— Я бы здесь не была столь категоричной, — резонно возразила Меридия, — да, все, кто приезжают на драконьи острова, изначально находятся в неравном перед драконами положении, однако они должны всегда помнить о том, что присутствуют тут на правах гостей. И подчиняться общим правилам. Тебе ещё не доводилось судить и улаживать конфликты между гражданами своего города… такого рода?
— Нет, — покачал головой Дитрих, — да и, по правде говоря, не сказать, чтобы у меня на это было так уж много времени. Я и так рос намного быстрее обычных драконят, а уж последние три года так и вообще… В общем, только в пункте приёма беженцев и отработал. Приятного мало, честно говоря.
— Поверь, Дитрих, разбирать такие ситуации — ещё меньше приятного, — ответила Меридия, словно нарочно спеша побыстрее проскочить тему быстрого взросления Дитриха, — недаром на весах всегда имеется две чаши. Каждая может начать перетягивать в свою сторону. И нередко бывает, что виновниками конфликтных ситуаций становятся именно недраконы. И, кстати, самыми проблемными всегда оказываются выходцы из третьего поколения. Первое, то есть, непосредственно, сами изгнанники, — едут сюда, ожидая для своей жизни чего угодно. И, получая спокойное и незамысловатое существование — трудись да не ленись, и будешь сыт, одет и обут, — буквально готовы боготворить нас за такую возможность. Потом у них появляются дети, то есть второе поколение. Эти, хотя и воспринимают спокойную, сытую и размеренную жизнь как нечто само собой разумеющееся, всё же получают достаточно воспитания от родителей, и потому очень редко нарушают закон. А вот третьи… третьи — это уже тот случай, когда увещевания стариков не действуют, а непосредственно родители не всегда имеют власть — и, что не менее печально, не всегда видят необходимости воспитать должным образом. Тут то и начинается самый смак.
Меридия замолчала. Но Дитрих с интересом слушал свою супругу — очень нечасто её пробивало на подобную откровенность.
— Вот тебе пример, который пришлось судить лично мне. На одной улице было два дома. В одном жило семейство орков: бабушка, мама и маленький сын. В другом — уже пожилая драконица среднего класса. То есть драконом она могла оборачиваться каждый день. И вот любимым её делом было после рабочего дня поваляться в драконьем облике на своём заднем дворе и погреть шкуру в лучах заходящего солнца. Никому она при этом, разумеется, не мешала: не ревела, не шумела, просто лежала себе спокойно и всё. И вот однажды она, как обычно, вышла на задний двор, обернулась драконицей, улеглась на привычное место… и в следующий момент оказалось, что вся земля усыпана крупными канцелярскими кнопками. Благо я тогда была в городе, так что получилось отреагировать на вызов быстро, без применения… рукоприкладства. И вот, изучив кнопки с помощью Цвета, я выяснила, что их подсыпал тот самый орк-мальчишка шести лет.
Меридия поморщилась. Как видно, воспоминание для неё было не самым приятным, но драконице отчего-то казалось очень важным рассказать историю до конца.
— Цвета поведали мне, что шалость он эту затеял потому, что очень весело было ему наблюдать, как несчастная пожилая драконица крутится и подпрыгивает, наступая на всё новые и новые кнопки. Я тогда серьёзно, как мне казалось, поговорила и с ребёнком, и с его матерью и бабкой. При помощи Цвета же выяснила — не пересекались ли они где ещё, не было ли в этом чего-то более личного? Оказалось, нет, просто соседи. И догадайся, что произошло ровно через неделю?
— Он снова насыпал ей кнопок? — недоверчиво спросил Дитрих. Слишком уж напрашивался этот ответ.
— Именно, — кивнула Меридия, — и тут уже пришлось принимать другие меры.
— И какие же?
— Двадцать розог, — пожав плечами, ответила драконица, — орал он, конечно, громко. И мать с бабкой за сердце хватались только так. Но — зато больше проблем не было.
— Как-то это уж слишком жестоко, — пробормотал Дитрих.
— Сама не была в восторге, — хмуро кивнула Меридия, — да и вообще, смалодушничала. Ни с матерью, ни с бабкой проблем до того никогда не было. Да и думала, через полгода в школу пойдёт, а там уж дисциплину приведут к приемлемому общему знаменателю. Но нет — пришлось так. Что до жестокости — это, наверное, элемент психологии. Кто не понял с первого раза — не поймёт ни со второго, ни с третьего, ни с десятого. Так что такие проблемы надо пресекать в корне.
— Это ж какую требовалось решить проблему, если для этого понадобился Убийца драконов, — хмыкнул Дитрих.
— Очень острую, — без тени улыбки кивнула Меридия, — да, это наша история, которую непростительно не помнить. Да ты и сам наверняка всё это хорошо знаешь. Как и то, что драконы со своими слугами порой вытворяли вещи похуже. Но — это всё было в прошлом. Ныне же мы — хозяева на этих островах. И те, что приезжают сюда жить, должны прежде всего помнить то, что драконы здесь — хозяева, и они устанавливают свои правила. И уже отсюда начинаются размышления по поводу того, что правильно, а что нет, что можно и чего нельзя. Если это кому-то не нравится — Анваскор рядом, где мы принципиально отсутствуем, в том числе и по собственным политическим соображениям. Не нравится Анваскор — пусть плывут туда, куда хотят. Здесь никто никого не держит.
— И что это, в таком случае, меняет? — спросил Дитрих, внимательно выслушавший весь монолог, — и так, и эдак драконы устанавливают порядок.
— Суть в том, что драконы не должны допускать, чтобы в них вызывали чувство вины из-за того, что совершил Убийца. Драконы заплатили за это свою цену. Хватит. Это должно остаться в прошлом. Взаимодействию между драконами и остальными расами должно строиться на основании того, что происходит здесь и сейчас. А не на воспоминаниях о том, что случилось шестьсот лет назад. Например, наши отцы долгое время враждовали из-за того, что Лазурь и Сирень друг с другом очень плохо сочетаются. Так что нам с тобой из-за этого расстаться надо?
— Милая, ну что ты такое говоришь? — Дитрих поднялся с дивана и скользнул в кресло к Меридии, умудрившись юркнуть под неё и взять свою супругу на руки. Но Лазурная драконица, судя по всему, разошлась не на шутку.
— Ты просто не понимаешь, Дитрих, с чем тебе ещё предстоит столкнуться, — азартно продолжала она, впрочем, благосклонно принимая ласки юного мужа, — все эти бедненькие, несчастненькие… Вот драконы угнетали моих десять раз пра-пра бабушек и дедушек, поэтому вы должны позаботиться обо мне, сиром и убогом. Тьфу! Если уж на то пошло, Дитрих, ссылают сюда далеко не самый благочестивый контингент с материка. Так что держи ухо востро, улыбку — оскалом, а кнут — наготове рядом с пряником. Иначе сам опомниться не успеешь, как такие несчастненькие сядут на тебя верхом и будут погонять. Да ещё и поминутно возмущаться, что везёшь ты их не так, как надо…
Внезапно по всему замку пролетел колокольный звон…
— Странно, — Меридия взглянула в окно, — как быстро время прошло. Уже вечерние танцы. Пойдём, наверное, не стоит оскорблять хозяев замка повторным опозданием…
Глава 5
Вечерний зал удивительным образом преобразился. Казалось бы, то же самое помещение, однако искусственный магический свет сделал его совершенно другим. По потолку и стенам словно бегали радужные блёстки. Волшебные огоньки в светильниках не просто светились — они мерцали, под определённую мелодию то наливаясь светом, то тускнея.
Столы с угощениями так же присутствовали, но теперь они были расставлены по краям. Удобно вдвойне: и опустевший стол можно намного быстрее утянуть в кухонные помещения, и места посередине столько, что все гости могли бы танцевать одновременно, совершенно не стесняя друг друга.
— Дитрих! Дитрих, иди сюда! — позвали дракона со стороны. Обернувшись, принц увидел, как машут руками сёстры. Подхватив Меридию за руку, он направился к ним.
Вид у всех троих был самый что ни на есть заговорщический. Даже Лиала, обычно витавшая в облаках, светилась предвкушением.
