Ознакомительная версия.
Потом мы последовательно наводили на этот конвой Щ-403 Шуйского, С-56 Щедрина, Щ-422 Видяева. Второй раз вышел в атаку догнавший конвой Стариков и добил судно, поврежденное Щ-403. Нам все же удалось потопить все три судна из конвоя и два корабля охранения. А когда эскорт остался без своих подопечных, они всерьез занялись подлодками. Больше всего досталось К-1, ее основательно помяли. Эти лодки вообще не отличались скрытностью из-за протечек соляра, который оставлял заметный след на поверхности, а после гидравлических ударов при взрыве глубинных бомб топливные цистерны потекли ручьем. Нам пришлось вмешаться, как и прошлой осенью, мы выманили охотников на себя. Пришлось пожертвовать торпедой из «Пакета»[4], остановив одного особо рьяного преследователя. Его взял на буксир другой корабль – минус два в погоне, – переключив остальные на себя, показав кончик перископа. Мы потаскали своих преследователей по морю, играя в кошки-мышки, дав К-1 уйти из района, а потом оторвались сами.
Когда мы уводили преследователей, немцы нас забрасывали глубинками. Майор Сапожников, побледнев, все время не спускал взгляда с подволока, ожидая, что сейчас тут образуется пробоина и вода хлынет в отсек. Это тебе не на земле находиться, тут кажется, все бомбы нацелены именно на тебя, и лишь вопрос времени, когда это случится и ты отправишься к Нептуну на прием.
– Майор! – Это опять наш приколист. – Да не дрожи ты так, а то немецкие акустики слышат морзянку твоих зубов и ломают голову, что за послание передали им русские перед своей смертью.
Майор посмотрел на Князя, оторвав глаза от притолоки, переваривая сказанное доктором, а потом промолвил:
– А что, они могут попасть в нас?
– Конечно, если вы не перестанете стучать своими зубами и передавать им наши координаты.
Сапожников обвел всех взглядом и, увидев, что все заняты своими обязанностями и никто не обращает внимания на доносившиеся за бортом взрывы глубинных бомб, понемногу успокоился.
– Я ведь первый раз на подводной лодке, тут не так, как на земле. Мне казалось, все бомбы предназначены нам, вот-вот попадут, и все, хана нам.
– Не стоит так бояться, наш командир не подпустит их и на пару кабельтовых, мы всегда сможем оторваться. Так что дыши спокойно, нам ничего не угрожает, это не двадцать первый век, где надо держаться от противолодочных кораблей за сотню миль.
Мы оторвались от кораблей противника, но наш отряд лишился одной лодки, ей пришлось вернуться на базу. Мы еще неделю караулили суда противника, которых все не было и не было.
* * *
Пока мы находились в ожидании противника, я вспомнил последние дни нашей стоянки перед походом.
Почти неделю на нашей подлодке находились ученые физики-ядерщики, но их восхищение нашим реактором я описывать не буду. Но скажу так: они походили на маленьких детей, которым дали новую яркую игрушку, слишком большую для них, и они радуются, а в карман ее положить не могут, вот они и крутились вокруг отсека с реактором. Они исписали горы бумаги, провели сотни разных измерений, поснимали сотни промеров, была бы возможность, они бы разобрали его на отдельные детали. Кто-то из экипажа подарил им цифровой фотоаппарат и ноут и ради такого дела научил ими пользоваться. Вот это теперь Кочеткову и его команде большущий чирей на заднице, теперь они хрен присядут, будут вокруг этих ученых круглые сутки на лапках прыгать. А как же, теперь они носители сверхсекретной информации, так ладно, если только в голове. Но теперь у них есть множество фотографий, от и до, горы разной макулатуры, исписанной ими и полученной от нас. Да и сам ноут с фотоаппаратом – это тоже сверхсекретные техизделия. Ох, как смотрел на меня Кочетков, когда он увозил своих ученых обратно. До этого он предпринял попытку изъять все это оборудование, да но не тут-то было. Харитон пригрозил наркомом, сказал, если они хотят побыстрей получить что-то наподобие вот этого (это он сказал про реактор), то вот это оборудование ни за что не отдадут, а если боятся за утечку информации, то пусть потрудятся не допустить этого. В день отлета Кочеткова прибыл Головко, а с ним капитан второго ранга Августинович.
– Ну что, командир, застоялся? Готов выйти в море?
– Товарищ вице-адмирал! Да я веслами грести буду, лишь бы поскорей отсюда уйти.
– А чем тебе это место не нравится?
– Да всем нравится, но только издалека. Да сколько же можно стоять. Когда лодка частично была небоеспособна, тогда да, никаких вопросов, стояли и не рыпались. Но теперь-то мы полностью боеспособны и готовы в любой момент выйти в море, осталось кое-что догрузить из припасов.
– В море он рвется, а кто для будущего подводного флота подводников учить будет? Я, что ли? Я-то ни хрена не смыслю во всем этом, так что тебе еще придется немного постоять тут.
– Товарищ адмирал, у меня предложение, я кое-кого оставлю из своего экипажа. Они займутся курсантами, а со мной пойдут человек двадцать бывших курсантов, самых подготовленных.
– Ну, вот и договорились, прав оказался твой штурман в том, что ты именно это предложишь.
«Сан Саныч все-таки зараза, когда успел с адмиралом сговориться», – подумал я про себя.
– Так что готовься к выходу, завтра придет судно, доставит припасы, на все про все – двое суток. И вот еще что, с тобой пойдет капитан второго ранга Августинович для координации боевых действий с подлодками.
– А сколько пойдет с нами?
– Планируем послать шесть подлодок.
Вот хитрюга Головко, заранее знал, что выходим в море, и этого кавторанга с собой привез, а начал тут со мной мурку водить.
– Кто-то будет уже из знакомых нам командиров? Извините, я неправильно выразился, я имел в виду тех, кто уже действовал вместе с нами?
– Только двое, а у двоих это будет первый боевой выход.
– Понятно. Значит, боевого опыта никакого. Ладно, опыт дело наживное. Если в первом походе будут выполнять то, что от них требуется, все в порядке. Надеюсь, они проинструктированы.
– Да, конечно, прошли полный инструктаж, пообщались с теми командирами, кто бывал с вами в рейдах. Не подведут. Не должны.
– Поход покажет. А все же кто это?
– Капитан третьего ранга Кучеренко и капитан-лейтенант Щедрин.
– Да, эти не подведут, я хорошо их знаю, не лично, конечно, со Щедриным даже встречался, он к нам в училище приходил, рассказывал о войне, о нелегкой службе подводника. Я его рассказы хорошо запомнил.
– Раз уверен, значит, все в порядке. Еще я для тебя приготовил одну горькую и одну сладкую пилюлю. С какой начинать?
– Обычно начинают с горькой, чтобы сладкой заесть.
– Тогда слушай, идет подготовка к освобождению района Петсамо – Киркенес, там у немцев очень мощная оборона из сильно укрепленных узлов с множеством инженерных и природных сооружений. По некоторым надо будет нанести прицельный и очень точный удар. Сможете? Если судить по тому, как вы это сделали в Киркенесе и на аэродроме, сможете. Еще надо будет уничтожить береговые батареи перед подходом кораблей с десантом, который планируется высадить прямо в порту.
Ознакомительная версия.
