Координатор позволил себе легкую усмешку.
— Ты хороший солдат. Но твоя миссия в этом урегулировании завершена. Все случившееся – крайне странно, и оно станет приоритетной темой для аналитического центра на Нибиру.
Сконев не нашелся, что ответить. Он и сам отлично понимал: нападение Прайда Кен–Кун на перерабатывающий комплекс аннук – событие крайне важное и выходящее за границы всего того, что в настоящее время известно Триумвирату. Прайду, как и всем прочим расам галактики, требовалось расширение ареала обитании. Но до сих пор он ни разу не применял силу для захвата необходимых ему объектов. Да что там – он никогда не нападал на чужие системы. И вряд ли из‑за страха. Флот Кен–Кун вполне способен разметать военно–космические силы аннук в клочья. Однако за всю свою историю, насколько знал Сконев, Кен–Кун ни разу не поступились принципами мирной экспансии. Так что же случилось у Инкси? Даже теперь, после завершения переговоров, вопрос оставался открытым.
Представитель Прайда не стал спорить и признал, как он выразился: досадное недоразумение. Принес официальное извинение и пообещал самым тщательным образом разобраться в инциденте. Вряд ли эти слова удовлетворили аннук, но оговоренная контрибуция со стороны Кен–Кун заставила их уступить.
Триумвират выступил в качестве посредника. Выступил успешно. Сконев привык доводить дела до логического завершения, и потому слова координатора шокировали. Как можно оставлять только–только улаженный конфликт без должного наблюдения? Малейшая провокация с любой стороны тут же разгорится вооруженным столкновением. И тогда осколками военных действий может затронуть интересы человечества. А это уже настоящая проблема.
— Тебе есть кого оставить вместо себя присматривать за делами? — вполне ожидаемо спросил координатор.
Разговор Сконеву не нравился все больше и больше.
— Прошу прощения… — повторил уже оброненную недавно фразу.
Он ощущал себя маленькой рыбешкой на крючке опытного рыболова. Снимет или даст еще подергаться? Отпустит или бросит в кипящую воду?
— Капитан, ты не проснулся, что ли?! Ты нужен в другом месте.
— У меня предписание…
— Считай, что оно аннулировано. Передашь свои полномочия кому‑нибудь из окружения. Сам выберешь кому. Все сделаешь быстро. Разъяснение уже разослано во все три представительства.
— Слушаюсь.
Сконев чувствовал себя очень неуютно.
— А теперь слушай очень внимательно, — вкрадчиво произнес координатор. — Два часа на решение текущих дел. Сдашь полномочия и стартуешь из системы. Возьми с собой пару десантников. Сделаешь остановку на Гелоне. Тебя будут ждать. Возьмешь на борт еще троих человек. Конечная твоя цель – Лария. Запомнил?
— Так точно!
Константин снова вытянулся в струнку. В системе Тасали он был не единожды. Не самое плохое место.
— Ваша задача заключается в том, чтобы в кратчайшие сроки уладить щекотливую ситуацию. Час назад аллари передали нам ноту весьма странного содержания. Через гиперпортал в их систему вошел наш корабль. Корабль с дипломатическим маркером. Это странно само по себе (никаких официальных переговоров с Содружеством не планировалось), но есть и еще кое‑что. Корабль не отвечает на запросы, хотя, по словам аллари, их сканеры показывают нормальную работу систем. Намек понятен?
— Осмотреть корабль. Выяснить его принадлежность и цель выхода в систему Тасали. Убедить аллари, что ничего не было, — отчеканил Сконев.
С кем–кем, а ссориться с аллари Триумвират не имел права. Одна из старейших в галактике рас обладала огромной мощью. При всем при этом ее представители были одержимы идеей равновесия. Содружество аллари взяло на себя роль галактической полиции. За долгую историю они провели великое множество карательных операций по урегулированию спорных моментов. Они действовали жестко, но эффективно. Их боялись, недолюбливали, иногда старались поставить на место. Но пока никому это не удалось. Конфликт между Кен–Кун и аннук только зарождался и потому не вызвал интереса аллари, которые начинали действовать лишь с какой‑то, известной лишь им самим критической точки в отношениях.
— Молодец, капитан. Можешь, когда захочешь. Подробности уже пересылают на твой бортовой компьютер. Рапортовать будешь лично мне. И помни: ситуация щекотливая. Огласка нам не нужна.
— Не извольте беспокоиться, господин координатор! Все будет в лучшем виде!
— Очень на это надеюсь, капитан, очень. Ну, удачи. Жду рапорта.
Голограмма дернулась и погасла. Константин Сконев провел рукой по лбу. Кожа была покрыта испариной.
Солнечная система. Фактическая принадлежность – Триумвират человечества. Планета Земля. Где‑то на одной из тренировочных баз.Холодная вода сводила тело судорогой, но Джи'м Скиф не позволял себе встать на ноги. Он полз в жидкой глине, пригибая голову, а сверху сыпался мелкий дождь. Ночь, грязь и непогода скрывали от визоров, давали шанс. Время для него перестало существовать. Перед глазами только лужи, поблескивающие в неверном свете новорожденной луны. Здесь почти не было деревьев – только кусты и редкие клочки жесткой травы, больше похожей на длинные иглы.
Сколько он ползет? Час, два?..
Даже в учебной академии, преодолевая полосу препятствий, Скиф не испытывал такого унижения и дискомфорта. Нет, он не был изнежен, но основное время все же уделял не физической подготовке, а совершенствованию технических умений и знаний. Эксперт по телекоммуникационным системам и сетям, никогда прежде он не видел себя лежащим мордой в грязи. Его место – защищаемый командный пункт на орбитальной станции. В крайнем случае – мобильный штаб на корабле классом не ниже крейсера. А что получилось?
Джи'м боялся. Боялся все последнее время. Он не спал уже две ночи, а прибывший для разбирательства его дела черный маршал окончательно выбил почву из‑под ног. Все знают – черные маршалы занимаются только самыми засекреченными делами, они стоят выше законов, имеют лицензию на убийство. Одно осознание столь пристального внимания к своей персоне заставило Скифа в беседе с маршалом дрожать и заикаться. Он не поверил спокойному размеренному голосу, не поверил обещаниям во всем разобраться и наказать виновных. Как же. Виновен он и больше никто! Нет никаких доказательств обратного. Его нашли на месте трагедии – окровавленного, скулящего, размазывающего сопли по лицу. Единственное, на что он имел право надеяться, — так это на быструю и безболезненную смерть. Но с появлением маршала исчезла даже эта надежда.
