Я скривился, будто съел тот оранжевый фрукт, который здесь называется лимоном. Дело было в том, что все эти сенсорные панели в квартире Тассадара, позволяющие мне управлять механизмами дома — разработаны специально для детей, еще не научившихся управлять своим даром. За пределами моего нового дома я не смогу приказать открыться ни одной двери, не смогу заставить зажечься фонарик… я вообще ничего не смогу сделать сам.
А все дело в том, что протоссы всем управляют с помощью своего дара и если их дети годам к пяти-шести уже достаточно сильны, чтобы проделывать все это без напряжения, то я… я без такой своеобразной «физиотерапии» рискую навсегда остаться инвалидом. Для чешуйчатых телепатов такой дар как у меня был сродни отсутствию рук и ног.
Вот и прописали мне в качестве все той же «физиотерапии» что-то вроде псионной гимнастики в виде трех разноцветных кристаллов, которые я должен был зажигать в определенной последовательности. Для протоссов это было детское упражнение, простой и понятный первый шаг в овладении даром, для меня же это было сродни пытки.
А Тассадар, лично от себя, добавил еще и вот это традиционное приветствие Тамплиеров, означающее что-то вроде «Славься, Адун». Адун — это какой-то протосский герой, но я пока не дошел до этой части истории своего нового народа.
Тассадар, устав, видимо, ждать, подхватил мое тельце на руки и направился в гостиную.
— Нам надо поговорить, мой мальчик, — только и сказал он на мой вопросительный взгляд.
Я только осторожно кивнул, опасаясь тревожить лишний раз неприятно покалывающую голову. В его сильных руках было легко и спокойно и поневоле вспоминалось о том, что я — всего-навсего обычный мальчишка, по какой-то странной прихоти высших сил начавший новую жизнь в теле новорожденного непонятной, бесконечно далекой от человека расы.
Я кинул осторожный взгляд на его малоэмоциональное, как и у всех протоссов, лицо. Немного неприятно осознавать, что он взял меня под свое крылышко в основном из чувства вины за мою инвалидность.
Ах да, как-то совсем вылетело из головы — я же теперь сирота, от которого отказались родители. Как сказал мне Тассадар, они отказались от своих прав на меня в тот же момент, как узнали, что внутри их сына сидит инопланетное нечто родом из младшей расы.
Не то, чтобы так уж хотелось, но все же было до странного обидно. Я не мог представить себе такой ситуации, в которой мои настоящие мама и папа отказались бы от меня. А тут — пожалуйста, «наш сын родился мертвым».
Так я понял две вещи, касающиеся моего нового дома. Первое — протоссы не любят чужаков. Второе — протоссы очень не любят менять свое мнение о чем-либо.
Тассадар упал в кресло, в котором я не так давно просматривал кристаллы с его памятью. Выпускать меня из рук он явно не собирался и я послушно завозился у него на коленях, пытаясь пристроить проклятые ноги.
— Конклав отправляет Золотую Армаду на задание, Саня, — заговорил мой опекун, когда я успокоился. — И я лечу с ними.
Я молчал, пораженный этой новостью, хотя, если подумать, в ней не было ничего удивительного — Тассадар был Тамплиером, а значит, в любой момент мог сорваться с места, защищая интересы протоссов в каком-нибудь медвежьем углу галактики. Но этот инопланетянин был единственным островком стабильности в моей новой жизни, превратившейся в фантастический роман. Он заботился обо мне, кормил и учил, как жить в новом для меня мире. Что я буду делать, когда он уйдет?
— Ты отправишься в Чертоги Разума, академию Тамплиеров Аиура, — там есть общежитие для детей касты, оставшихся без родителей, временно, как у тебя или навсегда, как у тех, кому повезло меньше.
Я моргнул. Потом моргнул еще раз. Я ослышался, или Тассадар только что назвал себя моим родителем?
— Это надолго?.. — только и спросил я.
Я ведь уже взрослый, я все понимаю… И не буду цепляться за твою ногу, умоляя не уходить.
Но Тассадар, как обычно, понял все без слов. Он положил мне голову на лоб и я зажмурился, пытаясь переварить шквал эмоций, что проникли в меня по этому каналу.
— Я не хочу уходить, малыш… — тихо сказал мой опекун. — Но я должен. Ты понимаешь?..
Я кивнул, радуясь про себя, что у протоссов не предусмотрена такая вещь, как слезы. Этот так напугавший меня в первую встречу инопланетянин действительно привязался ко мне. Как, впрочем, и наоборот.
— Это, — Тассадар вложил в мою ручку кристалл, извлеченный из кармашка на поясе. — На случай, если я не вернусь… — Я вздрогнул, а Тассадар поспешно поправился. — В течении трех лет.
— Что это?
— Я одолжил это у одного моего друга. Рано или поздно тебе придется выбирать, кем ты будешь в этой жизни и это, я надеюсь, поможет тебе сделать выбор. Только обещай, что не будешь смотреть его раньше, чем я попросил. Просто поверь, сейчас не время.
— Хорошо, — кивнул я, вертя в руках загадочную штуковину.
Схватив меня за ворот мантии, когда ошибочно принятой мной за халат, он снял меня со своих колен и аккуратно поставил на пол.
— Беги, малыш, собирайся. А я пока приготовлю поесть.
— Те склизкие штуковины со вкусом апельсина, да?
— Да-да… — и тихо, будто себе под нос. — Как будто тебя заставишь съесть что-то другое…
Я медленно поднялся, опираясь на подставленную руку «первого помощника» — в предыдущем сражении я неудачно упал и теперь здоровенный синяк на голени мешал мне нормально передвигаться. Когда бой закончиться, целители меня, конечно, подлатают, но сейчас…
— Воины Аиура! — прохрипел я и прервался на мгновение, пытаясь восстановить дыхание после нашего поспешного отступления. — Тьма наступает. Ее неисчислимое воинство уже осаждает Аиур — нашу родину. Наш дом. Но я говорю вам — мы не отступим! Не потому что больше некуда, а потому, что сегодня мы победим!
Я вскинул вверх сжатую в кулак правую руку в традиционном салюте Тамплиеров.
— Жизнь за Аиур!
Ответом мне был лес рук. Лес — в буквальном смысле, потому что к каждой руке была привязана длинная палка таким образом, чтобы она выдавалась вперед сантиметров на двадцать.
— Жизнь за Аиур!
Взмахом руки я отправил свое воинство в атаку на точно такую же кучку ребятишек с деревянными палками вместо пси-клинков.
Ну да, мы играем в «Темные и Тамплиеры». А вы что подумали? Кто меня пустит на войну в мои пять?
Как выяснилось, играть с протоссами в прятки — бессмысленное занятие, даже если эти протоссы толпа пятилеток, почти не умеющих пользоваться своим даром. Особенно если это пятилетки — ощущать друг друга мы уже можем, а вот скрываться — еще нет.
