Владимир Иванович зашелся в беззвучном смехе:
– Это – Сладков, он – не военнослужащий!
– Какая разница? Порядок для всех один! А вы? – обратился он ко второму человеку в довоенном потертом костюме.
– Доктор Коршак, Василий Владимирович, директор лаборатории высокомолекулярных соединений Академии Наук СССР. Товарищ Сладков работает у меня.
– А почему он в таком виде?
– Мы сейчас на хозрасчете, открытых тем нет, платить нечем, а у Леши – туберкулез, ему питаться нужно. Вот и подрабатывает на съемках, какой-то фильм снимают.
– Возраста он – призывного, на демобилизованного похож.
– А он и есть демобилизованный, по здоровью. До фронта не доехал, контузило, а в госпитале туберкулез подхватил.
Сладков был 22-го года рождения и с «пятном на биографии», сын врага народа.
– Ладно, пока он там сапоги и ковры чистит, вернемся к «нашим баранам».
В этой лаборатории был создан лавсан, аналог дакрона, сделанного американцами еще перед войной. Это я знал точно. Коршак позже стал академиком. Но в данный момент весь его вид показывал, что он – «на мели», внутренне опустошен и придавлен каким-то горем. Руки выдавали, они у него подрагивали. Он нервничал, тем более, что разговор начался не слишком удачно. Он надеялся на новый хоздоговор, а «заказчик» оказался с гонором. Поэтому он постоянно пытался пригладить «ежик» волос на голове. Ярко выраженных национальных черт у него не было: что-то южнорусское, где сам черт не разберется в корнях. Впоследствии говорил, что он – из запорожских казаков. Это – вряд ли, хотя черт его знает! Были там и татары, и евреи, и поляки. Мама – русская, а папа… Не важно!
– Сколько у вас людей?
– Двадцать… двадцать восемь осталось, вот только с оборудованием большие проблемы, только то, что привезли с собой. За время эвакуации новых поставок не было, только били.
– Понятно. Все только химики? Тема больше физико-химическая.
– С физхимией люди у меня знакомы.
– Это – хорошо. Так, чтобы не углубляться, есть проект аппарата, который требуется обеспечить бортовым питанием в 5,7 вольта, суммарной мощностью примерно 15–20 киловатт. Требуются легкие аккумуляторы большой емкости и большой плотности заряда, выдерживающие большое количество циклов зарядов-разрядов, и зарядное устройство для этой батареи, использующее в качестве источника питания солнечный свет. Других источников энергии рядом не будет.
– Ничего себе задачка! А почему именно к нам обратились?
– Все это должно быть очень легким. В аппарате каждый грамм на учете. Без новых материалов не обойтись. А вы у нас специализируетесь именно на новых материалах.
– Разрешите, товарищ генерал! – у приоткрытой двери стоял Алексей Сладков, со шваброй в руках и начищенных до блеска сапогах, с дырявыми кирзовыми голенищами.
– Да-да! Входите! – Тот вошел и несколькими движениями затер следы на паркете.
– Швабру оставьте в тамбуре и проходите. Вот сюда!
Они познакомились.
– Я читал вашу курсовую, Алексей, и меня заинтересовал этот материал. Нам он нужен для того, чтобы создать вот такое устройство. – И на столе появилась схема туннельного фотоэлектрического преобразователя и сам прибор. – Это устройство уже испытано, показало КПД 15.1 процента. На медной подложке создается тонкий слой полупроводника р-типа, выше n-типа, или наоборот, выше находится полупрозрачный металлический проводник, выполняющий функции сетки или электрода. Между полупроводниками находится запирающий слой.
Петр щелкнул зажимами авометра на выходах элемента и показал, что он работает и выдает 1,24 – 1,4 вольта напряжения.
– Нас не устраивает сразу несколько параметров: резкое снижение мощности светового потока при прохождении верхней решетки. Стоимость материалов этой самой решетки, это золото или серебро. Большой удельный вес всех материалов, без каких-либо исключений. Невысокая стойкость к повреждениям и хрупкость всей конструкции. Здесь, в основном, использована медь и ее соединения плюс те элементы, о которых я уже говорил. Требуются другие материалы: легче и дешевле. И, каким-то образом, надо организовать охлаждение всей системы, в очень специфических условиях. В этом отношении мы рассчитываем на быстрейшее получение карбина, так как этот материал должен быть полупроводником, к тому же гибким. Кроме того, нити из углерода интересуют меня как материал для корпусов обтекателей. Поэтому мы объединим вас троих и добавим в ваш триумвират чистого физика Васильева, который кое-что понимает в самом фотоэффекте. Сразу по возвращению в Москву, я подниму вопрос о вашей реэвакуации отсюда. Пока в Химки, а по готовности зданий в Калининграде, переедите туда. Вопросы?
– Я, до войны, имел квартиру в Москве…
– Я вас понял, Василий Владимирович. Если она существует, то вы там и поселитесь. Если нет, то ведется строительство в Калининграде, где будет располагаться жилой комплекс для работников комитета. Еще вопросы? Вопросов нет. Вот на этих бланках заполняете свои анкеты, а здесь – свои паспортные данные и прописку на сегодняшний день. Это бланк допуска формы «три нуля», «Особой важности». Ваша работа будет связана, напрямую, с обороноспособностью всей страны. Утечки информации нам совершенно не нужны. Вот ручки, вот чернила. Приступайте!
– А вы? – спросил Коршак у Касаточкина, увидев, что ему никаких бланков не дали.
– А я уже повязан со всех сторон, еще вчера. От них – член-корреспондент кивнул головой в сторону Петра, – лекарства нет. Наш шеф, академик Намёткин, меня сразу предупредил, что это – не Академия, а специальный комитет номер два, отказывать которому никто не может. Во всяком случае: безопасно для себя. Петр Васильевич, согласно документу, который лежит у него в кармане, третье лицо в государстве, после товарищей Сталина и Берии.
– Четвертое, существует еще Председатель спецкомитета № 1. Его распоряжения обязательны для меня.
– И кто же это? – спросил Сладков.
– А вот этого вам знать не положено. Мой начальник. – улыбнулся Петр.
– А три Звезды за что? В тылу или на фронте? – Сладков был на два года младше Петра, «салажонок» совсем, а Петр оставался «темной лошадкой» для большинства населения Советского Союза.
– Все на фронте, за тыл только вот эти медали да половина вот этого ордена. – Петр ткнул пальцем в одну из колодок.
– А что за орден?
– «Победы».
– Ого, как у Сталина!? Это за что же?
– Ну, посчитали, что достоин. Попали туда, куда нужно было попасть в Америке.
– А что мы с ними, вдруг, поссорились? – спросил Коршак, – Они же оружие нам давали и продовольствие. У нас здесь нормы в полтора раза упали после этого.
– Они нарушили договоренности в Тегеране и попытались заключить сепаратный мир с Германией, против нас. Это же объявляли!
– Они говорят, что мы им отказали в зонах оккупации в Европе.
– Какие у нас осведомленные доктора наук!
– Здесь Афганистан рядом, Би-Би-Си, по-русски, передачу новостей вело всю войну. Гораздо более полные,
