— Какая-то секретная операция между Плохим Лесом и Аддис-Абебой? — спросил я его на всякий случай.
— Вы Главному по-любому нужны либо как разведчики-добытчики, либо как диверсанты. Там, конечно, есть оперативное раздолье для таких ребят, — сказал Спасатель с ностальгией в голосе и на несколько секунд задумался. — Одна беда: у свиссов засвечены обеими мордами. Гвардейцы на реке видели в патрулировании — запомнили точно, яркая была встреча, а уж в Шанхае полгорода помнит. Вот если Израиль…
Да ну его к черту, такой кислый вариант, неужели безжалостный Сотников нас к евреям пошлет? Нет, лучше сказать так: к «прожженным евреям». И что будет? Правильно Потапов сказал, какие мы дипломаты!
Манила и далее? Может быть… Кто знает, что там могло произойти. Например, появились сведения об особо ценной находке. Судно нулевое морское кто-то нашел, захованное на участке Ганга далеко восточней Манилы. Слил нашим, и теперь его надо особо качественно спереть. Тогда это водная экспедиция, целая команда.
А что скажешь, когда к американцам отправит?
Насколько мне известно, никаких контактов у Замка с ними нет, слишком далеко мы друг от друга, даже радиообмен неинтересен, Вотяков так и говорит. Знают ли американцы о нас что-либо толковое, да и вообще об обстановке в бассейне Волги? Им это интересно? Насколько изменилась их национальная парадигма? Был такой писатель и журналист Амброз Бирс, который сказал: «Война — это единственный способ, при помощи которого Бог может научить американцев географии». Вряд ли меня можно назвать необычайно прозорливым интеллектуалом за то, что я пытаюсь заранее поверить в дружелюбие американцев, — исторический опыт такой надежды не подкрепляет. Просто хочется верить в лучшее, контра еще на Земле затрахала.
Сами штатовцы в дальней разведке не замечены. Никто из ближних и дальних соседей Замка Россия с американцами не воюет. И не торгует. Их вообще никто не видел! Может, и нет никаких американцев в восточном направлении, а есть одна сплошная деза.
В частной жизни можно от безделья по трубе брякнуть. В большой политике так не делается, в межгосударственных делах не стукнешься тупо в эфире: «Здрасте, товарищи, нам тут на минуточку делать нехрен, и решили мы спросить: не расскажете ли, как дела, как успехи, кто прессует, что надумали?» Для нормальных контактов существуют нормальные процедуры. Посольство надо отправлять. А если…
Посольство! Точно! И мы в охране? Ну на… Для такой миссии я бы лучше волкодавов Гонты припахал. Мы разведчиками могем, тут сталкерам равных среди служб нет.
Англичане могли бы прояснить американскую тему, уж они бы обязательно смотались к старшим геополитическим братьям, только островитяне существенно запоздали, лишь недавно надумав начать торговлю на Ганге, а толковых судов у них нет до сих пор. Судоходство по рекам и прибрежным акваториям Союза открыто для тех, кто подписал мирный договор. Так что мяч на британской стороне — хотите торговать? Обращайтесь с петицией, ждите резолюцию, никто события торопить не будет, никому это не надо. Все помнят то большое совещание о путях развития, на котором Сотников напомнил присутствующим знаменитое высказывание русского политика Алексея Вандама: «Хуже войны с англосаксами может быть только дружба с ними».
Так что информации об англах и американцах очень мало, все с чужих слов.
Открылась левая дверь рубки — вот и Мишган с гитарой в руке, устал выть под струнные, успокоил душу искусством. В небольшом помещении сразу стало тесно.
— Надеюсь, петь не собираешься, Майкл? — строго спросил шкипер.
— В следующий раз, капитан, устал что-то, пальцы болят, — отмахнулся Сомов, ничуть не смутившись. — Ули, я бутерброд у вас украду?
— Бери.
Гоблин схватил два и повернулся ко мне:
— Че голову мнешь?
— Опять прикидываю маршрут…
Кстати, Гоблин подобными терзаниями особенно не парится. Вот и сейчас он на высоте:
— Да пофиг. Из двух задниц всегда выбирай большую!
— Это ты про женщин?
— Судьба тоже женщина.
— А если она китайская?
— Большая китайская задница — это уже перебор! — заволновался он.
— Ага, испугался?! — злорадно хмыкнул я. — Китайцы и в Шанхае есть.
— Там они разбавлены — хуже, когда монолит… Только не думаю я, что нас в какой-нибудь анклав забросят. Прикинул так: Сотников что-то отжать хочет. Настолько ценное и важное, что все к чертям засекретил и нас дернул.
— Сообразительный какой! — восхитился Маурер.
— Мозг — мой второй любимый орган! — прочавкал гитарист.
В этом месте по обоим берегам Волги на километры тянутся ступенчатые высокие скалы, на небольших террасах высятся сосны и пихты. Много замкнутых уютных и не очень пляжей, прикрытых крутыми каменными глыбами, почти вертикально уходящими в темную речную воду. Здесь большие глубины начинаются у самого берега — отличные рыболовные места, годные под любую снасть. Кое-где можно найти ведущие наверх извилистые узкие зверовые тропки, идущие из неприступных дальних ущелий Южного Хребта, где и спрятаны лежки местных горных баранов. Мясо у них вкуснейшее, но добывать рогатых чрезвычайно сложно, там, где они легко скачут на отвесах, человек восемь раз себе башку расшибет. Кроме того, на баранов охотятся и хитрющие горные пумы, в засадах поджидающие добычу на спусках стада к водопою. Встреча с этими хищниками уж точно не входит в перечень местных прелестей.
На левобережных русских землях водятся два вида крупных кошек: рыси в тайге и пумы в горах. На правом берегу в прериях гуляют гепарды, а еще западней, в лесах возле Сены, встречаются и леопарды.
Как же я соскучился по родной суровой природе новых русских земель! Как надоела мне вся эта южная экзотика!
Пш-шш…
— «Промзона-Причал» вызывает «Клевер».
— Всегда в канале!
— Не гоните так, катер к вам пошел, пассажиры до Замка.
— Принял, возьмем.
Вскоре с левого борта к мотоботу на скорости подлетел «Стерегущий», матрос за штурвалом новенький, незнакомый. На борту катера ВМФ были двое, мужчина и женщина. Мы с Гобом сразу пошли ловить конец и принимать на борт пассажиров, порядок не изменился: пока находимся на судне — являемся членами экипажа, у Маурера не забалуешь. Первой на «Клевер» поднялась взволнованная молодая женщина с характерным пузиком — все ясно, рожать поехали.
— Коля Кузякин! — представился ее муж, крепкий смуглый парень лет тридцати. — Это моя жена, Вика. Рассчитывали пока в Промзоне посидеть, дома оно всегда лучше… По срокам вроде еще рано рожать, с поселковым фельдшером все утрясли, но вчера пришло срочное РДО из Замка! Зенгер Маргарита Эдуардовна приказала как можно быстрей прибыть в Медцентр на сохранение, доктора что-то там в анализах увидели… Вот Павел Матвеевич меня сразу и погнал. Я планировал дождаться «Конкорда», Пьер Люртон завтра утром из Южного Форта в Замок стартует, а тут вы! Ладно, мужики, пошли мы в каюту, жене лучше лечь, плохо воду переносит… Да! Вот рыбка копченая, стерлядки. Павел Матвеевич велел передать, говорит, что вам сейчас самый смак будет!
