После просмотра явно сфабрикованного репортажа смутное беспокойство овладело Северским, и он начал часто оглядываться, выходя из дома, постоянно ожидая что за ним придут. Тревожное состояние исчезло через неделю, когда в очередном криминальном репортаже сообщили что некий только что отставленный от службы генерал, покончил с собой.
Пробив генерала в сети, Северский выяснил что это непосредственный начальник Харченко. Видимо он не смог смериться с потерей должности и денег и пустил себе пулю в лоб из наградного пистолета. Хотя, вполне возможно ему в этом кто-то помог.
А ещё через недельку, как всегда неожиданно, появился Серый.
Во время очередной пробежке в парке, мимо, на огромной скорости, пронёсся сумасшедший электосамокатчик, один их тех что в обилии развелось к 2021 году. Северский знал, пройдёт год, и Госдума примет пакет дополнений к правилам, ограничив неразумных пользователей электросамокатов гоняющих в общественных местах, но пока самокатчики носились по улицам и скверам как хотели.
Именно этим самокатчиком и оказался Серый. В этот раз парень был прилично одет, но не броско. Сделав пару кругов, он уселся на лавочке возле детской площадки и Северский тут же присоединился к нему.
— Телефон с собой? — первым делом поинтересовался Серый.
— Из-за тебя я уже отвык его таскать, да и Ваське нравится с ним спать.
— Это хорошо. Люблю котов. Надо будет как ни будь с ним познакомиться.
— Как восстановление? — поинтересовался Северский и указал на закрытые пластырем раны.
— Да как видишь, заживает как на собаке.
— Сны были? — Этот вопрос Северского беспокоил две недели, ведь узнать, что они своими действиями изменили в будущем можно было только из них.
После вопроса Серый тяжко вздохнул и Северский заметил, как его глаз нервно дёрнулся.
— Сейчас не до снов — уклончиво ответил парень. — Деньги лежат в лесу, думаю не стоит их долго там держать. Пора начинать большую игру.
— Что предлагаешь? — поинтересовался Северский не желая вытягивать ответы силой.
— Я тебе уже говорил. Есть у меня на прицеле один человечек, которого надо привлекать к нашим делам.
— Твой тайный олигарх-подпольщик?
— Да, он самый.
— А может не стоит. Это опасно. Война начнётся через двадцать лет, и кто его знает какие у него сейчас интересы — с сомнением сказал Северский.
— Ничего, я думаю мы сможем его заинтересовать — уверил Серый. — Петрович, ты пойми, деньги у нас теперь есть, не знаю сколько точно, но там не меньше сотни миллионов долларов. А чтобы построить структуру для их активного использования придётся потратить кучу времени и найти подставных лиц, используемых в тёмную. А тут есть практически свой человек со всем необходимым. Пока он не в курсе наших дел и задач, но я думаю мы ему всё растолкуем.
Серый говорил тихо и спокойно, но Северский уловил что по какой-то причину он хочет ускорить происходящие события. К тому же, сквозь показную бодрость было видно, что он ещё не восстановился физически. Его что-то очень беспокоило, но что именно учёный не понимал.
— А кто он, твой олигарх, прямо сейчас сказать можешь? Я как домой вернусь, в сети посмотрю, что это за птица.
— Глебов — буркнул Серый, мгновенно ответив на прямой вопрос.
— О, ничего себе! — удивился Северский, наслышанный о любовных похождениях Глебова, сводками о которых была заполнена вся жёлтая пресса. — Владелец заводов, трубопроводов и самого большого парка дорогих машин в Российской Федерации. Он же из списка Форбс не вылезает, кажется состояние миллиарда два долларов, или чуть больше.
— Сейчас два с половиной — уточнил Серый.
— Ну не знаю — с сомнением проговорил Северский. — Что-то он мне не кажется правильной кандидатурой. Тридцать пять лет, слишком молодой. Занимается перепродажей обанкротившихся предприятий, барыжит нефтянкой. Насколько я помню не женат и его постоянно окружают скандальные историю связанные с молодыми фотомоделями, певичками и актрисами. Мне кажется, что дорогие тачки и женский пол его интересуют больше чем родина и её будущее.
— Всё не совсем так — уверил Серый своим самым спокойным тоном, который у Северского обычно вызывал оторопь. — Я тебе сейчас расскажу одну интересную историю, и ты поймёшь кто такой Глебов, если с него счистить всю золотую мишуру — загадочно пообещал парнишка и тут же начал рассказ. — В 2043 году ты находился в Москве, а туда с трудом доходила информация о том, что происходит на остальной территории оккупированной страны. К зиме сорок третьего альянс демократических стран уже раздавил последние остатки, наших вооружённых сил. А затем интервенты поступили очень умно, они забрали только то что им действительно нужно, кинув остальные территории на произвол судьбы. Впрочем, они не забывали гонять над ничейными землями ударные беспилотники, бомбящие любые колонны транспорта без разбору. В те времена только начинали открывать первые отделы ФБК в крупных городах, они набирали жандармов и полицаев, хоть как-то поддерживающих порядок. А на остальной территории почти везде творился полный беспредел.
Серый был прав, информация до Москвы доходила с трудом, но слухи о том, что повсеместно повылазили уроды всех мастей, приходила регулярно. Всякая человеческая чернота скрывалась не только под синими куполами на спине, но и под погонами разных цветов и чиновничьими пиджаками разной степени влиятельности. Где-то в регионах власть брали воры в законе, где-то всевозможные силовики и начальники всех мастей. Но почти все они тянули одеяло на себя и старались как можно лучше устроиться в своём небольшом уделе, не забывая при первой возможности грабить соседей. Уже через год из этого всего начнут рождаться мелкие республики, национальные автономии и самостийные города, без конца конфликтующие и воюющие друг с другом, за ресурсы и территорию.
— В Москву тоже кое-что доходило. К нам в институт свозили учёных выбранных из беженцев. То, что они рассказывали — это чудовищно — проговорил Северский.
Серый кивнул и непроизвольно зло оскалился.
— А зимой сорок третьего была совсем жопа. Города лежали в руинах. Эвакуированные живили в лагерях беженцев, которые никто ничем не снабжал. ЖД магистрали перерезаны, основные трассы и дороги перекрыты блокпостами альянса и ЧВК. В первый год после окончания «тридцатидневной» любая миграция населения между регионами была запрещена. Лето, люди кое-как пережили, а зимой началось. Топлива нет, продовольствия нет, куда не сунешься везде бандиты, а в погонах они или с синими перстнями на распальцовках, разницы нет никакой. Я тогда только восстановился после повторной модернизации и руководство местной ячейки подполья гоняли нашу небольшую группу по огромной территории, с целью налаживания связи между партизанскими отрядами. Ну и иногда мы выезжали на спецзадания. — Серый тяжко вздохнул — Сам понимаешь кое где надо было срочно наводить порядок любым способом, а лучше нас с Альфой убивать людей никто не мог. И вот значится сразу после нового года нас с ней заслали под Уфу, в пыль, раскатанную атомными бомбами. Не знаю по какой причине, но туда скинули что-то мощное, центр города фонил радиацией так, что даже мы близко к окраинам подходить опасались. Окружающие леса догорели летом во время засухи. Все мосты и дороги были разрушены точечными ударами. Люди жили в маленьких посёлках и по лагерям беженцев. Вот в один из таких лагерей мы тогда с Альфой и прибыли, а там увидели такое! После отечественной о подобном могли рассказать только узники немецких концлагерей смерти. Там даже меня проняло. Штабеля мороженных трупов я ни видел больше нигде.
Внезапно Серый замолчал, а перед глазами Северского появились грузовики химической зачистки, которые сразу после госпиталя он видел сотнями. Они почти полгода в огромные могильники, свозили трупы Москвичей, погибших после химической атаки альянса.
— И что, там совсем не осталось живых? — спросил Северский, у зависшего паренька.
— Да нет, живых мы нашли. Нас же вызвал комендант лагеря, пытающийся спасти несколько последних тысяч выживших, а из них почти половина дети.
