меня. Знаешь, что еще? Теперь я, кажется, понял, почему все еще не откинулся. Раны… он лечит раны. А не слюна чертова.
– Может быть. – Зубр кивнул. – Вещица занятная. А теперь дуй вперед.
Вновь проиграв словесный поединок, Лоцман встал. Здоровяк во всех отношениях был непробиваем.
Прощупывая слегой почву перед собой, Онисим побрел через болото к Черному озеру.
Уровень воды доходил примерно до голени. Резиновые чулки из общевойскового защитного комплекта, на совесть затянутые ремешками на бедрах, препятствовали проникновению зловонной жижи в обувь. Прощупывая дрыгву слегами, сталкеры шли через топь, покачиваясь, словно на водяном матрасе.
Шелестели камыши. Под ногами поскрипывал торфяник. Туман, пусть и жидкий, убавил видимость на порядок. Поэтому Лоцман внимательно следил за памятными ориентирами, которые заприметил еще в той давней ходке и которые врезались в память на всю жизнь.
Чахлое деревце, скрученное в штопор от сырости. Обломки анкерной опоры ЛЭП. Рассохшаяся плоскодонка.
Где-то там, в тумане, разбитый вертолет. А под ним – старое логово прыгунов.
Сосредоточившись на маршруте, Лоцман целиком посвятил себя нехитрому алгоритму передвижения – сначала осмотр, потом прощупывание торфяного слоя, потом шажок-другой и снова осмотр. О Зубре он забыл. Ибо хорошо помнил, как в этом болоте чуть не сгинул Колун. Дернулся от пузыря в сторону и попал в трясину.
«Вытащили с божьей помощью, – думал Лоцман, с остервенением тыча слегой в невидимое дно. – Попотеть нам с Сидором пришлось…»
Старый тополь и разбитый вертолет уже темным пятном просвечивали сквозь туман. Осталось немного.
Еще чуть-чуть – и под ногами будет твердая земля.
– Стой!
Услышав окрик, Лоцман застыл. От возгласа Зубра в душе что-то оборвалось. Инстинкт сталкера безошибочно подсказал – с напарником что-то случилось.
В голосе здоровяка Лоцман отчетливо расслышал страх. Уже в следующий миг Зубр отчаянно матерился, и в этом мате звучали и злость, и раздражение, и… снова страх.
Лоцман испугался. Он знал, что должен оглянуться и посмотреть, что там происходит за спиной, но не мог. Рассудок отказывался взглянуть в глаза неизвестной опасности.
Сталкер почувствовал, как его тянет вниз. Опустив взгляд, Лоцман быстро переступил на месте, чтобы высвободить ноги. И только после этого он повернул голову назад, чтобы глянуть на напарника.
Зубр по пояс провалился в трясину.
Налегая на шест, здоровяк пытался вырваться из ловушки, но топь не хотела выпускать добычу. Когда слега целиком исчезла в болотной жиже, Зубр вспомнил о Лоцмане.
– Лоцман, сука, я завяз! – крикнул он. – Не вздумай отчебучить чего, а то сразу схлопочешь пулю!
Пытаясь справиться с одолевшим его страхом смерти, Онисим смог только кивнуть. Крепыш провалился буквально в метре него. Не очутиться на его месте – вполне тянуло на чудо.
Лоцман отступил от Зубра и еще сильнее замесил ногами, чтобы избежать погружения. Он бросил взгляд в сторону вертолета. До берега оставалось совсем немного, порядка пяти метров. Причем три из них можно было преодолеть по сегменту железобетонной трубы, верхняя часть которой виднелась из воды как раз между берегом и сталкерами.
Всего ничего.
Зубр прекратил ругаться, а только сопел. Положив автомат перед собой, он попытался навалиться на него, чтобы перенести вес с ног на корпус. Обеспечив себе точку опоры, сталкер дернулся вверх.
Это было ошибкой. Трясина ухнула, чавкнула, и Зубра затянуло обратно. Сталкер погрузился уже по нижнюю часть груди.
Лоцман запаниковал. На его глазах человек попал в смертельную опасность и вот-вот умрет мучительной смертью.
– Стой, идиот! – крикнул он. – Снимай рюкзак и давай сюда! Надо облегчить тебя! Наклонись вперед, обопрись на автомат, а я тебя потащу!
– Как я тебе сниму рюкзак! Че за хрень ты несешь, сволочь! Я по грудь уже завяз!!! – крикнул в ответ Зубр и осекся. Крик обошелся ему погружением еще на пару сантиметров. – Лоцман, – уже приглушенно произнес сталкер, – давай мне сюда свой мешок и плащ-палатку. Я подложу их перед собой. А ты подай конец своей палки и тяни меня!
Онисим спохватился. Плечи автоматически пошли назад, чтобы ослабить лямки вещмешка. Руки сами потянулись отстегивать плащ-платку. Зубр тем временем погрузился еще чуть-чуть.
Сталкеры тяжело дышали – воздух со свистом выходил из фильтров респираторов. Стекла очков начали запотевать. Лоцман машинально попытался протереть очки перчаткой, но только измазал стекла грязью. Конденсат находился по другую сторону. Лоцман бросил бесполезное занятие и потянулся слегой к Зубру.
И тут его словно молнией ударило. Картины развития событий возникали в голове, сменяя одну за другой.
Он буквально воочию увидел, как подает парню конец слеги, пытается вытащить, а в итоге вязнет сам – и тонет.
Или вот он вытаскивает Зубра, и благодарный громила забирает хабар. Потом с преспокойной душой выполняет свои угрозы.
Толкает его в «студень».
Отдает Варенику, арбитру Колизея.
Бросает с простреленными ногами.
Просто пристреливает, как собаку…
– Лоц, давай быстрей, я тону! – Зубр тянулся изо всех сил руками вперед, пытаясь дотянуться и ухватиться за напарника.
Лоцман затряс головой, избавляясь от навязчивых мыслей.
На его глазах погибал человек.
Напарник.
Почти друг.
«Бывший напарник и бывший друг» – эта мысль поставила точку.
Руки Лоцмана повисли как плети.
– Ты же все расскажешь? – мрачно спросил он напарника.
«Обязательно расскажет, – промелькнула в голове подленькая мыслишка. – Даже если отпустит, то когда нажрется в баре, всем все расскажет. А не дай бог снова встретимся, пристрелит или выдаст в Колизей, чтобы один отморозок прикончил другого».
Услышав вопрос, Зубр замер. Трясина воспользовалась моментом и всхлипнула, отвоевав еще один сантиметр человеческого тела.
– Что расскажу?
Слова дались Зубру с трудом. Даже не сознавая, что делает, он вновь потянул руки вперед. Пальцы беспрестанно шевелились, пытаясь схватить хоть что-нибудь, что поможет спастись.
– Положим, ты дал слово, что получишь хабар и отпустишь меня, – медленно произнес Лоцман. – Даже не так. Положим, ты дал слово, что я ничего тебе не должен и ты вообще меня не знаешь. Не будешь преследовать. Никогда. Но ты просто расскажешь все другим. О прошлом моем.
Зубр снова прекратил шевелиться. Топь хлюпала пузырями и продолжала делать свое черное дело.
– Я понял, – со смертельной тоской в голосе произнес сталкер-здоровяк. – Дай, пожалуйста, конец палки, и мы в расчете. По всем фронтам. Даю слово. Быть может, ты действительно уже не шакал, Лоц.
Тот кивнул. Присутствие духа вернулось к нему. Да, ситуация на мгновение вышла из-под контроля, но ему не в первый раз приходилось видеть, как умирает человек. Кроме того, сейчас человека еще можно было спасти.
Лоцман шагнул к трубе. Снял вещмешок, поставил его подальше. Затем лег на трубу плашмя и, чтобы надежней закрепиться, свесил по обе стороны ноги.
– Делаешь все, как
