как работала Гвардия Андросовых. Как они тебе?
Потапов пожал плечами.
– На уровне.
Что в переводе на обычный язык означало – вполне достойные профессионалы.
– Есть одна благородная… гхм… зараза, который мне должен, – взял я трубку телефона. – Волк, помнишь, мы поговорили, что тебе нужно собрать твою новую дюжину, как минимум. Так вот, считай, что я дал тебе официальное добро.
– Отлично, – сразу оживился Волк, и потёр руки в предвкушении.
Я же поднял трубку.
– Андрей Батькович, – официально начал я. – Можно арендовать у вас пару десятков ваших гвардейцев? На пару неделек. Буду должен, – тут я осёкся. – Хотя, нет… Ни хрена я тебе должен! Интриган ты хренов! – сорвался я.
А в ответ услышал лишь счастливый смех своего друга, который подтвердил, что он распорядится.
Анна всё-таки осталась, уже связавшись с администратором Аркадием, и вызвала сюда народ на уборку и мелкий ремонт. От нее сразу посыпались указания, что с собой захватить, сколько людей взять, кто конкретно ей здесь нужен. Ну, а я стоял рядом с броневиком, напоследок попросив Шнырьку внимательно вокруг осмотреться.
Вот он как раз из воздуха.
– Ш-ш-шука! Белки! Ш-ш-шуки-и-и!!! – заверещал он.
Я присмотрелся к нему, и оторопел. Два из четырёх его голубых глаз заплыли. Под ними были натуральные фингалы.
– Кто тебя так приложил? – оторопел я.
– Ш-ш-шука! Белки! Ш-ш-шуки-и-и!!! – затараторил он без остановки.
Рядом сразу появилась Кара. От упоминания знакомого и вечного врага, её всю аж затрясло от предвкушения. А хвост ее торчал, как стрела.
– Давай, показывай!
И он показал. Небольшой Разлом, что выходил в сосновом лесу, в котором водились синие белки-мутанты, что очень ловко швырялись шишками, даже по виду больше напоминающие свинцовые гири. И одна такая шишка прилетела бедолаге прямо в лицо.
– Ладно, пошли разберёмся с ними. Показывай, где вход.
И он показал. Я присвистнул. Гадский Разлом! Он был среди тех редких Разломов, которые почему-то потеряли связь с земной поверхностью. Также, как они бывают под водой, также они иногда возникают в воздухе. Так вот, этот висел в воздухе, метрах в двадцати пяти над усадьбой. Если хорошо присмотреться, то его тусклое мерцание было видно на фоне пасмурного неба.
– Ну, извини, братан! – развел я руками. – И ты, подруга, – посмотрел я на расстроенную Карамельку, которая всё поняла. – Но, как говорят у нас, у Охотников, глаз за глаз!
– Ш-ш-шука! – уже чуть поспокойнее выдал Шнырька.
Я открыл люк, и кивнул на оружие, сложенное в отсеке.
– Ножик хотя бы с собой возьми!
Шнырька меня удивил. Он тут же подхватил здоровую булаву. Не такую огромную, конечно, как та, которая осталась у меня дома. Но всё равно, она была в несколько раз его больше, и раз в десять его тяжелее, и скрылся с ней из виду.
Честно говоря, я немного начал переживать, когда он отсутствовал больше пяти минут. Изображение из Разломов он мог мне показывать только в режиме «записи». А вот сами Разломы онлайн-картинку не транслировали. Что там творится, я без понятия. Но, по крайней мере, я чувствовал, что душа его жива, и хоть это немного радовало.
Прошло почти полчаса, когда из ниоткуда сперва упала окровавленная дубина. А потом появился мой зверек, у которого уже заплыли все четыре глаза. Он походил на маленького четырехглазого мохнатого китайца, который, тем не менее, довольно ухмылялся.
– Ш-ш-шнырька тащщ-щ-щ-щит! – радостно оскалился зверёк.
И для непонятливых предъявил боевые трофеи. А трофеями были синие пушистые хвосты, надетые на какую-то веревку, которую он нацепил себе на шею, как ожерелье. На него даже образовавшийся рядом медоед посмотрел с уважением.
– Ш-ш-шнырька, маладеш-ш-ш-ш?! – довольно выдал мелкий.
Тут уже не выдержал я, и от души заржал, осторожно потрепав питомца по головке. А увидев завистливый взгляд Кары, добавил.
– Не боись, подруга! Когда-нибудь, когда наши дела наладятся, я арендую вертолёт, и тоже отправлю тебя туда повеселиться!
Вернулись мы в Иркутск поздно, долго ждали гвардейцев Андросова – я не хотел оставлять без охраны Анну одну.
Зашли с Волком перекусить в трактир при Центре. Потапов быстро все сожрал, и побежал дальше перебирать все свои новые игрушки. Вот же хомячья душа!
Мне, честно говоря, даже пиво в рот не лезло. Я выцедил пол кружки и сидел, уныло грея ее в руках. А ведь обычно – пол литра залпом, и только начиналось веселье. Увидев входящего и улыбающегося на все тридцать два зуба Андросова, мое настроение испортилось еще больше.
– Здорова, Саня! – плюхнулся напротив меня мой товарищ, и тут же махнул подходящему официанту. – Мне пива, две кружки. И мяса. Дайте вашу фирменную тушеную оленину.
Кажется, у него с аппетитом было всё в порядке.
– Что будем делать, Андрюха? – угрюмо посмотрел я на него.
– Ну… как что? Жениться будем, свадьбу играть! Повесели-и-имся-я-я!
Он радостно рассмеялся.
– Хорош шутить! Не в настроении я сейчас.
Кружка у меня в руках внезапно лопнула. А ведь я просто сжал её покрепче. Я матюкнулся и подскочил, стряхивая брызги пива со своей одежды.
Андрей сразу посерьезнел.
– Да вижу, что тебе не смешно. В общем, так! Мы пишем официальный предварительный контракт на вашу свадьбу, чтобы было что предъявить Вербицким. Ну, а потом, – он задумался и ещё раз улыбнулся, – если ты не передумаешь, конечно, то отец разорвет вашу помолвку. Официальные причины всегда найдутся, и самая очевидная из них, без обид, что барон не подходит для княжны.
Я облегченно выдохнул.
– Да какие обиды. Ясен пень, не подхожу! Я вообще не подхожу для семейной жизни!
– С чего это ты взял? – удивился Андросов.
– Да были прецеденты! – нахмурился я.
– Когда это у тебя прецеденты успели быть в восемнадцать лет?
Я открыл рот, чтобы ответить, а потом просто махнул рукой.
– А, забей!
На меня вдруг накатила усталость, и я сказал.
– Слушай, Андрюх, я пойду. Что-то я подустал.
– Ты? Устал? – удивился Андрюха.
– Бывай, короче. И это! Не накидывайся! Завтра в Разлом, – я хлопнул его по плечу, и пошёл к себе в комнату.
Уже засыпая, я пытался понять, почему у меня такое сильное отвращение к браку. Ведь даже в прошлой жизни… Тут на меня накатили воспоминания. Моя Рина. Точнее, если быть точным – королева Рианна III. Ослепительная красавица и очень могущественная женщина, которая влюбилась в меня без памяти. Да и я, честно говоря, тогда чуть слабину не дал.
На тот момент я прожил долгую жизнь, которой позавидовал бы любой Охотник, и уже при жизни стал своего рода легендой. Вот только иногда, в минуты слабости,
