— Транспорт прибыл, — закричал он. — Куда едем?
— Сядем в машину — расскажу. Забери предателя и садись за руль, — сказал Зигмунд, проверяя, хорошо ли достаётся из кобуры пистолет.
Охранник вошёл в палатку, сдёрнул Кунца со стула, толкнул вперёд.
— Пошевеливайся, сволочь, — прикрикнул он, замахнувшись автоматом. Кунц одарил его презрительным взглядом и поковылял к выходу.
Штольц последним выбрался из палатки, увидел пятиместный грузовичок с небольшим кузовом и распахнутой задней дверью. Кунц одной ногой стоял на подножке, связанные за спиной руки мешали, без посторонней помощи он никак не мог залезть в просторную кабину. Помощь пришла в виде удара в спину автоматным прикладом. Дик буквально влетел внутрь, упал вниз лицом между сиденьями. Охранник схватил его за шиворот, кулем водрузил на широкий диван.
— Сиди здесь и не рыпайся, — зачем-то сказал он, будто пленник мог убежать.
Кунц завозился, затёкшие руки ныли за спиной, мешали нормально сидеть. Он поёрзал ещё немного, нашёл приемлемое положение и затих. Громко щёлкнули замки передних дверей, кабина дважды дрогнула. Зажужжал стартёр, двигатель рыкнул и затарахтел, грузовичок затрясся, громыхая разболтанными бортами кузова.
— Куда ехать? — услышал Кунц голос охранника.
— Выедешь за ворота, сразу поверни направо, километров через пять увидишь рощицу. Тормозни перед ней, там его и расстреляем, — прозвучал в ответ сочный баритон Штольца.
Охранник газанул, машина помчалась по лагерю, поднимая колёсами тучи пыли. Попадавшиеся на пути мятежники заблаговременно отскакивали в стороны, пропуская грохочущий грузовик.
За пределами лагеря, автомобильчик резво заскакал по ухабам. Дороги как таковой здесь не было, мятежники особо не пользовались этим направлением, они в основном передвигались в сторону пустоши, где засели железные полки Федерации.
Водитель крепче вцепился в руль, «баранка» так и норовила выскочить из рук и от него требовались недюжинные усилия, чтобы машину не выбросило в кусты.
В кабине сильно трясло, и если Макклину было за что держаться, то Штольц проявлял чудеса изобретательности. Сначала он попробовал упереться руками в потолок, но они быстро затекли и ему пришлось отказаться от этой идеи. Потом упирался в крышку «бардачка», но и это мало помогло, его мотало по кабине, будто он находился не в машине, а на борту катера во время шторма. Наконец Зигмунд вцепился в край пассажирского кресла, вдавил ноги в пол и тесно сжал зубы. Разговаривать при такой болтанке не хотелось да и чревато последствиями, откусишь язык на какой-нибудь кочке и пиши пропало.
Лучше всех в этой ситуации было Головастику. На первом ухабе его опрокинуло на спину. Несколько дополнительных телодвижений и вот он растянулся во весь рост и никакая тряска уже не страшна, и можно чувствовать себя счастливым, если б не ноющее от боли тело, затёкшие кисти рук и осознание того, что жить осталось не так уж и много.
Пытка бездорожьем закончилась, грузовичок повернул у переднего края деревьев, с визгом тормознул, качнулся на рессорах и замер, пощёлкивая остывающим двигателем.
— Приехали! — воскликнул Макклин, спрыгнул на землю и потряс руками. Накопившееся в мышцах напряжение требовало выхода, вот он и старался, как мог.
— Бери лопату, копай могилу, — сказал ему Штольц, вынул пистолет и направил на Кунца.
— А почему я?
— Хочешь, чтоб я копал? Зигмунд перевёл оружие на охранника.
— Нет, камрад Штольц! Как вы могли такое подумать?
— Может, развязать смертнику руки и дать лопату ему?
— Ага! Он ей же нас и укокошит!
— Тогда в чём дело? — приподнял бровь Зигмунд.
— Ни в чём, — Макклин извлёк лопату из кузова. — Я просто так спросил.
— Просто так ты сейчас пойдёшь и выроешь яму, во-о-н под тем деревом, — Штольц показал стволом пистолета на могучего исполина далеко выступившего из основного массива.
Боец отправился к роще. Вскоре он ожесточённо вгрызался в землю, отбрасывая далеко в стороны пласты срезанного дёрна.
Штольц ещё сколько-то понаблюдал за ним, потом повернулся к Дику. Тот занял прежнее положение и сидел с закрытыми глазами, вернее с одним закрытым глазом, второй и так не открывался из-за огромного синяка.
Зигмунд не без содрогания посмотрел на изуродованное лицо с корками запёкшейся крови, вынул из кармана сигару, распечатал и долго водил перед обрезанным кончиком огоньком зажигалки.
— На покури, — он перегнулся через сиденье.
Кунц обхватил похожими на сливу губами острый конец табачной скрутки, глубоко затянулся, невзирая на правила курения сигар.
— Холос табасёк, с тем дельмом не славнится.
Штольц оглянулся на увлечённо копавшего яму мятежника. Убедившись, что тот далеко и не сможет подслушать, начал разговор:
— Дик, давай без обид. Сегодня ты, завтра я. У нас у всех судьба висит на волоске. Просто так сложились обстоятельства и мне пришлось выбить из тебя признание.
— Да я всё понимаю… — Кунц сделал очередную затяжку. — Сам такую лаботу выблал. Обидно только, сто мало позил. Ну нисего, ты не надолго меня пелезивёсь.
— С чего ты взял?
— Не надо было с Либби мутить, — Дик кивнул в сторону рощи. Охранник уже по колено ушёл в землю, но продолжал с прежним рвением орудовать лопатой. — Ты увелен, сто кломе него и меня её больсе никто не видел?
Штольц вспомнил безумные глаза командира, направленный в лоб пистолет, судорожным глотком выдал пробудившиеся внутри чувства.
— Во-во! И я о том, — довольно хохотнул Головастик и тут же сморщился: избитое тело отзывалось на каждое движение острым приступом боли. — Так сто до сколой встлеси, камлад. На том свете состёмся. Он отвернулся к окну и стал молча курить сигару.
За всё время пока водитель копал яму, они больше не сказали ни слова. Дик думал о своём, а Зигмунд, приоткрыв дверь, смотрел на проплывающие в небе облака.
Через полчаса охранник воткнул лопату в холм вынутой земли и вернулся к машине.
— Могила готова, — доложил он, очищая ладони.
— Возьми автомат и отведи смертника к месту казни, — сказал Штольц, пряча пистолет в кобуру.
Макклин закинул оружие на плечо, распахнул заднюю дверь:
— Выходи!
Дик вылез из кабины, в тело вонзились тысячи раскалённых игл, но он даже не поморщился. Эти ублюдки не дождутся от него ни стонов, ни мольбы о пощаде. Он покажет им, как умирают настоящие мужчины.
— К месту расстрела, шагом марш! Макклин подтолкнул смертника прикладом в спину, сам отправился следом. Штольц шагал позади конвоира, не сводя глаз с бритого затылка.
