расположились бутылки.
Их было около пятидесяти, тёмные, обросшие ракушками и водорослями.
Позже их отмоют, наклеят этикетку и они будут готовы к употреблению.
Обдумав, ситуацию, я решил, что самым верным решением, будет отправить Морозовых, вместе с работником винокурни в Москву.
Часть вина разольют в маленькие бутылочки, для дегустации, часть повезут в двухлитровых бочках, а часть в оригинальных бутылках.
Алексей будет в роли охранника и сопровождения.
Знавал я один фильм, там бедных итальянцев, обманывали всей страной.
Пусть уж будет рядом человек, который знает, как избежать обмана.
Ну и Анжела поедет с ними в качестве переводчика и лица бренда.
Запишутся на приёмы у пары аристократов, сделают презентацию. В общем разберутся, главное чтобы моё имя ни мелькало.
Так что погрузив на поезд, их тремя огромными сумками и для приличия помахав им рукой. Я отправился домой, мой поезд до Рима будет на следующий день.
* * *
Поездка в Рим, была ночной и под дождём. Расположившись в кресле и откинув спинку, я уснул.
Главный вокзал Рима был…просто вокзал. Серый мрамор и обилие рекламы и торговых павильонов.
Огромные потоки людей, спешащих кто на поезд, а кто-то на автобус.
Пробившись сквозь толпу, я, выйдя на улицу, поймал такси.
Протянув водителю карточку, где был написан адрес и откинувшись на спинку сиденья, я просто смотрел в окно, любуясь старейшим городом планеты.
Вечный город, куда ведут все дороги.
Полный туристов, которые уже с самого утра заполонили улицы и изучают огромное количество достопримечательностей.
Отель, в котором меня заселили по приглашению, оказался буквально через дорогу от стен Ватикана.
Из окна, на третьем этаже, простенького и без изысков номера, виднелся купол собора Петра.
Разобрав небольшой чемодан, я отправился по второму адресу.
Там меня ждёт костюм, сшитый на меня.
В конверте, полученным от Его Высокопреосвященства, лежала и карточка отеля, в котором мне предстояло жить и карточка портного, которому я на следующее утро, отправил все необходимые размеры, которые сняла с меня Морозова.
Протянув на входе во дворец, имени Сикста пятого своё приглашение я был окружён двумя швейцарскими гвардейцами с алебардами в руках, которые и помогли найти в этом огромном дворце, нужный мне зал.
Проведя меня через музеи и библиотеки, тронные залы и Сикстинскую капеллу.
Попутно рассказывая мне о достопримечательностях этого места.
Только одних комнат, со слов гвардейца, в этом комплексе из двадцати дворцов, было двенадцать тысяч.
Деревянные панели на стенах и паркетный пол в разных цветовых сочетаниях. Огромные пустые посещения, наполненные статуями и картинами, и не одной живой души. Даже таких же гостей, как я сам, мы так и не встретили.
Даже в Эрмитаже, в каждой комнате, была бабушка-смотритель, следящая за происходящим и не было ощущения одиночества. Даже если это были часы отдалённые залы.
Да и там было скорее ощущение величия и силы страны, когда приходило понимание, что несколько столетий назад, тут ходили величайшее люди, того времени.
А тут просто музей. Музей без души.
Через двадцать минут, блужданий по зданию, мы остановились перед высоченными дверями.
Возле них также стояли гвардейцы в своих кирасах и оранжевых в синию полоску шаровары.
А ко мне подошли две девушки в чёрных костюмах и планшетами в руках.
Им тоже было необходимо моё приглашение.
Пока я ждал, когда мою персону найди в списках, гвардейцы, вытянувшись по стойке смирно, сделали синхронный разворот на сорок пять градусов и подойдя к стене, на котором был изображён Римский Колизей, толкнули её. Открывая потрясающий вид на площадь святого Петра.
А к нам, через эти же потайные двери, наоборот, вошло несколько человек в вечерних костюмах и платьях на женщинах.
Разинув рот, я переводил шокированный взгляд с потайной двери на гостей и обратно.
— Что молодой человек, впервые на приёме Святого престола? — понимающе усмехнулся один из вошедших мужчин. — Я тоже когда впервые получил приглашение, обошёл чуть не каждую дыру в этом дворце.
— Потому что ты проигнорировал слова моего отца и отказался ехать вместе с нами, — пожурила его стоящая рядом с ним полноватая женщина с русыми волосами.
— Да ладно вам, — усмехнулся ещё один мужчина, в чёрном фраке. — Воспоминания об этой экскурсии останутся на всю жизнь. Мои дети, тоже пройдут этот путь, и я упрощать их жизнь не буду.
— Главное, чтобы дети уехали до начала каштановой вечеринки! — хохотнул первый мужчина.
— Мы с тобой, вообще-то, на ней и познакомились! — нахмурилась его дама.
— Ну и мы были… Уже не дети, — похабно подмигнул он ей.
— Надеюсь, папа не будет нас долго мучать своим обществом.
Пока они обсуждали эти важные темы, мне протянули моё приглашение.
— Добро пожаловать князь, — дружелюбно улыбнулась девушка с планшетом.
Швейцарские гвардейцы, чеканя шаг, подошли к дверям и взяв за ручки, потянули их на себя, пропуская меня в зал.
Бело — золотое оформление, мраморные барельефы на стенах, изображающие исторические моменты из жизни города-государства, и зеркала, в которых отражался я и люди, стоящие за моей спиной.
Ожидаемой толпы гостей музыки, да обычных и привычных официантов не было и в помине.
Осторожно пройдя в зал, я открыл рот от удивления.
Зал уходил в сторону, и в конце него, было небольшое возвышение, на которой стоял красно-золотой трон, опираясь плечом на спинку этого кресла, стоял довольно молодой мужчина, в белоснежном одеяние. Лет сорока — сорока пяти, с полностью седыми висками. Возле него стояло шесть мужчин, в красных сутанах. От совсем молодого парня до морщинистого старика, опирающегося на трость. Был там и знакомый мне Энцо.
Снизу же, на обычных деревянных скамейках, сидели десятки людей, хранивших молчание, не отрывая взгляд от папы и его кардиналов.
— Проходите молодой человек. Не стесняйтесь. Уже скоро начнём.
Голос папы римского, был тихим, по-отечески заботливым, но в нём чувствовалась власть.
Сделав поклон и пройдя пару метров, уселся на скамейку, уставившись в спину впереди сидящих.
Они не поворачивали головы, не разговаривали, лишь перешёптывались с рядом сидящими и неотрывно смотрели на представителей святого престола.
Но мне было поговорить не с кем, потому я принялся изучать зал.
Потолки были исписаны на манер Микеланджело и его Сикстинской капеллы, но зарисовки были мне незнакомы от слова совсем, я и работы Микеланджело не особо знаю, но я их проходил некоторое время назад.
Престарелый мужчина, лежащий на ступенях, в окружение людей.
Или часть города, утонувшего в пожаре.
Группа людей, сидящих на холме и смотрящей на полуголого парня играющего на скрипке, и вовсе заставила меня задуматься, а в каком веке появился
