одном из миров был такой случай — эксперимент, устроенный магистром Хлерссом. Он вышел из тела и скитался несколько десятилетий в каком-то облюбованном прежде мире, в то время как его вялую жизнедеятельность поддерживала одна дружественная сущность. Она весьма задолжала Хлерссу за решение ее проблем и таким образом прислуживала ему, отдавая прежние долги. Я не помню в точности сколько прошло лет, но кажется магистр вернулся в тело лишь через пол века, как раз к тому времени, когда похоронили его сварливую жену, почившую от старости в возрасте близком восьмидесяти шести годам. Сам же Хлерсс остался все тем же молодым мужчиной, выглядел намного свежей собственных детей и успел еще дважды жениться.
Глядя на тело Райсмара, я вспомнил эту историю, вспомнил восторженные речи магистра Хлерсса и развеселился. Отчего-то прямо сейчас захотелось пошалить. Может быть потому, что проблема с Салгором решилась столь легко, а остальные важные вопросы, пока не взяли меня за горло со смертельной решимостью.
Убедившись, что с моим физическим телом полный порядок и нанятый маг не переходит границы дозволенного, я подлетел к Флэй, уплотнил проекцию руки и слегка провел ей по волосам вампирши. Она почувствовала, встрепенулась, начала озираться.
— Райс… — прошептала она.
Я не ответил, продолжая игру: уплотнил вторую руку и начал медленно задирать юбку вампирши. Одновременно вторая рука коснулась ее белого, такого соблазнительного бедра, что на меня тут же нахлынуло возбуждение. Представьте, на тонком плане такое вполне бывает. Реакции физического тела наследуются тонким и живут в нем у некоторых людей после смерти довольно долго. Невозможность реализовать желаемое: пить, есть, заниматься сексом, следовать своим укоренившимся привычкам для многих и есть тот самый посмертный ад. Однако, для меня он не существует. Я знаю, как реализовать желания физического тела в тонком. Если мне того хочется, то я, находясь в этой невесомой субстанции, наслаждаться едой или пить вино и чувствовать его вкус. Это возможно потому, что у того же вина или жареных свиных ребрышек есть свое тело, и я знаю как с ним взаимодействовать. А еще я могу взаимодействовать из тонкого тела с физическим, как это сейчас происходило с Флэйрин.
— Райс! Я знаю, это ты! — прочему-то шепотом произнесла Флэй, при этом она была явно взволнованна и не слишком уверенна в своих словах.
Я бы мог ответить ей ментально, но решил продолжить игру. Едва касаясь белой, прохладной кожи вампирши моя рука двинулась выше, добралась до ее трусиков и пробралась в них. Сделать это тонкому телу было еще проще, чем дуновению ветерка.
— Райс, это ты! Признайся, что ты! Я же чувствую! — еще больше разволновалась Флэйрин, пытаясь сдержать мою несуществующую конечность, что было совершенно бесполезным старанием — я уже проник в ее лоно и там уплотнил свою руку. От неожиданности Флэй слабо вскрикнула, скруглив ротик. Ее серые, красивые глаза вмиг раскрылись во всю ширь.
Вот теперь я решил вступить в иной контакт — ментальный.
— Ты чувствуешь меня, детка? — беззвучно произнес я, так что мои слова звучали в ее сознании словно грозное, потустороннее ворчание. — Я — великий магистр семи миров Херван Хлерсс! В моем гареме до сих пор нет ни одной вампирши. Ты меня вполне устраиваешь! Твое тело будет служить мне по ночам!
— Райс… — выдохнула она, закрыв глаза и все еще пытаясь остановить мою руку, от души шалившую в ее мокрой пещерке. — Ты издеваешься надо мной! — слабея добавила она.
— Я буду делать с тобой так… — ментально я передал ей образ самой Флэй, стоявшей на коленях и ласкающей губами мой член. — И потом так… — моя фантазия разыгралась, я показывал Флэй все новые и новые позы. Однако я не учел один важный момент: в этих позах Флэйрин видела меня как Райсмара Ирринда. Все сомнения вампирши, насчет того, кто столь чувственно и мокро шутит над ней, отпали.
Флэй застонала, раздвинув ножки шире, а я возбудился так, что желание скорее вернуться в тело Райсмара и продолжить эту игру в физическом теле стало невыносимым. Вынужденно оставив вампиршу в довольно пикантной позе, я завис над телом Ирринда. По-хорошему мне следовало сначала оповестить господина Олриса о своем возвращении, позволить ему снять контроль над телом и лишь потом обретать лежавшую на кровати плоть. Но нетерпение было велико. Я просто нырнул в Райса, решительно вытесняя из него ту часть Олриса, которая там была. Я поступил невежественно, и было за что — за непомерный аппетит господина Олриса с оплатой за совершенно нехлопотную услугу. Уж, извините, триста гинар лишь за то, чтобы полежать рядом со мной на моей же кровати — это как бы слишком! За триста гинар я мог бы продлить проживание в «Вечерней Звезде» на десять дней!
— Все, господин Олрис, — оповестил я, обретая полный контроль над своим телом. При этом мой член тут же налился истинно волшебной силой, а взгляд сразу обратился к Флэйрин.
— Вас не было слишком долго, господин Ирринд, — произнес маг, приподнявшись и протирая глаза.
— А вы взяли за мелочную услугу непомерно много, — парировал я, вставая с кровати.
— Вашу жену я спасла от поругания совершенно бесплатно, — заметила Флэйрин, бросив на него неприязненный взгляд. — Давайте на этом закончим общение. Вы нам больше не нужны. Можете уйти, — сказала вампирша с раздражением.
— Я из-за вас могу опоздать в порт. Сколько сейчас время? — Олрис встал, поправляя одежду, застегивая верх сорочки.
— Часы внизу, у стойки распорядителя таверны, — отозвался я, желая скорее распрощаться с ним.
— Вы даже не поблагодарили меня! — с возмущением заметил маг, подходя к двери.
— Моя благодарность в трех сотнях гинар, и это более чем чрезмерно, — ответил я, с нетерпением ожидая, когда же он, наконец выйдет.
— Все получилось? — спросила принцесса, едва закрылась дверь.
— Да! Все вышло наилучшим образом! Мой ученик спасен! — отозвался я с неожиданно нахлынувшим вдохновением.
— Теперь спасай меня, великий магистр семи миров Херван Хлерсс! Я вся в огне! — Флэйрин поспешила расстегнуть платье и добавила трепетным шепотом: — Хочу так, как ты показывал.
— Тебе понравилась первая поза или какая-то иная? — я едва сдерживал смех, одновременно думая о том, что вампирша с моим членом во рту — это настолько же соблазнительно, насколько рискованно. Нет, я не опасался Флэйрин, но все
