равно, что-то во мне заставляло меня трепетать от одной мысли о ее остреньких клыках.
— Я хочу попробовать все! — отозвалась Флэйрин, потянула платье вниз. Ее грудь с розовыми отвердевшими от желания сосками выкатилась из темно-бордовой ткани. Это было волшебно и вызывающе!
— Тогда самое первое, детка! Сделай, так как того желает великий магистр семи миров! — повелел я, торопливо расстегивая ремень и спуская брюки.
— Но гарема не будет! Будет только принцесса ста тысяч королевств — Флэйрин! — отозвалась она, опускаясь на колени. В зрачках вампирши мелькнула хищная рубиновая искра.
Прохладное и частое дыхание Флэй ласкало головку моего воина. Потом ее коснулся трепетный язычок принцессы, оставляя влажный след и ощущения, от силы которого хотелось заорать. А в следующий миг дверь распахнулась, и мы с Флэй увидели все того же господина Олриса. Поначалу он замер с открытым ртом. Открытым столь же широко, как и у Флэйрин. Переживая столь пикантную, открывшуюся ему, он шумно выдохнул. Собрался силами и произнес:
— Вы, господин Ирринд, должны мне еще сто гинар! Уже миновал Час Василиска, и я теперь точно не успею в порт!
— Пшел вон! — прорычал я.
— Я тебе горло перегрызу! — пообещала принцесса.
Дверь тут же захлопнулась. В коридоре послышались торопливые шаги напуганного мага. Флэй, подняв голову несколько мгновений смотрела на меня, а потом рассмеялась. Рассмеялся и я. Подхватил ее на руки и бросил на кровать. Навис над ней, стягивая платье, которое еще скрывало ноги и бедра.
Исполнить все, ментально показанное принцессе, мы не смогли. Но наиболее интересные для вампирши позы испытали. Окончательно обессилев, мы лежали на влажной простыне, прижавшись друг к другу. Лишь когда время перевалило за полдень, я сказал Флэйрин:
— Давай ты поспишь, а я схожу в город. Нужно найти работу. Нам же надо на что-то жить, и эту комнату я не хочу терять, — сказал я, подумав о своем объявлении на доске у входа в «Лунный Гонец» — оно пока не дало никакого результата. Хотя прошло два дня.
— Райс… — она с негой потянулась. — Как все сложно здесь. У нас под древними стенами Алкур можно жить вообще без денег. Мы могли бы вернуться в мою комнату, но ты же не захочешь.
— Разве тебе не нравится здесь? Ты могла все так же днем спать, а вечерами и ночью мы бы вместе гуляли по городу, — я потянул край покрывала, чтобы укрыть ее.
— Посмотрим… Сейчас ко мне возвращаются воспоминания из детства, когда я еще не была той, кем стала. Конечно, я гуляла по городу днем и в этом была своя прелесть. Только прежнее как-то забылось. Обещай, что сегодня вечером сходим ко мне, — она приподнялась, заглядывая в мои глаза. — Нужно узнать, что там у Ночных Птиц и не хочу при этом с тобой расставаться ни на час.
— Конечно, сходим. Ты поспи. Мы совсем не выспались за эту ночь, — сказал я, вспоминая, как маг Олрис застал нас за прекрасной и бесстыжей сценой. Мне снова стало смешно. И подумалось: Флэйрин совсем не из робких. Я ни раз убеждался, что она — дама отважная, но появится перед посторонним именно так и ни на миг не смутиться, тоже не так просто.
— Меня беспокоит Карлен, — с тревогой призналась вампирша. — Ее в клане некоторые не любят. Не любят за прямоту и то, что она всегда на моей стороне. Нашей старушке будет трудно без меня, хотя ее должна поддержать Аманда.
— Мы обязательно сходим, — заверил я ее. В мыслях мелькнуло, что этот визит может оказаться не просто прогулкой. Ко мне «птицы» отнесутся враждебно — это без всяких сомнений. А вот с магическим резервом у меня не очень хорошо после путешествия в иномирье. Я значительно потратился на раскрытие портала и по мелочи на проверку магических взаимодействий. Итого примерно минус треть или четверть моих магических запасов. Еще подумалось, что после полуночи наступают дни Двоелуния. Считается, что их три. Но на самом деле выходит чуть больше, потому что уже в грядущую ночь оборотни обретают свою опасную силу превращений. Эти же ночи сказываются и на вампирах — их силы так же растут, ночами они становятся агрессивнее.
Вместе с Флэйрин я поспал часа два, затем тихо встал, оделся, собираясь на поиски работы. Перед уходом, навестил Салгора. Парень спал. Я задержался на минуту, просканировав его тело. С удовлетворением отметил, что здоровье ученика идет на поправку и направился к выходу из таверны. По моим прикидкам, если Салгор будет восстанавливаться в нынешнем темпе, то дня через три он станет на ноги. Хотя столь быстрое исцеление могло быть обусловлено зельем Ирдемса, а его осталось, увы, на одну максимум две порции.
Выйдя из таверны, я хотел было наведаться в дом клана Хартун Тран, поскольку он был совсем рядом, но пройдя с пару сотен шагов отказался от этой идеи. С Тенарионом я и без того имел разговор. Ну что я ему скажу? Что согласен присоединиться к их экспедиции и попрошу небольшой аванс, чтобы перебиться как-то до путешествия в эльнубеские пустыни? Однако, проблема в том, что давать эльфу согласие мне не хотелось. Не хотелось по многим причинам. Во-первых, в тот день, когда я почти мысленно согласился на эту миссию, мной владело расстройство из-за разрыва с Ольвией. Тогда я был готов ввязаться в любую, самую неприятную авантюру. А сейчас… сейчас у меня была Флэйрин, что в корне меняло ситуацию. Я не хотел с ней расставаться на такой большой срок. А во-вторых, я очень не люблю брать деньги взаймы. Это уже крайняя мера. Взаймы я мог бы взять у моего приятеля-аютанца, господина Бурухи Хазбула, причем без всяких длительных миссий в жаркую пустыню и прочих нежелательных обязательств.
Вспомнив о Бурухе, я направился к нему. Прогулялся я туда зря: аютанца не оказалось на месте. Как сказала женщина, прислуживавшая нам прошлый раз за обедом, он отправился за товарами в Архим. Архим — ближайший крупный город по ту сторону Карнасскаих гор, но путешествие к туда и обратно заняло бы никак не меньше 12–15 дней, поэтому надежда на помощь аютанца вовсе растаяла. Я направился к «Лунному Гонцу», проверить доску объявлений и заодно посмотреть, висит ли на месте мое. Поскольку мне было почти по пути, завернул на Важный рынок — посмотрел объявления там. У
