После такого сна мне ничего подобного вроде не снилось, но порой всё ещё возникали смутные ощущения, будто я не спал, а был в бою.
Одновременно с этим я заметил более быструю скорость усвоения новых техник, показанных моими наставниками, чем раньше. Я их словно не изучал с нуля, а вспоминал или перестраивал под новые движения какой-то давно забытый, близкий к ним приём, который отрабатывал до этого на протяжении сотни часов. Точно я даже не взялся бы описать эти ощущения, но в любом случае даваться новые связки мне стали гораздо быстрее.
А раз показанные связки даются легче, то почему бы не попробовать воспроизвести то, что я видел совсем недавно, пока ещё свежи воспоминания об этом. Насчёт того, что получится идеальное исполнение, я даже не думал, но я этого и не собирался добиваться.
Вся проблема в том, что мастер Маками была девушкой и обладала совершенно другими параметрами фигуры и гибкости. Я в любом случае не мог один в один воспроизвести все её приёмы, но подстроить их под себя или хотя бы часть из них вплести в собственный арсенал, скорее всего, будет возможно.
Всё равно, пока не попробую, то ничего не получится, а это в любом случае очень даже интересная тренировка.
Остановившись в середине комнаты, я сел в позу медитации, положив палки перед собой и погрузившись в свои воспоминания. Уже часть деталей стала теряться из моих воспоминаний, но всё равно общее направление я ещё чувствовал.
Можно сказать, действия с этим оружием в руках мастера Маками вдохновили меня к подобному времяпрепровождению. Наверное, умей я рисовать или сочинять стихи, то сразу бы занялся этим, настолько захватывающим было показанное для одного зрителя представление. В руках моей наставницы, казалось бы, поделка гения-изобретателя, которую бы по правильному ещё шлифовать и шлифовать, превращая во что-то иное, будто обретала мистическую составляющую и переставала становиться обычным оружием.
Что-то в последнее время наставники всё больше демонстрируют мне то, что раньше от меня скрывали. Ведь раньше как всё было — мне давали задания или показывали упражнения, в которых не было ничего, выходящего за пределы обычной физики тела. Да, было непросто, так как в отличие от тех же клановых я не занимался тренировками с раннего детства в той мере, которая требовалась для выполнения поставленных наставниками задач. Но всё же всё это было вполне достижимо.
Только сейчас, похоже, из-за того, что я чаще стал вроде получать отголоски от настоящего пробуждения крови, они решили добавить в моё обучение что-то новое. Правда, насколько помню, мастер Беккер пару месяцев назад продемонстрировал мне, как он может бегать по отвесной скале, словно по ровной дороге, но тогда я это списал на ощущения от падения. Да и с учётом того, кем были мои наставники, я бы даже не исключал, что он это делает на голой физике.
Выглядело это безумно? Безусловно. Но когда дело касается мастеров, проживающих в «Последнем приюте», рамки реальности размываются и то, что казалось безумным, становится обыденной вещью.
И вот мастер Торвар первая заговорила со мной о мистической энергии, пусть и в рамках своего урока по изготовлению ядов. Она дала лишь намёки на это и уже загрузила мою голову.
Теперь же я видел, как мастер Маками делала что-то очень необычное, что выбивалось из рамок моего представления о мире. Может, этому и было какое-то рациональное объяснение, но так хотелось верить во что-то тайное, во что меня решили посветить.
Стать одним из немногих, кто знает о тайной части мира — чем не захватывающее приключение?
Возвращаясь же к тренировке, я сидел на полу и размеренно дышал, делая глубокие вдохи и медленные выдохи. Сейчас я пытался поймать то же состояние, что и чувствовал в своих снах, когда погружался в чужие ощущения и переживал их как свои. Пусть мне сложно всё это было описать своим наставникам, но судя по их виду, это было вполне нормально, а значит, можно продолжать экспериментировать с тем, что даётся мне от этого нетипичного пробуждения крови.
Раз за разом я прокручивал в своих воспоминаниях, как двигалась мастер Маками, какие движения она совершала, как доворачивала кисть и как замирала в том или ином положении. Все эти нюансы были важны, чтобы лучше понять, как добиться схожего результата и торопиться в этом деле не нужно.
Возможно, только сейчас я стал понимать, почему мастер Райлин учил меня двигаться медленно при изучении новых связок. Замирая на каждом этапе, я мог лучше почувствовать, как двигается моё тело, как ему двигаться удобнее, какие мышцы и связки задействованы в том или ином положении в пространстве или на том или ином этапе комплекса движений.
Так можно было понять, насколько вообще надо задействовать их, чтобы добиться поставленного результата, не перенапрягая организм сверх необходимого. В затяжном бою это может дать мне существенное преимущество, чем я буду прилагать все силы и расходовать их там, где можно было и вовсе не прикладывать.
Ну, кажется, я уловил общую суть связок движений мастера Маками. Можно пробовать повторить увиденное.
Мои руки легли на металлические палки, и я плавно поднялся с пола.
— А вот это уже интересно, — вдруг тихо произнёс Самар.
Один из самых старших жителей этого додзё часто сидел в столовой в своём кресле, погрузившись в работу с планшетом. Из-за того, что шапка всегда была надвинута так, что при наклонённом положении не было видно глаз, то можно было бы подумать, что он вообще тихонько дремлет, и только стилус, мелькающий на планшете, показывал, что мужчина находится в работе и постоянно что-то делает.
Вообще, мастера Райлина редко когда можно было застать в столовой, и чтобы он при этом не был чем-то занят.
— Что-то нашёл? — жуя яблоко, спросил Нил, который оказался как раз к этому моменту рядом.
На свой чуткий слух он пока не жаловался, так что прекрасно расслышал бормотания своего коллеги по обучению одного необычного ученика. Да и что там скрывать — все мастера, собранные под крышей этого додзё, были людьми, которым сложно было сдерживать своё любопытство.
На их уровне умений очень редкие вещи могли стать препятствием к раскрытию любой заинтересовавшей их вещи. Последнее приводило к различного рода казусам, но они и сами готовы пострадавшим всё компенсировать, если, конечно, удавалось добиться признания, что они перегнули, и в этом деле решающий голос был за Старейшиной. Хаято Мал был единственным человеком в мире, к чьим словам все мастера додзё «Последнего приюта» безоговорочно прислушивались. Ведь на его фоне они и сами были учениками.
— Сейчас, — поморщился Самар, больше недовольный на себя, что не смог удержать язык за зубами.
У них в последнее время не так много развлечений и придержать подобный материал, став его эксклюзивным обладателем хотя бы на время, было бы выгодно. Но сам виноват, чего уж тут.
Мастер Райлин немного поколдовал над своим планшетом, и вскоре на большой экран столовой стала транслироваться запись с третьего полигона, который буквально полчаса назад покинул Адриан, отправившись на учёбу. А ведь не поинтересуйся он, чем занимался их ученик там самостоятельно, то мог бы и пропустить этот любопытный момент.
— О, Адриан дошёл до этапа, когда уже и сам пробует тренироваться, — похрустывая уже третьим яблоком по счёту, подметил Нил. Правда, спустя минуту он отложил его в сторону, увлечённый происходящим. — Тейя!
Вроде бы и не кричал почти, но голос мастера Беккера разнёсся по всему додзё.
— Зачем… зовешь? — раздался голос девушки откуда-то сверху, и одновременно с этим одно из отложенных Нилом яблок исчезло со стола.
— Вот это, вообще-то, наглость, я их сам выбирал, — возмущённо посмотрел на потолок мужчина.
— Молодец… вкусные, — послышалось оттуда одобрительное хрумканье сладким яблоком.
Причём настолько аппетитно это звучало, что Нил уже стал подумывать, а не подсунули ли ему другие яблоки. Только вот отбирать что-то у Маками было делом бесполезным — всё равно ведь не отдаст. Так ещё и железками может своими ощетиниться и тогда придётся раны обрабатывать, что совсем не хотелось. Тейя ведь специально будет целиться так, чтобы попасть в места, которые самому довольно проблематично будет обработать, а значит, придётся идти на поклон к девочкам
