— Я уже говорил, что у нас, к сожалению, нет ни малейшего повода отказывать вам в визе, — ответил тот.
Возвращаясь из консульства, Рида посидела еще в кафе на Platz der Akademi, съела мороженое, полюбовалась невесомым Французским собором, построенным из серого камня и прозрачного осеннего воздуха. В ХVIII веке беглецы-гугеноты отблагодарили немецкую столицу за приют и ласку.
Она ясно сознавала, что сидит здесь в последний раз. Земля не избавит ее от темной сосущей пустоты, которую оставило на память прежнее, и в самом деле странное, ремесло. Колыбель человечества, усталая метрополия, сама слишком долго и безуспешно борется с собственной пустотой. Придется возвращаться на Дреймур и превращаться в живой мемориал. Рида взглядом попрощалась с собором и поехала домой.
Оставалась еще проблема Альфа.
Рида объяснила, что ей предложили выгодную работу, но нужно будет на несколько месяцев уехать из Берлина. Альф отнесся к такому повороту спокойно. Он не даром изучал в университете философию, и по большому счету ему было все равно: одна девушка, другая…
29.10.2…
Рида появилась в номере у Майкла после традиционно долгого похода по магазинам на Kurfurstendamm[5]. Она стала обладательницей непромокаемой куртки, сапог и новой винтовки, что несколько примирило ее с «обществом потребления». (Ружье, подаренное Конраду, было, конечно, на три порядка выше — штучная работа на заказ. Ну, да что теперь вспоминать!)
— Я собираюсь посмотреть ваши чемоданы и раскрыть вам одну великую тайну Дреймура, — сообщила она рыжему землянину.
— Великолепно! — обрадовался он. — А в каком порядке?
— В вышеобозначенном. Сначала чемоданы, а потом тайна.
По достоинству оценив скромный, но изысканный гардероб русского писателя, Рида подытожила:
— Так я и думала. Все это никуда не годится. Дело в том, что наши космодромы обычно расположены посреди леса, километрах в десяти от ближайшего жилья. А если еще учесть, что генераторы антигравитации на Дреймуре не работают, то надеяться придется только на свой горб. Поэтому все костюмы лучше оставить здесь. В городах вполне цивилизованно, и вы сможете все себе заказать. Я составлю список обязательных вещей…
— Постойте, постойте, не глушите меня информацией! — землянин умоляюще воздел руки. — Почему не работают генераторы? И почему так странно расположен космодром?
— А это и есть обещанная тайна. Вы знаете, что Дреймур дважды пытались колонизировать и дважды закрывали?
— Ну, еще бы!
Рида, попросив разрешения, скинула туфли и забралась в кресло с ногами.
— Дреймурская привычка, — объяснила она. — Нужно всегда давать максимальный отдых мышцам, потому что никогда не знаешь, как долго сможешь отдыхать.
— Мудро, — согласился Майкл.
— Так вот, когда планету открыли, первые отряды, сделав пробные бурения, обнаружили в месторождениях 106-ой и 107-ой элементы — «серебро» и «золото» Дреймура. Представляете, какая началась эйфория? Дреймур (тогда, кстати, он назывался по-другому) едва не вытоптали орды предприимчивых авантюристов и военных инженеров, едва не разобрали по камешку. А потом наткнулись на местную вредоносную фауну.
Оказалось, что хищники планеты испытывают к людям прямо-таки маниакальную ненависть. Не то, чтобы они включили людей в свой пищевой рацион, нет. Человек стал предпочтительным объектом охоты. И не только хищники объявили людям войну. Огромные быки скидывали в пропасть вездеходы, птицы таранили авиашлюпки. А еще были стайные ящеры южного континента. Орды всеядных тварей размером с буйвола, с повадками бродячих термитов. Базы отрядов быстро стали напоминать лагеря заключенных. И планету закрыли.
«Черт, с каким восторгом она все это рассказывает!» — подумал Майкл.
— Все это мне известно, — сказал он. — Недра Дреймура были слишком лакомым кусочком, чтобы отказаться от планеты. Колонизация продолжалась нелегально. И, кажется, эти нарушители научились, в конце концов, бороться с местной фауной.
Рида улыбнулась, как ребенок, придумавший какую-то крупную каверзу.
— Нашли, и довольно оригинальный. Выяснилось, что зверье Дреймура страдает поголовной электрофобией. Разумеется, на естественные электрические поля они не реагируют бурно: это привычный, ежедневный фон. Но любое необычное поле провоцирует панику.
Есть две основные группы гипотез, объясняющих эту аномалию. Первая связывает ее с неустойчивой атмосферой планеты. В экваториальной зоне часто бушуют колоссальной силы грозы. Тамошняя живность должна их предчувствовать и заблаговременно спасаться.
— А степень электрофобии зависит от широты? На экваторе она сильнее, чем в приполярных областях?
— Нет, — Рида развела руками. — В том-то и дело, что нет.
— А почему тогда ваше зверье не убегает от поселков а атакует их
— Тайна сия велика Но вы правы: с гипотезой электрофобии это никак не согласуется Поэтому многие считают, что агрессия — защитная реакция планеты на вторжение человека. Но, так или иначе, ясно одно: если люди хотят жить на Дреймуре, им придется отказаться от электричества.
— И что же, удалось? Впрочем, я, кажется, говорю глупости. Конечно, удалось, если вы сидите передо мной. Но, Бога ради, как?
— А это уже вторая тайна, — улыбнулась Рида. — Прилетите — увидите. А пока я прекращаю дозволенные речи.
«И даю тебе блестящую возможность пошевелить мозгами», — добавила она мысленно.
— Значит, я не смогу взять с собой видеокамеру?
— Сожалею, но нет. И фотоаппарат тоже. Он ведь у вас с электроникой? А вот что нужно приобрести — так это ружье. Я поищу для вас что-нибудь полегче, а на корабле мы потренируемся. Попадать в цель не обязательно. Зверье у нас пуганное, и звука выстрела ему, обычно, бывает достаточно. Кроме того, с ружьем за плечами вы будете выглядеть достойнее в глазах любого дреймурца.
— Слушайте, Рида, у вас большие способности к профессии проводника. Вы меня замечательно заинтриговали.
Рида прищурилась.
— Да, вот еще. Когда будете покупать куртку, выбирайте не на молнии, а на пуговицах. На корабле я сама их пришью некрепко, на живую нитку. Если вы за что-нибудь зацепитесь, они оборвутся, и вы легко освободитесь.
— За что же я могу зацепиться?
— Мало ли за что… Еще не раздумали лететь?
Майкл энергично затряс головой.
— Нет, что вы! Мария будет просто в восторге от моего путешествия.
Двадцать шесть лет назад. Тул[6].
Рида была, наверно, самым долгожданным ребенком во всем Туле.