На огромной скорости я разнес блокирующий улицу бронетранспортер и через секунду врезался в холл центрального офиса «Ареториума».
Бронемашину разрезали на куски «жнецы», они же за несколько секунд выкосили всю внутреннюю охрану.
Вывалившуюся из машины Кристину вырвало прямо на мраморный пол.
— Да, это жестоко… — кивнул я, глядя на разорванные тела. — Для нас сейчас дорога каждая секунда… просто так получилось быстрее…
Я помог ей подняться на ноги.
— Зажми нос и не смотри…
Я не слышал запаха крови, его отсекали фильтры зашиты. Красный цвет не вызывал во мне никаких эмоций.
Наверное, я чудовище?
Нет, просто меня таким сделали.
— Где он находится?
— На самом верху.
— Тогда воспользуемся лифтом.
— Нельзя… там… там ловушка.
— Доверься мне.
Двери лифта были открыты, его специально заблокировали. Какая глупость, разве возможно остановить меня?
— Он собирается бежать на грузовом куттере, — нервно предупредила Кристина.
— Не беспокойся, не сбежит.
При помощи «Центркома» я вошел не только в электронные сети здания, но и в базу управления воздушным транспортом компании. Теперь без моего разрешения здесь ничего не включится и не взлетит.
Мы вошли в лифт.
Двери закрылись, и я отправил кабину на самый последний этаж.
— Держись поближе ко мне. — Я привлек к себе девушку.
Кристину била дрожь.
Из стен брызнула жидкость.
Я усилил поле защиты. Ловушки управлялись через специально выделенные изолированные сетевые ресурсы, поэтому я не мог контролировать их. Воздух вокруг нас застыл, замерзнув за несколько секунд. Мы оказались запечатаны в глыбе твердого льда.
Поздно и бесполезно.
Лифт остановился, двери разошлись. Я перевел оружие в тепловой режим, стреляя в толстую закрывающую путь ледяную корку.
Лед взорвался тысячью осколков.
Мы вышли в просторный коридор. Сквозь прозрачный потолок виднелась посадочная площадка, где стояли восемь так и не взлетевших кулеров.
Никто в нас не стрелял, никто не пытался остановить, ибо я послал вперед «жнецов».
Трупов не было.
Пожалев чувствительную Кристину, я перестроил оружие помощников на аннигиляцию.
Из живых людей на крыше остались сам Брюстер и два его безоружных секретаря.
Эскалатор вынес нас на взлетно-посадочную площадку.
Побагровевший Брюстер был заключен в прочную стальную клетку. Секретари безуспешно пытались вызволить босса. Глава Триумвирата гневно орал на них, но, увидев меня, сразу заткнулся.
Я отозвал «жнецов», выпустив его из их крепких объятий.
— Ближе, — прошептала Кристина.
— Подойдите сюда, — спокойно произнес я. Брюстер быстро посмотрел на край крыши в трех шагах от него.
— Даже не пытайтесь, — угадал я его намерения, — вы не успеете прыгнуть, я об этом позабочусь.
— Что вам нужно?
— Просто подойдите ко мне.
Он нервно облизнул тонкие губы:
— Я знаю зачем, не делайте из меня идиота.
— У вас нет выбора. Или, быть может, вы предпочитаете, чтобы к моим ногам покатилась ваша голова?
— Будьте вы прокляты и все ваше племя измененных уродов…
Глава Триумвирата боролся с собой. Эта борьба легко читалась у него на лице. Он не просто ненавидел, он уже был близок к тому, чтобы, наплевав на опасность, броситься на меня с голыми руками. Инстинкт животного с человеческим разумом.
Этот человек не умел проигрывать.
Брюстер сделал шаг, еще один… вдруг пошатнулся, вскинул руки и стал медленно заваливаться навзничь. На его лбу появилось маленькое черное пятнышко.
Все случилось настолько быстро… я не сразу понял, что, собственно, произошло.
Пара секунд — и замешательство сменилось холодной яростью. Первой моей мыслью было: секретари. Но они все так же нелепо застыли на краю крыши, в ужасе глядя на труп самого могущественного человека планеты.
Нет, стрелял кто-то другой.
Стреляли из опустившегося на крышу флаера. Мои системы слежения пропустили его, невероятно!
Стволы Господни.
Это были они. Чья злая воля управляла ими? Мне так и не суждено узнать. Пастырей осталось двое, но они выполнили свою фанатичную миссию.
Убийцы не успели взлететь. Флаер распался на куски, а вместе с ним и те, кто находился внутри. «Жнецы» сбросили обломки с крыши.
Я стремительно повернулся к Кристине.
— Успела… — тихо простонала девушка, обессиленно оседая на взлетную площадку.
Я присел, обняв ее за плечи.
— Ну, соберись… ты ведь так мне сейчас нужна… ну еще немножко… пожалуйста…
Секретари Брюстера вскочили в один из кулеров. Я не стал им препятствовать. Воздушная машина стремительно ринулась в небо.
— Они… расскажут… — едва слышно прошептала Кристина.
— Точно?
— Да…
Я не сделал ни единого движения, просто послал через сеть команду самоуничтожения, заложенную в бортовом компьютере каждого военного куттера.
В ночном небе вспыхнула яркая звезда. Загадать желание?
— Скажи мне, где девочка?
— Она в Нерносе, они уже накачали ее какой-то дрянью…
— Я так и думал…
— Но это не все… я успела прочесть кое-что еще… Ее речь стала невнятной, какое-то неразборчивое бормотание.
— Кристина, — осторожно позвал я, — я не понимаю тебя…
Затем легонько встряхнул ее. Девушка была без сознания.
Я сделал ей инъекцию. Кристина открыла глаза:
— Что… произошло?
— Ты на время отключилась. Я помог ей сесть.
— Что с ним? — Она указала на Брюстера.
— Он мертв, — ответил я и, подойдя к телу, внимательно осмотрел его.
Тепловой луч прожег затылок, пройдя голову насквозь. Я обыскал одежду, но ничего существенного не нашел. Удивительно, но глава Триумвирата не носил оружия.
— Те… кто его убил, откуда они? Я обернулся:
— Религиозные фанатики, называли себя «Стволами Господними». Забавно, не правда ли?
— Помню… — кивнула девушка, — ведь я помогала найти их…
— Все верно, — подтвердил я. — Двоих мы тогда локализовали, остальным же удалось бежать. Если бы не внезапно открывшийся «нарыв», они бы не ушли. Он начался как раз во время проведения операции захвата, так что стало не до них.
— Как странно… — проговорила Кристина. — Столько случайностей, и все они в той или иной степени предопределяют будущее…
— Я тоже часто задумываюсь об этом, — признался я.
— Это страшно.
— Пожалуй, ты права…
Щеки девушки порозовели, она окончательно пришла в себя.
Я заглянул в один из куттеров и, найдя там пластиковый тент, накрыл им тело Брюстера.
— Как несправедливо… — произнесла Кристина, — в одночасье все потерять. Рядом со мной лежит самый могущественный человек планеты, и я ничего не чувствую… Ни ненависти, ни жалости. Он мне совершенно безразличен.
