же я начну. Я проигнорировал этот ее взгляд, еще было не время.
Один из гвардейцев отправился сообщить команде ветробега, чтобы те готовились к отправлению. Остальные остались ожидать, окружив герцогиню и своего капитана, попутно довольно грубо отгоняя любопытных прохожих и просто мимо проходивших горожан. Хотя многие из них, заметив Неспящего, и сами спешили уйти подальше.
Мы стояли в центре рыночной площади, свидетелей тут было хоть отбавляй. Я же, как новый стражник Файгоса, по идее уже должен был уходить по своим делам, и потому, чтобы не вызывать подозрений, попрощался со своими коллегами стражниками и ушел вглубь толпы, откуда будет проще всего управлять нежитью.
И затем я начал представление.
Я приготовился, встал в позу, угрожающе растопырив руки и ноги, словно бы готовясь к прыжку, а затем громко и грозно крикнул голосом Тобарда так, чтобы слышали все окружающие:
— Герцогиня! Я больше не могу сдерживаться! Ваша магия… магия ментальная… она такая вку-с-с-ная, — я перешел на зловещее шипение, а затем безумно вскрикнул: — Я вас убью!
Линетт тут же попятилась к карете.
Этот мой выкрик конечно же насторожил приставленных защищать невесту императора. Они спешно обнажили мечи и приняли боевые стойки, растерянно глазея на обезумевшего Тобарда.
— Капитан, зачем вы это говорите? Вам лучше отойти от герцогини Эйвирил! — крикнул офицер Дорстон.
— Сами отойдите! Это приказ! Вы есть опасность! — безумным заорал Неспящий и набросился на первого попавшегося гвардейца, выхватив из ножен кинжал и ранив его в плечо.
Гвардеец, явно не ожидавший такой подставы, ошарашенно вытаращился на нежить, но бить в ответ не решился. А мне нужно было довести их всех до той точки, когда они будут вынуждены защищаться и убить своего капитана.
— Это какая-то ошибка, капитан! — воскликнул перепугано гвардеец. — У меня и в мыслях не было угрожать ее светлости!
— А не нужно ей угрожать! Она должна умереть! — зарычал я на него голосом Тобарда. — Как и вы все! Жалкие куски дерьма! Вы должны сдохнуть! Вы — лишь пища для Шаргана! Вы все должны быть порабощены! Вы все должны страдать, корчиться от боли, столько сколько мы пожелаем! Ваши души теперь принадлежат нам! Во имя владыки тьмы! Во имя Шаргана!
Возможно, я слегка и переигрывал, возможно, и не слегка, но нужно было, чтобы слова Неспящего звучали максимально безумно и устрашающе.
— Что с вами, капитан Тобард?! — в ужасе закричала Линетт, так удачно мне подыгрывая. — Немедленно прекратите это!
Я злобно оскалился, поворачиваясь к ней всем телом. Линетт попятилась, то ли она и впрямь так хорошо играла, то ли я всерьез ее напугал. Ничего, ей, да и никому другому, я чрезмерного вреда не собирался причинять. Нужно было только, чтобы все выглядело правдоподобно. И теперь, чтобы совсем наверняка, пора было в ход пускать магию.
Я вскинул руки нежити и начал призывать к огненной грани. Быстро отделил огонь от себя, резко развернул нежить и через него ударил огненной струей по гвардейцам. С силой я не рассчитал. Точнее, я использовал огненную грань как обычно, но в этот раз почему-то вместо огненного шара на гвардейцев обрушился целый огненный шквал, словно бы я ударил в них из огнемета.
Плащи троих гвардейцев тут же вспыхнули и ярко запылали. Гвардейцы попадали наземь и принялись кататься, пытаясь сбить огонь. И это развеяло сомнения остальных воинов империи — теперь никто не сомневался, что их капитан слетел с катушек и тут уже было не субординации, главное — спасти свою задницу и защитить герцогиню.
Один из гвардейцев бросился к Линетт, загородив ее своей грудью, и начал отступать, осторожно отодвигая герцогиню от Неспящего. Еще двое бросились на меня с явной попыткой скрутить и обезвредить, один даже оковы магические достал.
А вот это меня никак не устраивало, если им удастся его сковать, если они увезут нежить, то мне уже ни за что ее не развоплотить. А там в алмазном дворце быстро смекнут, что перед ними никакой не Неспящий, а самая что ни на есть некромантская марионетка.
Я с силой оттолкнул гвардейцев, на дав меня скрутить. Сила у нежити оказалась такой же, как и у меня — то есть почти не уступающей Неспящим, поэтому вышло эпично. Гвардейцев подкинуло в воздух, и они отлетели на несколько метров.
Один из них едва не рухнул на толпу, но народ быстро сориентировался, дав стражу порядка бахнуться не на себя, а прямиком на твердый мощенный камнем тротуар.
Попутно я швырнул огнем в других приближающихся гвардейцев. И тут в битву зачем-то решили вступить и те два стражника, сопровождавших карету.
На этот раз я бил огнем вполсилы, зажарить до черных головешек я никого не собирался. Наоборот — чем больше живых свидетелей, тем лучше. Стражники, слегка опаленные жаром, тут же отступили.
Я повернулся к толпе, желая навести побольше жути, я надеялся, что люди начнут с криками разбегаться, но видимо, любопытство пересилило даже инстинкт самосохранения, и толпа лишь отступила на пару шагов. И только когда я кинул им под ноги огненный шар, несколько женщин, визжа, унеслись прочь. А
