Накинув поверх пижамы зимнюю куртку, Денис выскочил на улицу.
— Эй! Ты, законник хренов! — заорал он хриплым ото сна голосом. — Солнце еще не взошло. Давай глуши свою таратайку или выезжай со двора.
— Задницу не отморозь, студент! — открыв дверцу, ответил тот, громко гоготнув.
— Рот закрой, а то мозги простудишь! — рассвирепел Денис. — Хотя, я смотрю, тебе и простужать-то нечего!
— Будешь много трындеть, я скажу в жилконторе, что ты незаконно держишь барбоса! — припугнул Мойша и с самодовольной ухмылкой захлопнул дверь своей колымаги.
— Еще громче хлопни, а то на другом конце города не слышно! Тогда, может, твой рыдван развалится быстрее!
Ника присела на подоконник и ловила каждое слово перепалки. Бурлящее негодование подкатило к горлу, и в нем снова запершило.
— Не трать нервы на этого жлоба! — успокоила она вернувшегося Дениса. — А вот про Волчу он зря сказал, — добавила она сквозь кашель и проводила взглядом уезжающее такси.
«Ловко я его прищучил с барбосом! — веселился Мойша. — Надо будет Рашель рассказать! Вот они у меня где!» — он потряс в воздухе волосатым кулаком.
Не успел он опустить руку, как перед его глазами, откуда ни возьмись, закувыркалась соседская собака. Похожая на огромного волка, она вытворяла что-то невообразимое. Ее шерсть, припорошенная снежной пылью, серебрилась в лучах придорожных фонарей. Позабыв обо всем на свете, таксист неотрывно следил за ярким пятном, прыгающим по дороге. Вдруг фонари погасли. Густые утренние сумерки окрасили собачью шкуру в серый цвет. Подъехав ближе, он увидел не добродушного пса, а оскалившегося волка с налитыми кровью глазами. Ничего не соображая, он резко вывернул руль. Его колымага юзом влетела на заснеженную боковую улочку и, набирая ход, понеслась под гору. Как бобслейный боб, она билась то о левый, то о правый поребрик. Из темноты показался поворот, ведущий в тупик. Перепуганный водила ударил по тормозам. Такси закрутило на нечищеной дороге и со всего маху кинуло на бордюр. Переднее колесо погнулось, и машину выбросило на тротуар.
Домой скандального жильца привезли друзья-таксисты. Пока его колымага была в ремонте, вся округа наслаждалась крепким и здоровым сном. А сам нарушитель спокойствия пребывал в непрерывном пьяном угаре. В сотый раз он задавался одним и тем же вопросом: «Что это было? Неужели болтовня о том, что эта пигалица — ведьма, правда? И что я, дурак, послушался Рашель и парковался у нее под окнами? Другого места что ли не было?!»
Он вспомнил, как после очередной гулянки он загружал собутыльников в свое такси, когда они обратили внимание на черную тюль на ее окнах.
— Да у тебя тут ведьма живет! — с наигранным ужасом балагурили они. — Так вот почему твое такси все время ломается!
Он тогда промолчал и не стал усугублять ситуацию рассказами о других странностях жильцов черных окон. Иногда он замечал, как молодая пара ходила в ближайший лесок выгуливать свою огромную собаку. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы время от времени студент не возвращался домой один.
«Не иначе, она там превращала свою собаку в волка, которого я увидал тем утром, и ездила на нем на ведьмины посиделки!» — пугала Мойшу хмельная фантазия.
Откуда ему было знать, что соседка была человеком творческим и писала стихи. Под присмотром Волчи она оставалась наедине с природой, ища вдохновения. Во всяком случае, так она говорила мужу. Денис не замечал, что эти походы за вдохновением совпадали с полнолунием, и с пониманием относился к коротким уединениям жены. Он по себе знал, что иногда надо побыть одному, чтобы отвлечься и привести мысли в порядок. Тем же самым сейчас пытался заняться и наш безлошадный таксист. Но только его мысли в порядок не приходили. Скорее наоборот, они еще больше путались, и он уже с трудом отличал фантастические грезы от действительности.
«Ну ее к едрене-фене! — решил он под утро. — Как получу назад машину, буду парковаться у своего таунхауса. А то себе дороже выходит!»
Но, как говорится, умная мысля приходит опосля. Его беды только начинались. Через неделю ему пришло письмо из налоговой инспекции с приглашением на проверку. Как и все таксисты, он вносил в налоговую декларацию лишь часть заработанных денег. Остальное вычитал на липовые ремонты машины и горюче-смазочные средства, а кое-что и вовсе тупо укрывал. Так как с таксистами рассчитывались в основном наличными, то подкопаться к ним было непросто, и налоговые службы их обычно не трогали. Таксистская братия привыкла к такому положению дел, поэтому неожиданное письмо от налоговиков вызвало среди них немалый переполох. Сам же «везунчик» пребывал еще какое-то время в безоблачном неведении. Поскольку по-английски Мойша читал по слогам, то смысл гербовой писульки разобрал не сразу.
— От вас, умников, все зло! — набросился он на Тимоху, когда тот перевел ему содержание письма.
Другой «умник», но уже из налоговой инспекции, вывел его на чистую воду и доказал, что доход таксиста был намного больше, чем тот декларировал. Заплатив штраф и налоги с утаенных денег, Мойша решил, что теперь-то он чист перед законом и может расслабиться. Расслаблялся он долго. Уже больше недели его драндулет стоял с новыми колесами и скучал по хозяину и их утренним распевкам. Однако до игры на нервах соседей было еще далеко! Не успел хозяин старого такси выйти из запоя, как тут же нырнул обратно в хмельную реку, прячась от нового удара судьбы. На столе лежало залитое пивом уведомление из управления льготным жильем:
«Уважаемый квартиросъемщик, поскольку ваш доход оказался выше ранее заявленного и вы больше не являетесь малоимущим, вам необходимо освободить занимаемую жилплощадь до конца месяца».
Выселение получилось шумным. По двору нескончаемым потоком лились проклятия. Досталось всем, а особенно ведьме, живущей в таунхаусе с черными занавесками.
«Ты, глупенький, должен благодарить меня за проявленную мягкость! — Ника глядела во двор сквозь черную тюль. — Не могу же я рубить сук, на котором сижу! Энергия, излучаемая эмигрантами из матушки-Европы, покоряется только мне и недоступна сестрам Вуду! Поэтому ты, сам того не ведая, являешься частичкой плацдарма сестринства Викка!»
После отъезда возмутителя спокойствия жизнь вошла в спокойное русло. Денис учился. Ника вела хозяйство. В компании кота и Волчи она уже не так скучала, но чего-то все равно не хватало. Она совсем неплохо себя чувствовала, и мысли об увеличении семейства уже не казались ей пустыми мечтами.
— Диня, давай узнаем у доктора, можно ли нам иметь детей?
— А и узнавать не надо! — улыбнулся муж. — Я уже давно узнал! В медицинской литературе описана куча случаев, когда женщины с твоим недугом рожали здоровых детей.
