Раненые звезды (СИ) - Котов Сергей

Камелия грустно улыбнулась, и покачала головой.

— Ты удивительный парень, Гриша, — сказала она, — даже с мега-компьютером в голове остаешься неисправимым оптимистом.

— Так, может, для этого есть основания? — спросил я.

— Может, и есть, — согласилась Камелия, — но не такие сложные, как ты думаешь. Мы не знаем, кто ты — но мы знаем, что у тебя есть очень значительные возможности, которые мы пока ещё даже не начали использовать. Мне нужна твоя полная лояльность. А, чтобы её получить — я должна тебе предложить нечто, ради чего ты готов был бы идти с нами до конца. Поэтому слушай внимательно. То, что я скажу, звучит совершенно фантастически. Но всё это вполне реализуемо, особенно с твоей помощью, — она направила палец мне в лоб, видимо, имея ввиду мои способности, — мы можем воссоздать для Земли те условия, которые были бы, если бы Марс погиб. Мы можем замаскировать нашу планету — когда на Земле придёт время межпланетных перелётов и продвинутых астрономических наблюдений. Пускай события идут своим чередом. Мы полностью изолируемся от влияния на Землю. А, когда придёт время — объединим усилия, чтобы противостоять считывателям. Если, конечно, они на самом деле явятся на Землю.

— Они уже явились. Непосредственно перед моим… моим уходом, — сказал я.

— Это тоже не факт. Я ведь говорю — мы можем воспроизвести всё. Почистить систему от артефактов. Сделать знак на Луне. Имитировать деятельность считывателей.

— Возможно, не имитировать, — ответил я, — Камелия, пойми… мы говорим о настоящей временной пропасти. Что случится с вашей цивилизацией за это время? Возможно, вы и есть — считыватели. Возможно, даже создатели!

— Тогда тем более имеет смысл нам договорится о чем-то сейчас, — снова улыбнулась Камелия, — потому что в твоих интересах, чтобы появилась привычная тебе Земля. И все, кого ты любишь. Там, в будущем, такие ведь остались, да? А для этого нужны и те, и другие. А ещё, возможно, мы. Потому что я всё-таки не верю, что мы станем считывателями.

Я вздохнул.

— А знаешь, мне нравится твой подход, — сказал я, — ты пытаешься договориться. Ты предлагаешь пряник, и не говоришь про кнут. Будем считать, я согласен. Я на вашей стороне. Кроме того…

Я запнулся, и поглядел на статую божества. Почему-то мне показалось, что Арес посмотрел на меня с каким-то скорбно-обречённым выражением.

— Что кроме того, Гриша? — настороженно спросила Камелия.

— Мне кажется, многие ответы мы найдем на Венере, — ответил я, — и они, как всегда, спутают нам все карты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Долгое ожидание выматывает. А долгое ожидание в неизвестности выматывает вдвойне. Мы шли по короткой траектории, под постоянным ускорением — насколько быстро, как никогда не летали марсианские корабли до этого. И всё равно путешествие до Венеры заняло недели. Фаэтонский корабль за это время так и не проявился.

Наши встречи с Камелией были недолгими и нерегулярными. Приходилось соблюдать осторожность — ни Кай, ни операторы на Марсе не должны были догадаться о содержании наших переговоров. Поэтому, когда Кай заговорил о моих периодических походах в храм, я этому совсем не обрадовался.

— Знаешь, я не хотел на тебя давить, — сказал он как-то после очередной тренировки, — но это здорово, что ты учишься верить.

Сначала я не понял, и недоумевающе заморгал. Потом до меня дошло.

— Ну… я не то, чтобы истинный верующий… — осторожно сказал я, — догматы только изучаю. Но ты прав — в жизни должна быть какая-то опора. Пускай совершенно иррациональная.

Кай улыбнулся.

— Если нужна будет помощь — обращайся! — сказал он

— По поводу чего? — снова не понял я.

— Изучения догм. Ты ведь сказал, что изучаешь. Поначалу это может быть сложно, тем более квалифицированных жрецов, которые могли бы помочь, тут нет.

— А, — кивнул я, — да, конечно. Спасибо.

— У меня даже есть экземпляр Книги Ветра и Крови, — продолжал Кай, — с экрана не всегда удобно читать. А бумага… она словно какой-то заряд несёт, понимаешь?

— Да… Возможно, да. Спасибо!

На этом нам бы и расстаться, но, как это часто бывает, зуд любопытства, появившийся совсем некстати, дёрнул меня спросить:

— Откуда у тебя книга? Я, кажется, читал, что в наше время нужно специальное разрешение для хранения таких вещей. Тем более для их вывоза в космос!

— О, не беспокойся, — улыбнулся Кай, как мне показалось, с гордостью; на его щеках появился румянец, — разрешение получено от Верховного Жреца лично. Меня посвятили в ближний круг.

Я понятия не имел, что это значит, но на всякий случай округлил глаза, и сделал удивлённую физиономию.

— Ничего себе! — сказал я, — поздравляю! Круто!

— Это действительно круто, — заметил Кай, — теперь во время Апокалипсиса я буду в главной когорте.

— Поздравляю, — повторил я, более сдержано, — но звучит не слишком оптимистично. С чего ты взял, что доживешь до Апокалипсиса? — я улыбнулся.

— Это связано с нашей миссией, — Кай ответил на мою улыбку, — Верховный Жрец трактует катрен о Карающей Звезде астрономически. В общем, у нас, в ближнем круге, принято считать, что речь идёт о Венере. Политическое руководство тоже в курсе. Ну, в смысле, верующие военные. Я не беру в расчёт упорных атеистов, вроде моей сестры, — он рассмеялся, — хотя она ведь тоже пару раз ходила в храм, верно? Так что, наверно, в глубине души тоже верит.

— Вот как… — осторожно заметил я.

— Будет круто, если мы с тобой станем великим защитниками, да? — глаза Кая горели огнём неподдельного энтузиазма.

— Ещё как! — ответил я, стараясь, чтобы мой голос не звучал очень уж фальшиво.

— Я с детства об этом мечтаю.

— Об Апокалипсисе? — не удержался я.

— О величайшей битве, в которой решится судьба миров! — ответил Кай. Его глаза продолжали гореть всё тем же пугающим энтузиазмом.

Тут надо пояснить, что понятие, которое я обозначаю Апокалипсисом, на Марсе, конечно же, сильно отличается от привычного нам христианского Апокалипсиса. Возможно, более правильным было бы использование термина Рагнарёк, но я не слишком силён в скандинавской мифологии, и не знаю нюансов. Общая только суть: гибель прежнего мира через страшные катаклизмы, которые будут ниспосланы, чтобы очистить мир от скверны. Скверна, в представлении марсиан — это военные враги их культуры. Раньше, в древних веках, такими врагами считались представители других, иноверческих племён. С наступлением просвещённого времени на роль записных врагов как-то сами собой назначились фаэтонцы.

После того разговора с Каем я даже нашёл тот самый Катрен о Карающей Звезде. В электронке, конечно — брать у подчинённого уроки, пускай даже он и занимает высокий пост в иерархии культа, я счёл не очень разумным.

Вот этот катрен:

Велика звезда несколько дней будет сверкать

Облако заставит появиться два солнца:

Гигантская собака

Станет выть всю ночь,

Когда великий жрец сменит земли

На мой взгляд, типичный образец религиозного текста, который можно трактовать как угодно, в зависимости от реального развития событий. Но Кай был совершенно убеждён (и многие культовые и светские толкователи тоже), что тут речь шла о гибели Фаэтона, и о страшных испытаниях для Марса. А два солнца — это прямое указание на вторую планету, то есть Венеру. Якобы оттуда придёт сила, подобная настоящему Солнцу.

Почему-то мне понадобилось пройти весь этот сложный путь, чтобы через разговоры и изучение древних текстов, наконец, понять очевиднейшую вещь: Камелия, да и всё руководство Марса, рассчитывает найти на Венере именно оружие. То, которое могло бы уничтожить соседнюю планету.

11

Для спуска на Венеру была предусмотрена специальная капсула — челнок. Совсем не та, на которой мы поднимались с Марса. Этот челнок был раза в три крупнее, и имел несколько иные обводы корпуса, рассчитанные на более плотную атмосферу. Чем-то он напоминал знакомые мне земные челноки, бывшие в ходу в восьмидесятые годы прошлого века. Ничего удивительного — как я уже замечал раньше, сходные условия задачи приводят к сходным решениям.