в сторонке и улыбалась, глядя как малышня тискают своего папу, а папа, сняв с плеч добычу, обняв всю гурьбу, прижимая к себе, говорил:
– Ну, теперь у нас всё будет хорошо, мои хорошие, всё будет хорошо.
Дети лепетали по-узбекски, но Семён их понимал, папа всегда понимает своих детей.
К вечеру была вырыта яма под коптильню – под раскидистым деревом, чтобы дым и запахи рассеивались в ветвях, не привлекая зверей и людей.
Обращать на себя внимание хищников, а особенно двуногих, Семёну совсем не хотелось. Он понимал, что со своим копьём, он не потянет даже против троих безоружных мужчин. А что люди начали сбиваться в стаи и вооружаться, Семён не сомневался.
Человеческое «нутро» он знал хорошо. Ему срочно нужно было автоматическое оружие, которое не надо перезаряжать после каждого выстрела, пистолет на худой случай, а идеальный вариант это «Калаш» – автомат Калашникова. Тогда он смело выйдет против любой банды хищников.
– Вот тогда посмотрим, кто хищник, а кто кролик, мать вашу, – пробормотал Семён, ухмыляясь в отросшую бороду…
Глава 4. Поход
На обед была шурпа из кролика, а на ужин жареная крольчатина на костре.
Дети с осоловелыми глазами уже в вечерних сумерках клевали носами, глаза закрывались сами. Гуля была счастлива, а Семён довольно посматривал на наевшихся мяса детей. Первый раз за долгое время, все досыта наелись. И не абы чего, а классного свежего мяса.
Еды было столько, что осталось и на завтрак, и на обед. В придачу в коптильной яме коптился самый большой кролик. Семён запасал мясо для будущего похода на юг за оружием.
Он решил идти всем вместе. Детей тащить с собой было рискованно и слишком сложно. По Гулиному описанию он может не найти детсад, тем более, что они шли ночью на свет костра и описать путь Гуля не могла. Ориентиром были два ручья, которые дети с трудом перешли, и торчащее вверх корнями дерево, где ночевали и забыли куклу. Одним словом, без Гули он не найдёт этот подземный детсад.
Рано утром Семён ушёл за кроликами, а Гуля занялась шитьём штанов для девчонок и ремонтом всей детской одежды. Надо было готовиться к дальнему походу. У Семёна по его Земному бродячему образу жизни, были в запасе большие катушки чёрных и белых ниток, иголки швейные, сапожный инструмент.
В таёжных командировках не было сервиса. Если сам не будешь ремонтировать рабочую одежду и обувь, то не в чем будет работать, а оборванцем ходить Семён не привык, так что жизнь заставляла и учила многим премудростям. Он легко мог подшить валенки, пришить оторвавшуюся подошву на ботинке или по выкройке сшить себе новые рукавицы.
В течение трёх дней Семён ловил кроликов до обеда, а во второй половине дня коптил крольчатину, тренировался в метании своих ножей, которых он сделал из арматуры пять штук.
За неимением стрелкового оружия способного выводить противника из строя на расстоянии, приходилось кидать ножи.
Гуля не отставала от Семёна, и уже с двадцати метров легко загоняла дротик в тонкую берёзу. Во время тренировок она расколола два древка, и Семён довёл конструкцию метательного оружия до совершенства. Они были сбалансированы и надёжны. Кроличьи шкуры тоже шли в дело. Задубевшие шкуры Семён размачивал, делал выкройки по подошвам детской обуви и мокрыми шкурами обшивал обувь. Шкурки высыхали на обуви с надетыми колодками, дубели и получались непромокаемые, жёсткие и прочные ботинки из простых сандалий.
Гулины кроссовки Семён так же довёл до кондиции, и теперь вся семья разнашивала и привыкала к новой обуви.
А планета оживала. Появлялись птицы, ползали насекомые, а один раз Семён расслышал вдалеке даже мычание коровы.
Рано утром они вышли и двинулись на юг.
Впереди шла Гуля с трёхлетней дочкой за спиной (Семён сделал удобную подвеску), потом дети по двое – держась за руки, а замыкал их маленькую группу Семён.
Шли медленно, ребятня быстро уставала. Их по очереди несли на руках. Потом и пятилетняя дочка перебралась на постоянное место проживание, как сказал Семён, к нему на плечи. Хорошо ещё, что мальчишки терпели и как настоящие мужчины топали вперёд сами, а когда они уставали, то Семён подхватывал двоих на руки, а Гуля брала третьего, и тогда движение ускорялось.
К полдню все вымотались полностью, особенно дети. Семён стал высматривать удобное место для привала. Вскоре дошли до первого ручья. Теперь после отдыха надо было искать место, где Гуля перешла ручей.
Лежали, не вставая пару часов. Малыши уснули. Потом открыли одну полторашку со сваренной тушёнкой из крольчатины, разбудив детей, плотно перекусили. Наевшуюся ребятню, уложили опять спать.
Семён остался в лагере с детьми, а Гуля пошла вверх по ручью, искать место их прошлой переправы. Нашли только к вечеру. Перешли ручей и заночевали на берегу.
Детский садик они обнаружили на пятый день. Он находился среди месива обломков бетона, кирпичей. Всё вокруг было завалено на несколько километров в диаметре – сломанными и покорёженными остатками человеческой цивилизации. Горы мусора, покорёженные машины, торчащая арматура.
За это время видели трёх коз, кур, котов и другую домашнюю живность, которая разгуливала в дикой природе, не стремясь под опеку человека. Из птиц было много ворон.
Издали наблюдали небольшой караван азиатов. Несколько женщин ехали на ослах, мужчины шли пешком, у некоторых за спиной торчали стволы винтовок.
Гуля сказала, что они похожи на арабов. Семёну было всё равно кто они, брататься он ни с кем не собирался. А вот увиденные винтовки у мужчин, укрепили его уверенность в том, что этот Мир разговаривать начинает только с позиции силы.
Здание детсада было перевёрнуто. Наверху торчала сломанная угловая фундаментная свая и полдвери, а остальное всё было утоплено под землёй. Садик был двухэтажным из керамзитобетонных панелей.
Панели между собой не только скрепляются бетоном, но и свариваются по металлическим закладным пластинам. Именно сварка не дала дому рассыпаться на фрагменты. Здание повело и покорёжило, но форму оно почти сохранило. Из выломанных дверей тянуло трупным запахом.
Глядя на проём, Семён задумался. По рассказам Гули, получалось следующее. Между садиком и ОВД была стена. Но, когда Гуля вытаскивала детей на улицу, её позвал оведешник. Было темно, и она его не видела, но слышала. Он заполз к ним в коридор и просил помощи, значит, эту стену сломало. У него, он говорил, была оторвана нога, и тогда Гуля пошла за людьми.
Когда она не нашла никого на поверхности, чтобы ей помогли, Гуля спустилась в садик, звала оведешника, но тот молчал. В темноте по завалам, искать его было бесполезно. И ещё она не нашла своих четверых детей из группы.
Один день она сидела у садика ждала помощь, звала детей, которых не нашла, оведешника-милиционера, кричала, звала
