Брама с тоской смотрел на сужающееся вверху пятно света, а лестница все вилась и вилась, уходя вниз, будто в самую преисподнюю. Может так оно и было - иначе, как объяснить все то, что тут происходило? Преисподняя это не обязательно котлы с кипящей смолой, или что там нас ждет, в прекрасной загробной жизни - кого то воздаяние настигло еще тут, заперев в незримой клетке Зоны на веки вечные. А может быть и преисподняя тоже, только преломляется в нашем сознании, как и постулат и на самом деле все куда проще? Может быть это ад следствий, гулкое раскатистое эхо былых времен...
Блики аварийных лампочек освещали узкую шахту, едва слышно капала вода из протекающих труб, стекая вниз бесчисленными струйками, но казалось, это течет вовсе не вода, а кровь. От этого на сердце становилось еще тяжелее, хотя во всем были виноваты давящие на нервы красные блики, и не было видно конца-края этим кругам чистилища. Неожиданно ноги ступили на твердую поверхность, и лишь внизу он вспомнил, что забыл включить прибор ночного видения. Бойцы рассредоточились по периметру, настороженно водя стволами по чернильной темноте, сквозь которую не могла пробиться даже мощная оптика, все было плоским и блеклым, словно на выцветшей черно-белой фотографии подернутой рябью фонившей, потрескивающей радиации. Где-то шипел газ, со свистом вырываясь из прогнивших источенных временем труб клубясь под ногами тяжелым мутным покрывалом. Все взглянули на Мистраля, но он не обращал на это никакого внимания, лицо было расслабленно, а глаза невидяще скользили по бетонным блокам небрежно разбросанной титанической силой.
Крипта подошел к нему, но он поднял руку, словно к чему-то прислушиваясь, а затем скользнул в черный зев дверей, и им не оставалось ничего иного как следовать за ним, настороженно посматривая на бесчисленные ответвления коммуникаций, тянувшиеся во все стороны пучками оголенных сплавившихся воедино проводов, свисающих вниз рваными лохмотьями потекшей изоляции и тусклыми металлическими сосульками. Из чернильной пустоты перед глазами вырисовывались, проявляясь, словно на фотобумаге исполинские боксы-аквариумы, зияя остатками толстенного стекла устилающего кафельный пол обломками потемневшего от времени и многолетней пыли льда. В проходе беспорядочно валялись сплющенные неистовой силой темные металлические ящики с угрюмыми метками биологической и радиационной опасности, детекторы регистрировали повышенный фон, звенящий в ушах комариным писком, но они продолжали пробираться вперед, осторожно переставляя ноги, чтобы не дай Бог не наступить на крошево стекла или на развороченные остовы приборов, части которых еще свисали с серых бетонных стен роняя колючие искры. Время словно замерло, потеряло бег, стало таким же пыльным и плоским, разворачивая картину произошедшей трагедии высвечивая все новые и новые эпизоды, пока Мистраль, наконец, не остановился в тупике перед безликой металлической дверью. Он подал знак бойцам и, закинув за спину автомат, взял за ручку и потянул на себя. В комнате царил относительный порядок, стены увенчивали непонятные таблицы и диаграммы, съежившиеся, пожелтевшие, тронутые местами плесенью, в углу стоял шкаф, в приоткрытой дверце которого был виден небрежно накинутый лабораторный халат, под потолком тускло горела лампочка. Глаза, привыкшие к мраку, вскоре различили в другом конце узкой комнаты рассохшийся конторский стол и сидящее за ним существо, внимательно разглядывающее вошедшего. Сталкер вначале принял его за иссушенную мумию, труп со свисающими лохмотьями одежды, виденные ими в других выхваченных из тьмы кабинетах, но существо сверкнуло глазами, и он понял, что оно живое. Оно неотрывно смотрело на Мистраля, сверля глубокими черными глазами, и он медленно развел в сторону руки, демонстрируя, что оружия нет. Раздался сухой кашляющий смех:
- Нет-нет, Григорий не ошибся, вы другой… совершенно другой и смотрите иначе, может из-за того что не от мира сего?
Существо медленно встало, опираясь о стол руками, и только теперь стало понятно, что никакая это не мумия, не труп, а исполинский упырь, перевитый жилистыми бугрящимися под бледной кожей мускулами, сверлящий в упор вертикальными щелочками глаз. Он насмешливо смотрел на человека, а сталкер медленно сел на узкую кушетку не сводя глаз и пытаясь понять, что же в этом существе не так. Упырь еще раз засмеялся, и Мистраль вдруг понял, что его насторожило – у этого странного упыря отсутствовали клыки. На их месте виднелись лишь темные пятна, словно следы от глубокой татуировки, за которыми проглядывали вполне нормальные человеческие зубы.
- Если взаимное разглядывание закончилось, стоит переходить дальше. Я Митош, упырь, хотя раньше был человеком. Нет, не утруждайтесь, я знаю кто вы, о вас мне рассказал доминус Григорий, такой же член клуба «альфа» образцов.
- Можно позвать остальных? У людей нервы на пределе.
- Стоит, конечно же, стоит, но определяйте сами у кого крепче нервы, комната маленькая, много народу сюда не войдет.
Мистраль выскочил наружу и едва прикрыл за собой дверь, как его засыпали вопросами:
- Ну что там? Что там такое?
- Там упырь…
Автоматы прыгнули в руки бойцов, но Мистраль поднял руку, успокаивая ощетинившихся оружием людей:
- Это разумный упырь, вернее человек, был человеком, пока его не переработали реакторы «Проекта», он не опасен.
Самум качнул головой и закинул автомат за спину, опасливо поглядывая в сторону скрытого во тьме коридора:
- Вы как хотите, но внутрь я не пойду, мне одного раза хватило с лихвой, а во второй может не повезти.
Шуня тоже отрицательно покивал головой и отступил за спину одного из постулатовцев. Брама нерешительно шагнул вперед, протягивая свой автомат одному из бойцов, следом за ним вошли Звездочет и Крипта. При виде недвижимого Митоша Брама вздрогнул, однако медленно опустился на скрипнувшую кушетку, не отрывая взгляда от вертикальных зрачков упыря. Звездочет устроился на тумбочке, а Крипта просто стал у двери, сложив руки на груди.
- Весьма, весьма приятно видеть человеческие лица – прошипел Митош – еще важнее, что вы демонстрируете выдержку. Обычно при моем появлении начинается стрельба, чаще беспорядочная, хаотическая, исполненная паники и страха. Разуму свойственно преодолевать страх, и я рад, что рассудка у вас больше чем ужаса, или хотя бы пополам. Не надо имен - я узнаю и доблестного Браму и рассудительного Звездочета и Крипту, верного слугу Постулата, докучающего своим присутствием.
- Кто Вы? – спросил Звездочет, с облегчением снимая тяжелый шлем и всклочивая взопревшие волосы.
