'Перволюди, - сказал баронет. - Их никто не видел воочию, но все так называют'.
Откуда взялись перволюди, он тоже не знал и быстро вернул разговор в русло знакомых событий.
Титулованным особам не нравилось положение, когда Лим, такой лакомый кусок, контролирует лишь один губернатор. Они вступили в заговор и заключили пакт, по которому Лим объявлялся нейтральной территорией. Губернатору, понятное дело, этот пакт не понравился, но противостоять объединенной мощи знати было немыслимо. Они обрушили старый город вниз и буквально взгромоздили новый Лим поверх. Губернатор оказался в ловушке, из которой для него не было выхода. Ему оставалось только вынашивать планы мщения и отправлять наверх своих учеников.
Ирвинг считал, что вынужденное заключение губернатора немного увеличило его силу. Тот научился создавать убийц магов, чего никто больше не мог. Вообще, Ирвинг говорил о личной мощи титулованных особ с осторожностью. Ему казалось, что раньше, давным-давно, каждая из этих особ была более могущественной, чем сейчас. Доказательства баронет черпал из письменных источников, по которым выходило, что в незапамятные времена тот же маркиз Ори мог сделать такое, что сейчас сделать уже не в состоянии. Почему титулованные особы утратили часть могущества, было неясно, но поговаривали, что где-то остался некий принц, сохранивший былую мощь в полном объеме. Его никто не видел, и где и почему он прячется - тоже было непонятно.
Когда знать свергла губернатора и захватила власть над Лимом, то заселила этот город людьми. Теперь Лим стал безопасен и красив. Здесь царили общие для всех законы, за выполнением которых следила почти неподкупная жандармерия.
Рассказ баронета показался мне очень интересным, хотя, к сожалению, не был полным. У меня оставались вопросы о происхождении этого мира и его местоположении. Я даже думаю, что если точно знать, кто такие титулованные особы или Привратник, то остальное тоже стало бы ясно. Однако Ирвинг рассказал все, что ему было известно. Сейчас старый город напоминал детскую загадку 'Похоже на ад, но не ад. Что это?'. Пока загадка казалась неразрешимой.
Я покидал дом баронета, нагруженный вещами, сложенными в большие кожаные сумки. Ирвинг был так любезен, что подарил три комплекта старинной одежды, чтобы моя игла могла скрывать истинную мощь резервуара, а еще вручил краткую выжимку из уголовных дел вместе с картой, которая показывала места и время совершения преступлений.
В Лиме у меня пока не было своего дома, и я прямиком отправился в московский офис, несмотря на позднее время. Привратник продолжил играть в поддавки, спросив у меня, приносит ли Лиму пользу братство Восходящих. Я раздраженно обозвал братство ворюгами-шакалами и выяснилось, что угадал. Привратник доставил меня к вновь созданной детективной конторе, что было очень кстати - не пришлось блуждать по городу с баулами.
В офисе было пустынно, я отпер двери, выключил сигнализацию и слегка облагородил свой кабинет. На стену повесил большую карту (которая после перемещений между Лимом и Землей и многочисленных правок тут и там казалась нарисованной рукой художника-мультипликатора), а на стол вывалил материалы дел. Фотографии, изображающие трупы, смотрелись очень живописно, превращая кабинет в выставку, посвященную пыткам, используемых дикарями-каннибаллами.
Я уселся на кресло-вертушку и бросался от карты к фотографиям, от фотографиям к документам и снова к карте. Дело представлялось непростым. Конечно, кое-что Иванна и Ирвинг установили без меня. Например, то, что убийства совершаются строго геометрически. На карту были нанесены два пятиугольника, вписанных друг в друга. Вершины этих фигур - точки, где совершались преступления. Большой пятиугольник был уже закончен, а в малом не хватало двух вершин. Убийства происходили против часовой стрелки, и место следующего преступления легко предугадать. Это - Люблино, точнее, тот отрезок Ставропольской улицы, который касается северо-западной границы Люблинского кладбища.
Ирвинг смог установить, что убийства совершаются по схеме '6-13-23' - именно столько дней проходит между соседними преступлениями. Если между первым и втором убийством прошло шесть дней, то между вторым и третьим - тринадцать, а между третьим и четвертым - двадцать три. Затем цикл повторялся.
Следующее нападение должно было случиться всего через семь дней, но я, взявшись за эту работу не знал, чего ожидать от таинственного преступника. Его жестокость и скорость, с которой он расправлялся со своими жертвами, наводили на самые печальные размышления. Сумею ли я одолеть это существо, чем или кем оно бы ни было? Моя осторожность вполне понятна: трусом я не был и раньше, а старый город и губернатор окончательно выбили из меня даже намек на малодушие. Однако глупо бросаться очертя голову на противника, о котором ничего не знаешь. Это все равно, если бы опытный копейщик взял копье и заявил, что готов сразиться с любым противником. Очень неумная позиция. А если бы против него вывели бешеного слона, носорога или десантника с автоматом? Нет уж, мне не хотелось оказаться в такой ситуации, враг должен быть известен хотя бы приблизительно.
Я усиленно думал, просматривал материалы дел, но так ничего не решил. Поначалу стало жаль, что на месте предыдущих преступлений не было ни одной видеокамеры, но потом я понял, что видеокамеры бы не помогли. Они и Лим несовместимы и вот почему.
Допустим, некий землянин собирается вернуться домой из Лима. Он правильно отвечает на вопрос Привратника и говорит, что желает 'высадиться' на Новом Арбате рядом, скажем, с газетным киоском. Привратник выполняет пожелание, но оказывается, что именно это место снимается видеокамерами. Вопрос: запечатлеется ли на пленке внезапное появление нашего путешественника или нет?
Чтобы правильно ответить, нужно представлять себе, как работает Лим. Я этого, конечно, не знаю, но берусь объяснить, подражая многим начинающим педагогам. Возможны два варианта: либо наш землянин окажется в слепой зоне, и его прибытие нельзя будет записать, либо путешественник появится прямо перед камерой, но в эту самую секунду она выйдет из строя или подвергнется воздействию каких-то помех. Запечатлеть момент появления человека из ниоткуда невозможно. Вот так работает Лим, и в этом есть какая-то логика, до глубин которой я еще не добрался. Выскажу лишь догадку.
Земля - это мир, где восторжествовали суровые и неизменные законы физики. Но где-то существует иной мир, в котором совсем другие законы. Что случится, если миры пересекутся? Наверное, ничего хорошего, это будет наподобие падения Земли в черную дыру, внутри которой вообще непонятно что происходит. А теперь предположим, что есть некто, одинаково хорошо разбирающийся и в земных законах и в законах Лима. Этот некто, вероятно, проложил дорогу из одного места в другое. Конечно, он примет меры, чтобы не случилось коллапса! Позаботится о том, чтобы переход из одного мира в другой был мягким и не бросался в глаза. Отсюда и невозможность говорить на некоторые темы. Это так… мои размышления.
