Наконец лежавший на камне мужчина, в очередной раз вскрикнув, открыл глаза и, несколько раз растерянно моргнув, попытался что-то сказать. Быстро накрыв его губы ладонью, женщина устало улыбнулась и тихо прошептала:
— Молчи. Ты ещё слишком слаб, чтобы разговаривать. Просто закрой глаза и попытайся уснуть. Завтра поговорим.
Тяжело вздохнув, лежащий послушно сомкнул веки, тут же отключившись. Повернувшись к стоявшим на краю поляны мужчинам, женщина сделала им знак подойти и, отступив в сторону, сказала:
— Отнесите его в пещеру. Только осторожно. И принесите воды. Скоро он очень захочет пить.
— Что это было, мать? — осторожно спросил один из воинов.
— Не знаю точно, но это что-то неживое, выведенное искусственно. Яд, о котором мне ничего не известно.
— Яд? Ты хочешь сказать, что пуля была отравлена?! — спросил второй воин.
— Пуля? Нет, это была не обычная пуля, — покачала головой женщина, указывая на лежащие на камне кусочки какого-то материала.
Рядом с раненым плечом Араба они заметили несколько странных осколков. Осторожно прикоснувшись к одному из них кончиком пальца, Квон тихо спросил:
— Значит, это из-за этой гадости ему было так плохо?
— Это всего лишь оболочка, в которую был заключён яд. Попав в его тело, она разрушилась, и яд распространился по телу.
— Но почему ты считаешь, что это искусственный яд?
— Ты знаешь, любое вещество, созданное из обычных природных материалов, легко подчиняется влиянию энергии. А в этот раз всё было так, словно я пыталась голыми руками с места скалу сдвинуть. Сложно, тяжело. Так бывает, если сталкиваешься с неживым материалом.
— Синтетика, — понятливо кивнул Майк. — Синтетическое отравляющее вещество. Хотелось бы знать, это они специально с собой такую гадость привезли, или та тварь стреляла первым, что под руку попало?
— Ну, теперь мы этого никогда не узнаем, — пожал плечами Квон. — Сложно говорить с отрубленной головой. Сколько он ещё проболеет?
— Не знаю. Круг вернул его к жизни, избавил от яда, но как его действие отразится на его здоровье, мне не известно. Нам остаётся только ждать. Надеюсь, круг вернёт его нам.
— Круг вернёт его, сестра, — раздался над поляной гулкий, как удар грома, голос.
Стоявшие на поляне переглянулись, неожиданно для себя сообразив, что услышали его не наяву, а в собственных головах. Словно в ответ на их растерянность, из кустов, скрывавших тропинку, ведущую к подножию скалы, появилась высокая фигура, облачённая в хламиду шафранового цвета.
— Старейший! — дружно выдохнули стоявшие, склоняясь в почтительном поклоне.
— Как случилось, что ты оказался здесь, брат? — справившись с удивлением, спросила хранительница.
— Узнал, что здесь нужна моя помощь, — чуть улыбнувшись, ответил старый монах. — Но, судя по всему, ты и сама неплохо справилась. Я не успел предупредить вас, что идущие сюда люди имеют при себе оружие, в котором есть отравленные заряды. Больше того, они имели приказ использовать его против всех, кто окажется в зоне досягаемости. Без исключения.
— Но зачем? И как это понять, против всех? — растерялся Майк.
— Именно так и понимать. Они начали бы стрелять во всех, кто живёт в этой местности, чтобы узнать, какой силой обладает круг силы и какие раны он может излечить.
— Но ведь в деревне женщины и дети, — протянул Майк.
— Иногда, глядя на тебя, мне кажется, что я говорю не с мужчиной и воином, а с незрелым подростком, — покачал головой старейший.
— Что ты хочешь этим сказать, старейший? — насупился Майк.
— Сколько раз Араб тыкал вас носом в подобные истории? Но в глубине души ты так и не поверил ему, а теперь, столкнувшись с этим нос к носу, продолжаешь удивляться и начинаешь обижаться на меня.
— Ты слишком суров с ними, брат, — устало улыбнулась хранительница. — Они не солдаты. Мы называем их воинами, а на самом деле они такие же люди, как и все. Просто, в силу своих талантов, были втянуты в эту войну.
— Я знаю, сестра. Но это не значит, что они могут вести себя, как неразумные подростки. Я потому и настаивал на том, чтобы принять Араба во внутренний круг без дополнительных испытаний и проверок. Знал, что времени мало, и надеялся, что они успеют хоть чему-то у него научиться.
— Мы научились, старший брат, — тихо ответил Квон. — Всё, что он говорил и показывал, я старался запоминать и использовать. Да, я был солдатом. Обычной серой скотиной, которую гонят на убой и затыкают дыры, но мне и в страшном сне не приснится, что человек способен запомнить столько тонкостей и нюансов только для того, чтобы воевать. Я рад, что вы настояли на своём решении.
— А я — нет, — раздалось в ответ, и на поляну вышли все воины духа.
Удивлённо переглянувшись, друзья вопросительно покосились на старейшего хранителя. Заметив их взгляды, монах молча кивнул и, удручённо качнув головой, ответил:
— Я взял на себя смелость собрать здесь всех. Те, кого вы уничтожили, были только исполнителями, но очень скоро здесь появятся те, кто придумал всё это. И это будет самая большая битва, которая только случалась между нами со времён древних королей.
— Ты уверен в этом, брат? — спросила хранительница, и в голосе её прозвучал неподдельный испуг.
— Посмотри сама, — тяжело вздохнув, ответил старейший, кивая на точку, появившуюся на горизонте.
Все собравшиеся на поляне дружно оглянулись, и в наступившей тишине раздалось несколько крепких выражений.
— Вот именно, — мрачно усмехнулся старейший. — Нам повезло, что Араб сумел остановить их солдат далеко отсюда. Теперь всё зависит только от нас.
— Опять Араб, — презрительно фыркнула Кенди. — Вы носитесь с ним, как с хрустальным яйцом, а на самом деле он просто убийца.
— Знаешь, подруга, иногда ты действительно кажешься мне круглой дурой, — неожиданно ответил ей Алекс, осторожно заглядывая в пещеру, куда воины перенесли спящего наёмника.
— Ещё скажи, что тоже готов пойти к нему в услужение, — фыркнула девушка, одарив воина возмущённым взглядом.
— В услужение? — удивлённо переспросил Майк. — Вот уж, чего не было, так это услужения. Пока мы соображали, что и как нужно делать, он успевал сделать две трети всех дел. И это просто в походе. Про подготовку к бою и сам бой я даже не говорю. Если бы не его навыки, нас бы просто уничтожили. Особенно в последний раз. Он с самого начала знал, о чём говорит и что нужно делать, чтобы всё было правильно.
— Он всё знает, он такой умный, а почему он тогда валяется там, как дохлый пёс?! — огрызнулась Кенди.
— Знаешь, старейший, мне неожиданно пришла в голову одна интересная мысль, — задумчиво протянул Квон. — Они с Лизой были очень дружны. А что, если круг предала не только Лиза?
