мое недоумение, пчеловод чуть кивнул, показывая, что расскажет все позже. — Не стоит делить власть на архипелаге, пока мы не сумели доказать тысяче что можем отстоять на него право. А для этого — нужно объединиться и работать сообща.
— Как ваши шершни? — спросил гоблин, и когда Пал-Палыч уверенно кивнул, рассмеялся показывая острые зубы. — Достопочтенная Вирма, этот младший сравнил гордых драконов с насекомыми и указал ваше место.
— Я не это имел ввиду. — попробовал возразить пчеловод.
— Не видитесь на мелкие провокации корма. — усмехнулась дракониха подняв ладонь, хотя было видно, как ее зрачки опасно сузились. — Вас только что назвали не Старшим, а Младшим. Это прямое оскорбление, которое смывается только кровью. Да только Вестники сейчас сами — младшие.
— Мы заслужили свое место в совете! — снова вскинулся гоблин.
— Раньше, да. До того, как вся ваша верхушка просто исчезла, вместе со своими семьями. — насмешливо произнесла Вирма. — Теперь у вас нет даже первой полусотни. Сколько у вас одаренных пятью божественных милостей? Ни одного? Четырех? Ну хорошо — трех? Так кто из нас ничтожное насекомое, а тварь?
Дракониха подалась вперед, и гоблин не выдержал, отвернувшись. После чего женщина, рассмеявшись откинулась на спинку кресла, но я видел, как чешуя, начавшая преобразовывать ее руку от ногтей, дошла почти до локтя. И только через минуту трансформация откатилась обратно.
Не я один отметил изменения, стоило отвлечься от созерцания Вирмы и стало понятно, что гигантские шершни убийцы спустились почти к самому столу, вися у нас над головами на высоте трех-четырёх метров. Сумеет ли рой справится с одним драконом, обратившимся прямо в помещении? Вполне возможно, что да. И понимали это все присутствующие. Как понимали, что, прежде чем рой расправится с крылатым ящером — она вполне может сожрать всех за столом. А потому Вирма плотоядно улыбалась.
— Я благодарен старшей за совет и разъяснения, но прошу всех присутствующих держать себя в руках. — громко сказал Пал-Палыч, призывая к порядку. — У нас есть общая цель, и только сообща мы можем ее достичь.
— Есть ли? — с сомнением спросил вампир, впервые подав голос. — Вы — вчерашние низшие, чуть не ставшие кормом. Мы же — Старшие, получившие право владения и дар больше тысячи лет назад!
— И оставшиеся при этом такими же ничтожными паразитами. Мало того, что проиграли, поставив на неудачников, так еще и потеряли главу дома, заместителя и даже средоточие душ. — с ухмылкой заметила Вирма, от чего говоривший содрогнулся всем телом. — Вы здесь только потому, что сами скоро станете младшими. Если вообще сохраните хоть клочок земли и вас не скинут в океан.
— Высокомерие и жадность, странно было ожидать от вас чего-то иного. — выдавил наконец из себя переговорщик от вампиров. — Ваша гордыня сведет вас в могилу. Если вы попробуете пойти против Тысячи — вас раздавят, и вы сами это прекрасно усвоили. Тысячу лет вы сами — рабы Ааба!
— Молчи тварь! — вскинулась Вирма, и язык пламени обдал лицо вампира. Напряглись все, включая меня, в воздухе заискрились заряды электричества, то и дело вспыхивали падающие сверху чешуйки насекомых и крупицы пыли. — Вам всем стоит усвоить свое место! Мы полноправные владельцы архипелага! Мы выиграли турнир, и заслужили право на него! И если вы перечить — станете пеплом или пищей!
— Турнир выиграли люди. — сказал я, и дракониха резко повернулась в мою сторону, вновь пыша огнем.
— Что ты сказал? — прорычала Вирма.
— Я сказал, что турнир выиграли люди. А вы — лишь стояли, пока я убивал сородичей и всех тварей что встали у меня на пути! — теперь уже я зарычал, поднявшись со стула и подавшись вперед. Вся копившаяся от потерь боль и ярость разом выплеснулись наружу, и я уже не мог сдержаться. — Вы трусы, что не в состоянии даже перечить наместникам. Слабаки решающие свои проблемы чужими руками!
— Что-о-о? — протянула Вирма, а затем, оскалившись начала обретать свои истинные очертания. Ее шея удлинилась, платье начало рваться, а плечи покрылись толстой чешуей, быстро захватывающей все тело. Но закончить трансформацию она не сумела.
Рухнув через врата телепорта, я приземлился обеими ногами ей на морду, и тут же ударил молнией. Шокированную дракониху отбросило в сторону, но я метнулся следом, уже материализовав двуручный меч. Зачарованное лезвие без труда отсекло метнувшуюся ко мне лапу, и я с огромным трудом остановил его в миллиметре от шеи замершей в углу твари.
— Это наш архипелаг! Наша Москва! И если кого-то из вас, твари, это не устраивает — я сожру его душу вместе с даром! — взревел я, чуть надавливая на лезвие, и заставляя ящерицу вжаться в стену, чтобы не лишиться головы. — Вы принимаете нашу доброжелательность за слабость, вот только кто за столом? Реальные правители острова наравне с неудачниками, потерявшими на него даже право силы!
— Слава, не стоит… — попробовал возразить Пал-Палыч.
— Молчать! — зарычал я, прижимая меч к шее, вернувшей женскую форму Вирмы. — Я — чемпион сезона возвышения. Обладатель десятка даров. И так уж сложилось — убийца… Да, по неволе, но ваши имена легко затеряются в длинном списке моего личного кладбища, который возглавляет Голод. Кто из вас, мразей, может похвастать убийством бога?
В зале наступила звенящая тишина, кажется, даже стрекот крыльев шершней отодвинулся под самый потолок. Полуобнаженная Вирма смотрела на меня со смесью страха и интереса. Представители людей и подземников — с откровенным ужасом. Гоблины-вестники, с едва скрываемой агрессией, а вот вампиры не отрывали своего взгляда с меча у меня в руках.
— Слава… — я готов был снова заткнуть говорящего, но вдруг понял, что голос не просто знакомый — родной, и уставился на сопровождающую дракона девушку, наконец скинувшую капюшон.
— Зая? Жива! — с облегчением выдохнул я, убирая оружие и тут же телепортировавшись к девушке. Она без сомнений бросилась в мои объятья, и я зарылся в ее густые волосы. — Как? Эти твари тебя не обижали?
— Нет, все хорошо. — сквозь всхлипы произнесла Зая. — Я так боялась, что тебя убьют. Вхагар говорила, что они не оставят тебя в живых после исчезновения Кукловода.
— Чемпион, отойди от нашей собственности. — ухмыляясь произнесла Вирма, и Зая, вскрикнув, обессилила. Я успел поймать ее, не дав рухнуть на пол, и только сейчас увидел богато украшенный
