что алкаш. Допился совсем и решил на вокзале подкалымить.
- Что предлагаешь?
- Ничего. Оттащим в овражек, пока никто не видит. И возьмём за моральный ущерб.
Несколько секунд полицейские молчали. Женский голос объявлял посадку на очередной рейс.
- Ладно. Бери его.
Меня куда-то потащили, потом бросили на землю. Умелые руки обшарили карманы, выгребая смятые купюры и мелочь. Толкнули, и я покатился вниз. Кусты царапали обнажённые руки.
Я медленно открыл глаза и приподнял голову. Лежу в прохладной низинке. В двух шагах журчит ручей в полметра шириной. Чахло растут редкие деревца и кусты. Я сел на землю и проверил карманы. Осталось рублей тридцать мелочью. Козлы! Но в принципе я легко отделался. Не бывать мне попрошайкой. И что теперь делать?
Обошёл по низине автовокзал стороной. Вышел на дорогу и бесцельно пошёл прочь. Шоссе – длинная полоса. Деревья с одной стороны и магазины с другой. За магазинами торчат серые блочные многоэтажки. По дороге проносились редкие машины. Движение здесь похуже, чем в Москве. С другой стороны, сейчас ведь не час пик. Большинство людей на работе.
Нужно перейти на другую сторону и купить, что-нибудь поесть. Что можно купить на тридцать рублей с копейками? На пирожок хватит. Сяду на лавочку, съем пирожок и стану думать думу. Раньше, ситуация с полицейскими на несколько лет погрузила бы меня в депрессию. А сейчас – так, мелкая неприятность. Придумаю что-нибудь. Не для того я сбежал с охраняемой базы, чтобы сдаться. Я огляделся и ступил на проезжую часть.
Мягко разъехались створки двери, и в лабораторию вошёл Рюрик. Анима подняла голову. Я стоял в прямоугольнике синего света. Только над головой горел красный квадрат и меня это нервировало. Если бы я был пессимистом, я бы решил, что это дезинтегратор душ. Но так как я оптимист, будем считать, что это пожарная сигнализация.
Рюрик надел очки и стал перед моей синей тюрьмой. Улыбнулся.
- Так и думал. Ты живой. Анима любопытна, но не разумна. А у тебя слишком настороженный вид. Ты меня видишь, прямо сейчас. Плохой из тебя актёр. Ты жив, и я тебя обязательно найду. Знай это.
Анима неподвижно стояла и смотрела ему в глаза слепящей пустотой.
- Козёл!
Я мотнул головой. Передо мной тормознул здоровый чёрный джип. Почти касаясь брюк передним бампером. Я невольно попятился. Из открытой дверцы торчит бритая голова небольшого бегемотика.
- Ты, баран, смотри куда прёшь!
Кровь мгновенно закипела в моих венах, а перед глазами заиграли разноцветные огоньки. Анима вздрогнула, и Рюрик задумчиво посмотрел на неё, сделал шаг к синей клетке. Проходящие машины объезжали нас.
- Иди на хрен, придурок! - сказал я.
- Что!
В следующую секунду бегемот затопал ко мне. В белой футболке и чёрных джинсах. С лысым черепом, сверкающим на солнце. Я вытащил руку из кармана и хлестнул ему по лицу горстью мелочи. Он вскрикнул и прижал ладони к глазам. Я сделал шаг, ударил плечом в его широкую грудь, подхватил руками под колени и рванул вверх. Он опрокинулся назад, и лысый череп впечатался в горячий асфальт. Чмокнуло и по серой поверхности поползло тёмное пятно с красным отливом. Здоровяк обмяк, прижался щекой к земле.
Рюрик приблизил лицо к синему периметру.
- Скажи, что ты видишь?
Я тяжело дышал, руки снова дрожали. Все немногие силы ушли в этот рывок. Проходящие мимо машины прибавили скорость. Я не смотрел на них. Подошёл к открытой дверце и заглянул внутрь. Сорвал видеорегистратор и бросил на землю. С хрустом раздавил. А вот и барсетка. Я схватил её и спокойно пошёл обратно в сторону деревьев. Никто не останавливался.
Рюрик смотрел на Аниму.
- Хотел бы я знать, что сейчас происходит.
Он снял очки. Его серые глаза холодно смотрели на пустую площадку перед собой.
Я дошёл до ближайших деревьев и открыл барсетку. Вытряхнул содержимое на траву. Взял пачку купюр, сцепленных держателем. Сунул в карман и сбежал вниз по склону, обратно в низинку. Перепрыгнул через ручеёк и вскарабкался с противоположной стороны. Нужно спешить. Вдали уже пронзительно подвывали сирены.
Слева на стене висит большой экран для видеосвязи. Разговаривать можно прямо из кресла, если повернуть стул, но директор стоял перед экраном, опустив руки.
Куратор хмурился.
- Чистюли оборзели вконец! Это последняя капля и я не знаю такой чаши, которую бы она не переполнила. Но, - его гладкое лицо прояснилось, – теперь они в наших руках. САМ – ужасно сердит. Раньше всё было на уровне слухов, а теперь вот вам, на блюдечке. Глаза не закроешь. Короче, вызывал министра, устроил ему разнос. Приказал прикрыть лавочку. Дал ему неделю, чтобы разобраться с делами.
Директор почтительно кивал. Его седые брови нависали над глазами.
- Значит, нам больше не о чем волноваться?
Куратор улыбнулся, обнажив крупные белые зубы. Лысина блестела.
- Всё в порядке. Чистюли вас не тронут. У них сейчас своих проблем хватает.
Директор снова кивнул, но седые брови всё ещё нахмурены.
- Но ведь сами чистюли никуда не денутся.
Куратор расправил широкие плечи в дорогом пиджаке и поправил галстук.
- Сами конечно нет. Но без поддержки, они не опаснее бомжей. Разделим и растащим поодиночке. Не впервой.
Директор кивнул уже с улыбкой. Брови приподнялись.
- Вы человек дела. Я рад, что вы наш куратор.
Чиновник рассмеялся.
Витёк мерил пол своей маленькой комнатки. Небольшое расстояние, даже с поднятой кроватью. Парень дышал всхлипами и дёргал себя за короткие шоколадные волосы.
- Невероятно! Это чмо позорное, тюфяк подзаборный уничтожил кучу бойцов. Сбежал с базы, что даже представить было невозможно. Чёрт с ним, с иксовым сектором, пока. Вот что ему нужно – Анима! Тогда этот поганец Рюрик запляшет как миленький. Тогда вся сила будет его. Он распорядится ею лучше, чем этот сраный учитель.
Парень опустил кровать и сел на краешек. Сжал худой кулачок и стукнул себя по костлявой коленке.
- И тогда ни одна женщина не сможет отказать ему. Даже Фазиля.
По лицу Витька растеклась красная краска. Он представил, что вытворяет этот проклятый людоед с его девушкой.
- Да, моей девушкой. Она почти была моя. Почти. Если бы не этот проклятый…
Дыхание в груди спёрло. Он не мог представить прозвище достаточно уничижительное, чтобы обозвать начальника охраны.
- Ещё чуть-чуть, и она была бы моей.
Витёк взял стакан с водой со столика и жадно выпил. Его теперь не пускали ни
