Мартин посмотрел влево, откуда вошла толпа. К нему направлялось двенадцать человек из совета. С белоснежными волосами они издали походили на стариков с огненно-горящими глазами, тогда как старшему не было и сорока.
— Нам придется каждый раз проделывать подобное? — на ходу с претензией спросил один из самых молодых.
— По-моему, это слишком, — добавил второй.
Старый альбинос вмиг взвинтился и готов был перейти на ругательства. Тяжело руководить людьми, которые могут в любой момент сместить лидера или того хуже, вообще изгнать из совета. Пришлось умерить пыл и ответить спокойным голосом:
— Надеюсь, первый и последний.
— Зачем они нам? Мы можем сами все проделать в одиночку, — настырно продолжил допытываться все тот же молодой член совета, приходившийся Мартину одним из младших братьев. Он лишь недавно вошел в совет благодаря проявленной смелости. Именно он стал отравителем ныне покойного короля Севера Вегарда Рослого. В короткой схватке король успел кинжалом нанести убийце удар по лицу. Теперь грубый шрам тот с гордостью носил на щеке, напоминая соплеменникам о своем храбром поступке.
— Затем, что править Севером должны северяне, Югом — южане. Наша доля быть властителями над правителями. Скоро все эти короли будут приползать к нам и слушать приказы. Осталось ждать недолго. Мы все сделаем их же руками, за их счет.
— Скорее бы…
Не желая пускаться в дальнейший разговор с тщеславным молокососом, Мартин указал ему и всем остальным следовать к концу зала и готовиться к открытию порталов. Представителям совета предстояло стать заложниками. По три головы в обмен на одну монаршую. Только так короли согласились прибыть на остров без своих многочисленных свит и сесть за этот стол. В противном случае пришлось бы ждать несколько недель, а то и целый месяц.
Не прошло минуты и в отдалении от стола стали появляться порталы. Члены совета альбиносов, они же заложники, подались к ним. Сами распределяясь, кто с кем, они по трое стали покидать зал, а им на смену стали появляться короли.
Мартину Лойду пришлось встать из-за стола и пойти им на встречу.
На острове альбиносов всегда было тепло. Так что даже король Севера, у которого уже вовсю началась зима, появился как все, в белоснежной тунике, украшенной золотом. Мужскую компанию разбавляла моложаво выглядящая для своих преклонных лет статная королева Долины в светлом длинном платье с неглубоким вырезом.
Обычно горцы вели себя развязано, даже дерзко, однако в обществе других, более могущественных королей, Ригби Престон предпочитал держаться кротко. Сван Бесстрашный, напротив, свободно. Как если бы он попал в компанию давно известных ему людей. Халиб Невил выбрал надменность. Более того, южанин предпочел держаться в стороне, всем видом показывая, что эта встреча далеко не равных правителей мира.
Приветствия, рукопожатия, пара ничего не значащих слов и все были приглашены к столу.
Последним появился Верховный жрец святейший из святейших сам преподобный Доминиус в неизменном темном балахоне и с тяжелым посохом в руке. Обведя взглядом богатый зал и чему-то своему удовлетворенно кивнув, он прошел к своему креслу, не придав значения золотому Дагору или попросту его не заметив.
Для Верховного жреца не пристало бегать на приемы к кому бы то ни было. Королям предписывалось самим идти к нему на поклон. Так что появление Доминиуса лишний раз показало всем особую важность встречи, ну и заодно статус. Статус альбиносов в мире, конечно.
Правители уже было сели. Появление Доминиуса заставило всех подняться и стоя его поприветствовать. Вновь вернулись в кресла они лишь после того, как сел Верховный жрец.
Острый взгляд старого альбиноса не мог не отметиться, с каким тщеславием держался Доминиус. Как он цеплялся взглядом за каждого правителя с тем чтобы удостовериться и не пропустить проявленного к нему почтения.
«Люди, всего лишь люди», — мысленно произнес Мартин.
За долгие года он многократно удостоверился в том, что даже великие — это обычные люди. Со своими громадными достоинствами и подчас такими же громадными недостатками. Даже отец, которого Мартин считал умнейшим человеком в мире, имел добрую горсть всяких слабостей, иногда совершал ошибки, проявлял откровенную глупость. Старый альбинос не сомневался, что даже когда он встретится с самим Дагором, тот окажется таким же человеком как все остальные, с плюсами и откровенными минусами. Он ведь тоже когда-то был обычным человеком, а значит, таким и остался.
Пройдя к своему месту, Мартин начал встречу стоя:
— Ну вот наконец мы и собрались впервые вместе. Я так понимаю, не все лично знакомы…
— Зато все знают: кто есть кто. Даже если впервые лично встретился. Мартин, переходите к делу, — в добродушной и вместе с тем в настоятельной форме предложила королева Долины.
«К делу так к делу», — сказал про себя Мартин и уселся в кресло.
— До этого дня я лично с каждым из вас имел разговор. Теперь наступил момент, когда нам стоит поговорить всем вместе. Существующее положение дел многих не устраивает. Получается, что Равнина подобно жирной свинье плюхнулась посреди мира, а всем приходится довольствоваться ошметками. Север сидит в холодах и вынужден постоянно кланяться, прося выход в море. Горам ютиться среди камней, не имея возможности хоть как-то развиваться. Это доставляет неудобств Югу и Долине, ибо без согласия Равнины невозможно вести торговлю с Горами и Севером. Более того, помимо обширнейших территорий, которые, к слову, толком не используются, в Равнине сосредоточено слишком много всего полезного, а оно, опять же, толком не используется. Взять тот же Старый лес, заполненный отшельниками. Так было при прежнем короле, и при нынешнем. Стоит вспомнить того же князя Скалистого Берега Трола Гилберта, крутившего королем, как заблагорассудится, пока в конечном счете он не устроил против него заговор.
— И тут же за него поплатился, — с задаром вставил Сван Бесстрашный.
Шутку поддержали коротким смехом остальные.
— Мы предлагаем поступить следующим образом, — продолжил свою речь Мартин Лойд, — Север заберет Скалистый Берег. Горы — Глазвиль. Югу временно достанется Оршик, ну а Долине, опять же временно, Великий город.
— Что значит временно? — с недоумением спросил Верховный жрец.
— Это значит, что через год они должны оставить территории.
— И какой в этом смысл? — с еще большим недоумением снова спросил Верховный жрец.
— Смысл в грабеже! — снова пошутил Сван Бесстрашный. Он явно был сегодня в ударе. Эту шутку уже не оценили. Речь ведь шла ни о ком-то, а о конкретном дележе. Тут было не до веселья.
— Именно! И в ослаблении Равнины, — дополнил Мартин.
— А как быть с Мелиссаром и Пятигорьем? — с недовольством сморщив лоб, спросила Трида Лигрес.
— Пятигорье мы возьмем себе в качестве компенсации. Ну а Мелиссар останется нетронутым. Должны же мы хоть немного оставить территорий Равнине. Там выращивают зерно. Вот пусть и дальше его выращивают. Голод нам не нужен. Спустя год, когда Долина и Юг оставят Великий город и Оршик, Равнина останется в усеченном виде. Она перестанет быть доминантам. Равно как и все остальные будет примерно в равных пропорциях.
— И Юг вот так вот возьмет Оршик, потратит на него столько сил, а потом через год его оставит? — с недоумением переспросила Трида.
— С нашей помощью Югу уже достались Таклы и Лиан. Этого достаточно.
Судя по выражению лица Халиба Невила — недостаточно. Но он предпочел промолчать.
— Ну хорошо, а нам-то, что в итоге достанется? Ничего? — все никак не могла угомониться Трида.
Мартин потер морщинистый лоб и тем попытался совладать с возросшим негодованием. Нет, он конечно знал, что предстоит тяжелый разговор. Но в конце концов, не до такой же степени!
— Вам достается на год Великий город. Или вам этого мало? Если вас это не устраивает, я не возражаю, обойдемся без вашего участия, — предельно корректно и старательно мягко разжевал он.
