хлопоты я со спокойной душой передал Демьяну вместе с пачкой купюр. Сам я с Полиньяком и Варей остался пока в бывшем крыле для прислуги — комнаты там были небольшие, но уютные, и нас вполне устраивали. К тому же та часть дома имела отдельный вход, и это было для меня важно. Велесов и вовсе собрался зимовать в своём бревенчатом флигеле на заднем дворе — он к нему уже привык.
— Ну ты и размахнулся, — улыбнулся я своему камердинеру, пропуская мимо тяжело гружёную машину. — Это ж сколько ходок понадобится, чтобы всё это вывезти?
Я кивнул на огромную, выше человеческого роста, гору спиленных веток, высящуюся справа от ворот.
— Это пусть лежит. Попилим дальше, и в печку пойдёт, — отмахнулся Велесов. — На свалку я только самый негодный хлам отправляю. Пятый кузов уже за сегодня. Водостоки вон все прочистили да большую часть труб там заменили. А то там такое старьё гнилое, что, кажись, ещё при Петре ставилось. Новые уже ставим, уже вот-вот должны управиться.
— Дело хорошее. Только хватит у нас финансов-то?
— Ну, больше, чем у нас есть, не потрачу, — хохотнул Демьян. — Да и я ведь только самое необходимое правлю, чтобы к зиме подготовиться. Большая часть дома пока так и останется закрытой. Но хоть снаружи марафет немного наведем. Ты глянь только! Немножко причесали сад и двор — и уже глаз как радуется!
Он был прав — усадьба даже после элементарной уборки преобразилась до неузнаваемости. Раньше дом, едва выглядывающий из дремучих зарослей, выглядел мрачно и заброшенно, в духе старинных романов ужасов. Но сейчас аллея, ведущая от главных ворот к зданию, просветлела, по бокам от неё показались скрывавшиеся раньше в бурьяне мраморные статуи и чаши. Саму дорожку тоже расчистили, и плиты на ней хоть и изрядно потрескались, но всё ещё были крепкими и ровными.
Сам особняк тоже будто бы просветлел — с окон на первом этаже восточного крыла убрали деревянные щиты, сами стёкла вымыли, как и добрую часть фасада. Входную группу тоже отмыли и облагородили, а справа от крыльца двое немолодых уже мужичков в рабочей одежде поправляли отмостку вдоль стены, замешивая бетон в глубоком цинковом корыте.
— Путилин опять где-то в отъезде? — спросил я, заметив, что окна кабинета на первом этаже не горят.
— Да нет, здесь. В гараже возится. А ты сам-то чего, как обормот вырядился? Где форма-то студиозуса?
— А… — отмахнулся я. — Потом расскажу. У тебя вон, смотрю, ещё дел полно.
— Это да. Ещё много чего надо успеть засветло.
Я оставил Демьяна дальше хлопотать по двору. Сам же, заскочив в свою комнату и переодевшись в сухое, отправился в гараж.
Здесь тоже многое преобразилось за последние дни. Вывезли несколько грузовиков всякого мусора, так что внутри стало гораздо просторнее и светлее. Светильников, кстати, тоже добавили, а в качестве отопительных элементов пока установили пару жаровен с кристаллами огненного эмберита. Но вообще, здесь раньше было полноценное водяное отопление, нужно его только отремонтировать. И, судя по штабелю труб, высящихся рядом с воротами, Демьян этим уже озаботился.
Ворота, ведущие на другую улицу, пока так и оставались закрытыми наглухо, зато главные, через которые можно было заехать внутрь со двора, были уже отремонтированы и даже покрашены. Сверху, с крыши, доносился стук молотков — ещё одна небольшая бригада чинила кровлю. Тоже давно пора было этим заняться — в дальнем углу во время дождей подтекало.
Машин здесь сейчас стояло всего три — две самых ценных из старой коллекции Виталия Василевского, не на ходу, и эмберитовый мобиль Путилина — чёрный красавец с массивной хромированной решёткой впереди. При желании здесь можно было разместить и втрое больше, и ещё осталось бы место под хранение всякого сопутствующего добра. Однако левую половину гаража мы окончательно решили отвести под тренировочный зал.
Эту зону отделили от основной части гаража перегородкой высотой пару метров, на которой закрепили старые резиновые покрышки, а по низу примерно до уровня пояса заложили мешками с песком. Часть булыжников, что я сюда натаскал, оставили, но добавили к ним ещё несколько приспособлений — перекладины, параллельные брусья, грубые манекены для отработки ударов, сделанные из толстенных брёвен. В центральной части поверх бетонного пола обустроили квадратный дощатый помост где-то пять на пять — невысокий и без ограждения. Поверх досок я ещё хотел выложить жесткие войлочные маты, но пока не знал, где их раздобыть.
Я думал, что Путилин возится с машиной — он этим занимался каждый вечер с тех пор, как переехал в усадьбу. Но, к своему удивлению, обнаружил его в тренировочном зале.
Несмотря на прохладную погоду, статский советник был лишь в тёмном полотняном кимоно с рисунком из золотых перекрещенных секир на спине, а обувь его представляла что-то вроде закрытых войлочных тапочек. Меня он заметил не сразу, а может, сделал вид, что не заметил. Держа левую руку за спиной, он орудовал узким коротким клинком, обычно прячущимся в его трости.
Я с интересом понаблюдал за его техникой, весьма далёкой от традиционного фехтования. Приёмы эти были явно предназначены не для борьбы с другим вооружённым клинком противником — никаких тебе финтов и блоков. Почти сплошь стремительные, смертоносные удары, наносимые порой под неожиданными углами. Колющие либо размашисто-рубящие, способные запросто отсечь конечность. Блестящий клинок, врезаясь в вертикально закреплённое бревно в углу помоста, глубоко впивался в древесину, время от времени выщелкивая из неё кусочки.
Судя по количеству отметин на бревне, к тренировке Путилин приступил не очень давно. При этом чувствовалось, что силы в вылеченной руке пока недостаточно, и Охотник отрабатывает скорее сами траектории ударов. Внешне-то он был уже вполне в порядке, и как показала наша вылазка в усадьбу Барсенева, даже стрелять уже мог сносно. Но владение мечом, тем более на таком уровне, чтобы можно было противостоять чудовищам — это куда более серьёзная нагрузка на мышцы и связки.
К слову, я пару раз предлагал ему свою помощь в качестве целителя, но получил вежливый отказ под предлогом того, что лечением уже занимается другой Одарённый, и в курс этот желательно не вмешиваться. Этим Одарённым, конечно, была Лебедева. Ради её сеансов Путилин и посещал каждый день территорию университета, причём, кажется, дело было не только и не столько в медицинской необходимости.
Впрочем, тут я вкус старшего товарища вполне одобрял. Лилия Николаевна — исключительно приятная женщина.
— О, а вот и ты! — опуская клинок и вытирая свободной рукой пот со лба, выдохнул Путилин. — Припозднился ты сегодня.
— Много занятий было. А вы, я вижу, уже совсем молодцом! Скоро окончательно вернётесь в строй?
— Ты мне льстишь, Богдан. Так, поиздевался немного над бревном. Оно-то ответить не может, а вот с реальными противниками мне пока тягаться рано. Хотя… может, попробуем?
Он вложил клинок в трость и отставил её в сторону. Взамен взял со стойки один из деревянных тренировочных мечей — увесистый, с закругленным острием, больше похожий на черенок от лопаты или бейсбольную биту.
— Я, конечно, понимаю, что с нефилимом мне не тягаться. Но, с другой стороны, в фехтовании ты не силён, так что, может, у меня есть кое-какие шансы…
— А давайте!
Закатывая рукава, я вышел на площадку, переключаясь на новый трофейный Аспект. По пути из института я его всё же немного поизучал, пытаясь расшифровать простейшие энергетические конструкты, лежащие в его основе и похожие формой на древние шаманские руны. Делать это на ходу, конечно, было неудобно, но основу я, кажется, ухватил.
Как и большинство Аспектов, характерных для диких животных, этот был совсем простеньким. Это даже не Дар Зверя — тот представляет собой гораздо более сложную конструкцию с кучей индивидуальных особенностей и, по сути, сплавлен из нескольких Аспектов.
Этот, добытый с вепря — как раз составляющая часть вампирского Дара. Та, что обеспечивает их сверхчеловеческую силу и скорость. Правда, сам кабан им пользовался очень эпизодически, выплескивая накопленную эдру короткими вспышками. Поэтому и ускорения у него были такие рывковые, разовые.
Что ж, на примере Укрепления я уже знал, что даже простенький Аспект в умелых руках может превратиться в мощное оружие. К тому же, Дар Пересмешника даёт мне бесценное преимущество — я использую все эти магические способности не по наитию, а чётко видя и понимая, что к чему.
Путилин кивнул мне на стенд
