такой приметной вещицы. Надо прямо сейчас и поинтересоваться. Он вроде очухался, толком пока не встает правда, но, от горшка до койки, ковыляет потихоньку. Ну и говорить, естественно, уже может.
— Так зачем тебе куртка-то? — повторил водила, снова поворачиваясь ко мне.
— Да так, не бери в голову. Понравилась просто.
— Купить что ль хотел? — хохотнул тот.
— Да брось ты. — как можно равнодушнее отмахнулся я. — Жена у меня одежду шьёт, вот, думал как образец показать, чтобы такую же пошила. И мне, и сыну.
Не знаю, поверил Ерболат, или нет, но расспрашивать я больше не стал, и притормозив напротив больнички, добродушно улыбаясь, попрощался.
— Ну давай Василий, будь здоров! — махнул он рукой, когда я спрыгнул на землю.
Дождавшись когда бряцающий железом КамАЗ скроется за поворотом, я подошёл к крыльцу, и не задерживаясь, потянул на себя тяжелую дверь.
В коридоре, на удивление, никого не было. И если бы не приглушенные голоса за дверью крайней палаты, я бы, наверное, даже напрягся. Тишину вообще не люблю, тем более сейчас, когда за каждой тенью всякая хрень мерещится.
— А где Аня? — пройдя до сестринской, я заглянул внутрь.
— На вызов ушла. — мельком глянув на меня, негромко ответила сидящая за столом знакомая медсестра.
Уточнять к кому и когда, я не стал, стариков в селе много, и вызовы на дом обычное дело, но не спросить про пациентку-лётчицу, не мог.
— Пока так же. Не лучше, но и не хуже, стабильно. — как-то неуверенно ответила женщина.
— Понятно. Парней сменили уже? — возле палаты дежурить должны были по трое, меняясь каждые восемь часов.
— Не знаю. — резко мотнула она головой, и после паузы, так же не поднимая взгляда, добавила, — Может и сменили. — Не понятно от чего, но обычно приветливая, сегодня она была явно не в духе, поэтому расспрашивать дальше я не решился, и аккуратно прикрыв за собой дверь, вышел в коридор.
Палата лётчицы, или правильнее будет сказать камера, находилась в самом конце, в помещении куда раньше складировали всякое хозяйственное барахло.
Небольшая комнатушка без окон, для больничной камеры подходила как нельзя лучше. Снаружи в неё не попасть, только изнутри через двери, а для этого нужно сначала пройти охрану.
Вот только пройдя до конца коридора и свернув направо, к той самой двери, никого я там не обнаружил. Ни парней, ни каких либо следов их пребывания здесь.
Подёргал за ручку, — заперто.
— Её перевели. — неслышно подошла сзади неразговорчивая медсестра.
Я обернулся.
— Могу открыть, если не верите. — предложила она, и достав из кармана ключ, покрутила его на пальце.
— Будьте так любезны. — отойдя в сторону, и перекинув со спины автомат, я на всякий случай встал так, чтобы контролировать коридор вместе с копающейся в замке медсестрой.
Замок щёлкнул, дверь приоткрылась, и открыв её пошире, женщина посторонилась.
— Вот, никого здесь нет, смотрите...
Я заглянул внутрь. Действительно, никого.
— И как это понимать? Где девушка?
— Говорю же, перевели.
— Но она хоть здесь, в больнице? — окинув взглядом помещение, я в недоумении развёл руками.
— Не знаю, но, по идее, должна быть. Я сама только что заступила.
Что-то чем дальше, тем непонятнее. Только сегодня лётчица была здесь, в этой самой комнате, и вдруг куда-то делась. Прямо чертовщина какая-то.
— А сменщица ваша что? Ничего вам не сказала?
— Да я и не спрашивала. — совсем уж невпопад ответила медсестра.
Это, конечно же, было очень странно, и чем больше она мямлила, тем больше распаляла моё любопытство. Но воздействовать, кроме как словами, я не мог, поэтому, решив найти кого-нибудь более сведущего, развернулся и направился в другое крыло, там где находились все основные палаты. Всё равно к Олегу ещё зайти надо.
Пройдя до нужной палаты, я заглянул внутрь.
Десять коек, заняты из которых только три.
На одной Олег, он лежит возле окна, и накрывшись книгой, тихонько похрапывает. Причём книга как раз для поспать, на обложке так и написано, — «Слоненок который хочет уснуть».
Две других занимают деды; один совсем старый, второй помоложе, но тоже явно за семьдесят. Не знаю что у них болит, но выглядят они хоть и старыми, но вполне здоровыми, и в данный момент сосредоточено разглядывают шахматную доску.
— Добрый вечер уважаемые. — поприветствовал их я.
Деды отвлеклись, синхронно кивнули, и более никак не прореагировав, вернулись к своему занятию. Зато Олег зашевелился, отложил книгу, и широко зевнув, удивлённо уставился на меня.
— Здорово. Вот уж кого не ждал... — улыбнулся он, — Присаживайся, стул бери, возле стола стоит.
Воспользовавшись советом, я уселся напротив больного, и пошутив про книгу, перешёл к делу, вкратце пересказав ему все последние события.
— Да бред. — пока я говорил, Олег не перебивал.
— Почему же?
— Не могли они такое сотворить, уж поверь. Я этих ребят очень хорошо знаю, нет там таких, и быть не может. — он потянулся к тумбочке, и опершись на неё рукой, принял полусидячее положение.
— Если ты так уверен, значит водила врёт? — вывод напрашивался сам собой.
— Абсолютно точное наблюдение.
— Но зачем ему это? Он же не может не понимать что я всё равно правду узнаю?
— Растерялся, время тянет, боится. — перечислил Олег. — Причин миллион найдётся. Но, скорее всего, это тупо подстава. Болтанули кореша твои про пуговку, вот тебе и бросили кость, грызи мол...
— Не знаю. Как-то просто всё слишком.
— А зачем напрягаться? Всё гениальное просто. Вот сам подумай, Ербол этот, он тебе что, друг великий? Ехал бы и ехал себе. А тут вдруг остановился, подвёз. Сам на куртку показал. С чего такая забота?
Я понимал что Олег прав, вышло действительно странно, да и не бывает таких совпадений. По-хорошему бы взять этого хитрожопого за шкирку, да вытрясти всё что он скрывает.
— Не стоит. — когда я предложил такой вариант Олегу, он так наморщился, будто целиком лимон съел. — Бьюсь об заклад, — сам он толком ничего не знает. И сейчас главное не дёргаться, а лучше сделать вид будто ничего не произошло. Пусть
