- Вот он наладил производство, для ТТ и "кольта", - пояснил Слава, раскладывая магазины из пакета на три кучки.
Я взял магазин и покрутил в руках. Оно понятно, что тот самый Валерка Петраков именно к этим моделям их делает, выглядят они почти одинаково. Как этот, плоский, с круглыми дырочками, через которые можно патроны посчитать, только крышка не металлическая, а вполне аккуратно вырезана из черной резинки. Это зачем?
- Ничего не заметил? - как-то загадочно ухмыляясь, спросил Слава.
- Нет... стоп... на патрон больше? - сообразил я пересчитать дырки на коробке.
- Точно!
Ага, вот оно что... а с резинкой его и дослать проще, толчком, не прищемишь ладонь, и то, что он торчит из рукоятки, не так критично получается, вроде как и скрыто. А лишний патрон... он вроде и ерунда, а вот в какой-то момент именно его и не хватить может. То есть он не лишний ни разу, это я так выразился неудачно. Он "дополнительный".
Вытащил из кобуры свой ТТ, извлек магазин, выкинул патрон из патронника, затем вставил в рукоятку новый. Нормально, как влитой сел, не шевельнется. Снова вытащил, зарядил пару патронов в него, проверил, как подача, встает ли на задержку - все в порядке, никаких проблем.
- И почем?
- По полтешку ващета, - солидно сказал Слава. - И товар новый, и работа ручная, сам понимаешь.
- А беру, - не стал торговаться и кочевряжиться я, благо сейчас при деньгах. - Дай вот... четыре, нет, лучше пять дай.
Слава выложил стопку из пяти магазинов, затем спросил:
- Деревянные щечки на свой пистолет не хочешь? Кто брал - тем нравится. Ручная работа и все такое, дуб.
- Покажи.
Щечки я тоже купил, удобные оказались, и, наверное, долго бы еще топтался, да вспомнил про утраченную плащ-палатку. Настя напомнила, если уж совсем честно. Поэтому побросал все приобретения в сумку и со Славой распрощался.
Плащ-палаток было много в продаже самых разных, но лучше всего были или советские офицерские, или немецкие, и те, и другие из хорошо прорезиненной ткани. Хоть год их поливай, а внутрь ни капли не просочится. Выбрал нашу, собственно говоря, за привычный цвет, больше никакой разницы между ними не было. А когда уже уходить собрался, столкнулся в дверях с Мамедом, местным торговцем, вечно небритым толстяком с золотым зубом, всегда одетым в кожаный плащ немецкого самокатчика.
- А, Володя! - обрадовался тот. - Как жизнь, как дела? Что нового?
- Да все по старому, Мамед! У тебя как дела?
- Нормально! - ответил тот и сразу добавил: - Я что сказать хотел, да? Ты за баржа "Карась" здесь спрашивал, помнишь? За Седых спрашивал и экипаж, да?
- Было такое, - чуть насторожился я.
- Там еще у них один живой остался, так? - уточнил он.
- Остался.
- Сегодня видел его здесь, - сказал он и посмотрел на часы: - часа три назад, понял? В чайной.
Мамед торжествующе посмотрел на меня.
Была в городе такая баржа самоходная, шкипера и экипаж которой подозревали в каких-то темных делишках, и все они бесследно пропали кроме одного, который в последний рейс с ними не пошел. А один человек из Сальцево в качестве услуги за услугу попросил нас с Федькой разузнать, если получится, о судьбе этого самого единственного уцелевшего. Только Мамед тогда что-то и вспомнил, но именно "что-то", то есть ничего конкретного. Был такой парень, худой и высокий, где живет и чем занят - без малейшего понятия.
- Мамед, и чего? - немного удивился я такой гордости. - А мне с того какой навар, что он тут чаю попил?
- Э-э! - махнул толстой рукой Мамед. - Он с вашим был, из Горсвета, такой лицо круглый, на кота похож, всегда в куртке танковой ходит... вот в такой! - добавил он торжествующе, ткнув волосатым пальцем с большим желтым перстнем мне в грудь.
Точно, на мне была английская танкистская куртка сейчас. Я ее с Горсветовского склада получил, в качестве вещевого довольствия. И еще несколько человек в Горсвете такие же носили, в основном ценные специалисты и младшие командиры. И из младших командиров очень круглое лицо было только у одного - моего командира Власова.
- Такого роста, да? - показал я рукой примерный рост Власова. - Еще говорит быстро?
- Да, быстро, - кивнул Мамед. - С кольтом ходит, вижу здесь часто.
У Власова как раз кольт, М1911, так что очень похоже, что именно его торговец ввиду и имеет. А кто там может быть поблизости такой худой и длинный?
Больше от Мамеда ничего конкретного добиться не удалось. Но и этого достаточно для начала, учитывая, что я сам не знаю, надо мне этого "длинного-худого" искать, или нафиг не надо. Сергей из Сальцево, тот самый, что просил нас этого человека поискать, тоже ничего полезного в ответ нам не выкатил, если уж до конца откровенным быть. Хотя... самому знать никогда не помешает, глядишь и просто этого самого Сергея, который, к слову, начальник охраны огромного сальцевского базара, под малый должок подтянуть сумеем.
* * *
На аэродром Настя с утра опять не поехала, дождь лил, ветер дул такой, что деревья гнулись, облачность была тяжелая и низкая, так что полетов не ожидалось, хватало одного лишь дежурного у телефона. А мне же пришлось с ленью распрощаться и выбраться на улицу, надо было переться на Ферму.
Федька, как мы договорились с вечера, ждал меня уже на крыльце общежития, спрятавшись от дождя под обшарпанным козырьком подъезда. Он курил, прикрывая папиросу от ветра и влаги рукавом, отчего выглядел жалко, как и любой другой курильщик, пытающийся подымить в подобных условиях.
На палку он уже сегодня не опирался, хоть слегка и прихрамывал. Увидев меня, Федька спустился с крыльца, крикнул:
- Давай к моей машине, а то нога хреново гнется, я в твою и не заберусь!
Полноприводная трехтонка "Опель Блиц" стояла за углом забора, окружающего общагу, в рядок с еще несколькими машинами. Автотранспортом в Углегорске никто не торговал, но бойцы Горсвета, люди все больше лихие и опытные, часто притаскивали трофеи из заброшенных городков области, так что при своих колесах были многие. Гусеницы вот только были под запретом, иначе в городе последним дорогам хана настанет.
"Блиц", высококапотный и неуклюжий с виду, но при этом крепкий и добротный полноприводный грузовик, размалёванный бурыми пятнами по серому фону, завелся с пневматического пускача легко. Пристроив свой "тазик" на стоянку, я перебрался в кабину к Федьке, заодно поразившись размерам машины - в моем "швимвагене", что размером с "запорожец", особо-то не разгуляешься, после него все гигантским кажется.
Федька врубил передачу, опель рыкнул и медленно тронулся с места. Разошлась под передними колесами глубокая лужа, громыхнули доски разболтанного кузова. Поехали, короче.
