class="p1">Мы пошли дальше. Идущие за мной аристократы были в максировочных плащах с капюшонами. Так что их лица нельзя было разглядеть. Особенно в ночи.
Выйдя из деревушки, мы направились по неприметной тропинке к усадьбе моего рода.
Там уже не было никакого военного положения. Ворота оказались незаперты, а на стенах не стояло, да и не спало, как в прошлый раз, ни одного часового.
Только в сторожке началось копошение, когда калитка скрипнула. Но и охранника усадьбы я успокоил, а потом поручил привести Филарета — старшего слугу дома.
Через пару минут он спустился.
Всё с такими же пышными усами, полностью лысой головой и идеальной осанкой.
— Господин, вы вернулись, — спокойно, но с теплотой в глазах сказал он. — Госпожа Анна — ваша сестра — сейчас спит, а мачеха — госпожа Ирина — в молитвенной комнате. Мне сообщить ей, что вы прибыли?
— Нет, никому не надо ничего говорить. Мы ненадолго. Мне нужно попасть в подвал.
— Слушаюсь, — поклонился он. — Прошу, проследуйте за мной.
Никаких вопросов. Он даже не взглянул на моих спутников, чтобы утолить своё любопытство. Вот что значит — хороший слуга.
Мы спустились в подвальные помещения, избегая других слуг.
Ещё в детстве Ярослава пугали, что если он будет плохо себя вести, его запрут там на веки вечные. Вместе с душами неупокоенных врагов рода Кальмаровых.
И он верил. А потому отличался спокойным нравом… по крайней мере в присутствии отца и мачехи.
Но стоило ему остаться дома с Алексеем — старшим братом, как все страхи превращались в любопытство. Мальчишки лазали в этот подвал, несмотря на все запреты.
День ото дня они изучали запутанные коридоры и комнаты. До тех пор, пока они не нашли способ открыть замок «Серой Двери».
Именно к ней нас привёл Филарет. Двери из белого дерева, посеревшего от времени. Она казалась ветхой, но была крепче любых ворот в нашей усадьбе, а скорее всего — и на всём острове.
— Спасибо, Фил, — я кивнул ему, а он поклонился.
Филарет сразу понял, зачем нам в подвал, стоило только мне намекнуть, что никому об этом знать не стоило.
Когда он ушёл, мы всё ещё стояли перед дверью. В момент открытия, людям без дара находиться здесь было нежелательно.
— Что это за дверь? — спросил Виталий.
— За ней нам никто не помещает. Но будьте готовы, что и выйти вы без меня не сможете, — я обернулся на них. — Имейте это в виду.
Косаткин стянул капюшон.
— На твоём месте я бы не рискнул показывать ни одно секретное место своего клана конкурентам. А ты делаешь это сразу для троих.
В ответ я лишь загадочно улыбнулся.
Судя по нахмуренным бровям, Косаткину это не понравилось.
— На вашем месте я бы не пошёл в особняк чужого клана, адмирал, — пробасил Виталий. — Тем более после покушения на себя.
— Злая ирония, — ответил ему Косаткин. — Я не могу доверять своим офицерам, но вынужден доверять бастардам и наёмникам.
Только Хельг хранил деликатное молчание.
А я положил руку на дверь и тихо произнёс: — Отворись, именем великого Кальмара! — а потом резко отскочил назад.
Дверь распахнулась, открывая полностью чёрный проход. Из тьмы выскочили длинные чёрные щупальца, словно сотканные из тени и потянулись к нам.
Все аристократы отскочили назад. Хельг рефлекторно защитился паутиной. А Косаткин выхватил скрытый на поясе кинжал, расписанный чёрными и белыми рунами. Виталий покрылся рыжей шерстью и выпустил когти.
— Спокойнее. Они не опасны, пусть и выглядят… пугающе, — обнадёжил я остальных.
— Что это за чудовище, Кальмаров⁈ — взъярился Виталий, разозлившийся от неожиданности.
— Это не чудовище, — я протянул к щупальцу руку.
Оно схватило меня за палец и потянуло на себя. Несильно, как ребёнок.
Зырик заворочался в кармане, желая узнать, что происходит снаружи. До этого я велел ему сидеть в скрытности.
Но сейчас в этом, пожалуй, не было смысла. Виталий и Хельг уже знали о нём, а Косаткину наверняка рассказала его дочь, которая увидела Зырика ещё при нашем знакомстве.
— Можешь выйти, — мысленно передал я ему, и Зырик вылетел сквозь карман.
Одно из теневых щупалец заприметило его и потянулось навстречу. Зырик внимательно за ним наблюдал.
— Яркое. Энергетическое. Как Зырик, — он вопросительно уставился на меня. — Друг?
— Друг, — кивнул я, просматривая тёмные щупальца Истинным Виденьем.
Хоть они и были чёрными на вид, но их энергетика была яркого серебристого цвета с вкраплениями белого. Чистая, непорочная сила. Она была лишена собственных желаний и являлась, грубо говоря, инструментом с зачатками разума.
— Летающие глаза, чёрные щупальца, — тихо-тихо бормотал про себя Косаткин. — Я всегда знал, что с вами что-то не так.
— Следуйте за мной.
Я протянул ладонь, в которой укрылся Зырик. А потом шагнул в тёмную комнату.
Щупальца стали цепляться за мои руки, уши, нос, но очень слабо: физической силы в них практически не было. Так что максимум причиняли лишь небольшой дискомфорт и пытались залезть в глаза и ноздри.
— Довольно, — чётко скомандовал я и они замерли. — Вы коснулись моей ауры и убедились, что я Кальмаров. Прекратите безобразничать.
Тогда щупальца смиренно втянулись обратно в комнату.
— Что-то я не хочу туда, Яр, — вдруг сказал Хельг.
Он был бледный и не убирал паутину, из которой на его руках было подобие щита. За его спиной был рюкзак с «инструментарием» для допроса.
— Тогда не иди. Но знай, что даже моя младшая сестра не побоялась зайти внутрь.
Тут он задумался, а потом неожиданно хмыкнул с похабной улыбкой.
— Хельг, — Виталий с осуждением посмотрел на него. — В твоих глазах горит похоть.
— Что вы, командир… я просто представил, почему девушке это может быть любопытно, — он пожал плечами.
— Мы с братом завели её, когда были детьми, — спокойно сказал я. — И она поборола свой страх.
— Не, Яр, я предпочту не соприкасаться с этими штуками. Со всем уважением к твоему предку Кальмару.
— Тогда оставайся здесь, — я протянул к нему руку. — Передай мне сумку. Сам жди и позаботься, чтобы никто не пытался пройти.
— Ты же сказал, что там нам не помешают, — возмутился Косаткин.
— Не помешают. Но если попытаются, могут сойти с ума.
Я взял рюкзак у Хельга и зашёл внутрь.
