за исключением глаз, но она уже успела меня задолбать. У меня даже мелькнула мысль сломать ей ногу, оставить ей орс и уйти.
— Слушай, если тебе кажется смешным преследовать человека, рассказывая ему свою историю болезни, то я советую тебе остановиться. Это давно вышло за рамки интересного или хотя бы самую малость забавного. Отвянь.
— Легко. Только скажи, кто ты и как ты смог посмотреть через мою иллюзию.
— Сказать тебе свое имя? Да чего ради?
— Ты так бережешь свою личность, что это уже наводит на мысли, что тебе есть, что скрывать, — усмехнулась девушка. — Говорила же — ты из искателей!
— Представься первой. А лучше — сразу покажи сразу паспорт.
— Справедливо… Я Анжела Воронова, — девушка достала телефон и открыла страницу в соцсети, которая и подтвердила сказанное. У меня рефлекторно рука к лицу дернулась.
— Понял. Береги себя, Анжела Воронова.
Я обернулся и направился вглубь дворов. Судя по плакату с Мумми-мэном, один из филиалов вербовочной организации должен быть где-то здесь.
Анжела не обманула моих ожиданий, топая следом. Ее не смутила даже полная незаметность — она попросту не обращала внимания на способность.
— Я показала тебе свою страницу! Теперь твой черед сделать то же самое!
— Нашла дурака. Слушай, если ты не хочешь, чтобы я отправил в полицию сообщение с твоим именем и фамилией, которые я тоже запомнил, советую тебе отвязаться.
Несмотря на то, что день был солнечным, дворы выглядели, будто их вырезали из Питера. Темные переулки, под ногами — мокрая плитка, пахнет сыростью и плесенью. Кроны тополей, вязов и черемух заслоняют небо, и здесь спокойно, сумрачно и уютно. Не удивлюсь, если вербовочный центр расположили здесь ради комфорта искателей.
Единственный минус — здесь не Питер.
— Так здесь ты живешь? — воспряла девушка, и даже чуть приподняла капюшон. — Уютненько. Если у тебя холодильник не пустует, можешь пригласить девушку домой.
— Нет, я живу не здесь, — мрачно сказал я.
— А куда мы идем?
— Как «куда»? — наигранно удивился я. — Ты же говорила, что из искателей. Сейчас до вербовочного центра дойдем, а там тебе точно помогут…
Когда я оглянулся, девушки сзади не было.
Я облегченно вздохнул. Идти в вербовочный центр не было никакого желания, как и проходить мимо него. Конечно, я не в облике, но мало ли какие способности могут быть у искателей. Вдруг почувствуют меня так же, как я Анжелу, а потом попытаются настойчиво завербовать и меня?
Я спокойно прошел через дворы, дошел до многоэтажки, где снимаю квартиру… И остановился, не доходя до своего подъезда. Я снова ощутил то же самое любопытство.
— Зачем тебе это все? — спросил я, обернувшись. — Почему ты меня преследуешь? Только не нужно говорить про мою выдуманную группу и выдумывать разные истории про взаимопомощь между искателями. Как я уже говорил, я не искатель.
Воздух сзади зарябил, и на тротуаре в пяти метрах от меня появилась Анжела.
— Если честно, я ужасно хочу есть. Ты производишь впечатление обеспеченного человека. Можешь накормить меня? Пара кусков сырого мяса подойдет.
Что за бред?
— Ты не могла придумать более весомой причины напроситься ко мне в гости, чем еда? И причем тут сырое мясо?
Мимо нас прошла старушка с двухколесной тележкой, на которой была закреплена сумка с продуктами. Старушка искоса посмотрела на меня, но на Анжелу вообще не обратила внимания, направившись прямо на нее.
Девушка привычно шагнула в сторону, пропуская пожилую женщину.
— Особенность облика, — охотно пояснила Анжела, когда старушка отошла подальше. — Кто-то начинает ненавидеть людей, кто-то хочет резать себе вены, я вот ем сырое мясо, когда на мне облик.
— Спасибо за экскурс в потусторонний мир. Ну так убери этот облик, и все.
— Тогда меня будут замечать все, а не только ты. А я не хочу, чтобы меня заметили полицейские.
— Слушай, так ты же невидимая, как сама говоришь. Просто на выходе из дома заходи в ближайший магазин, воруй и носи с собой шмат сырого мяса.
— Это безнравственно и аморально.
— Безнравственно и аморально — следить за людьми. Вообще, как я читал, позывы обликов обычно терпят. Тебя саму не напрягает сырое мясо жрать?
— Нет. Самая мякотка — когда кровь по щекам и подбородку стекает, обожаю просто. Но пойдет и обычная еда, только повкуснее и побольше, — вздохнула Анжела. — Главное, чтобы побыстрее, а то мы с тобой уже полчаса по дворам ходим, и все еще не поели.
Мне снова захотелось сломать ей ногу.
Не знаю, что сподвигло меня на следующий поступок — собственное желание поесть, голодный взгляд Анжелы на карапуза, который шел за ручку с молодой женщиной по тротуару, или желание получше спланировать убийство девушки, но я действительно привел ее в КФС, находящийся неподалеку. Там я заказал две большие картошки фри, нагетсы и два ведра с куриными бедрами. Кстати, забегая вперед — оба ведра съела Анжела.
Мы заняли удобный столик подальше от кассы и ярких ламп. Я снял медицинскую маску, но не раньше, чем убедился, что ни одна камера в помещении не направлена на меня. Единственная, которая могла меня зацепить, находилась надо мной и максимум снимала мою заросшую шевелюру.
— Спасибо за еду, — улыбнулась девушка.
— Звучит так, будто я тебя угостил. Нет, давай без благодарности, которая облегчаит груз на твоей совести. Будем честны друг с другом: ты просто заставила меня купить ее для тебя.
Анжела достала куриную ножку, раззявила варежку и откусила здоровенный кусок. Глаза под капюшоном довольно сверкнули, и следом за мясом отправилась сиротская горсть картошки. После чего — еще одна горсть. Щеки нахалки надулись, как у хомяка, но это не показалось мне забавным — я понял, что если буду и дальше наблюдать за девушкой, мне ничего не останется.
— Тебя что, голодом морят? — поинтересовался я, хотя мне ее судьба была в общем-то безразлична.
— Я не ела с самого утра. И вряд ли поем в ближайшее время. Родители уехали из города, в квартире остался брат. Он сменил замки, все мои вещи кроме документов остались в квартире… Хорошо, что сейчас лето, и можно заночевать в парке. Но не знаю, что я буду делать осенью.
— Зарабатывать себе на съемное жилье? — предположил я, не девушка
