нам возможность заниматься тем, чем мы занимались, и не зависеть ни от каких царей, князей и любой другой власти.
С изобретением маскировки агенты стали гибнуть ещё реже, поскольку это давало им возможность уйти почти от любого сражения. Персонал же постепенно пополнялся. В год на просторах нашей Родины обычно появлялось один-два положительных гибрида, которые через три-четыре года, а то и раньше, как правило, уже становились агентами.
Со всеми этими делами для решения личных вопросов времени почти не оставалось, но и их я полностью не забрасывал.
С Соней мы, как и договаривались, отпраздновали официальную свадьбу через год после помолвки. Сделали это в Екатеринбурге в кругу всех наших родственников.
Целый год Соня работала в исследовательском центре СКИФ в Екатеринбурге, а после свадьбы её перевели поближе ко мне, на Калужскую базу-склад. Теперь мы с ней виделись часто и нет-нет забегали друг к другу в гости, игнорируя правило не пользоваться порталами для личных целей.
Однако продолжалось это недолго. Через полгода Соня забеременела, и ей пришлось вернуться в Екатеринбург, где она родила нашего первенца, которому в будущем предстояло унаследовать всё моё состояние.
Пока было сложно сказать, насколько сильным станет мой отпрыск, но при первичном обследовании нас обрадовали тем, что у парня высокий потенциал. У меня не было недостатка средств на инъекции, поэтому всё зависело лишь от него самого, насколько активно он сам будет тренироваться. Меня, конечно, не догонит, но вот сильным светоносным стать вполне может.
Года два в общей сложности Соня провела в отпуске, а потом вернулась к работе в исследовательском центре, продолжая жить в Екатеринбурге и даже немного занимаясь параллельно делами нашей семьи. Мы с ней иногда виделись, но не часто: встречались обычно два-три раз в год. Как ни крути, а работа агента зачастую подразумевала полное или частичное одиночество, особенно если ты оберегаешь границу от иных. Но с другой стороны, это даже хорошо: семейная жизнь не задалбывала.
У Нади же личная жизнь так и не сложилась. Девушка отучилась в институте и устроилась (точнее, я её устроил) в мою компанию, где с головой ушла в работу. Со временем она возглавила финансовый отдел и стала получать неплохое жалование. Мы изредка встречались, когда я заезжал по делам в Екатеринбург, заскакивал в гости, но много времени мы вдвоём никогда не проводили. Я очень хотел, чтобы она нашла себя не только в работе, но и в личной жизни, но Надю ничего, кроме работы, просто не интересовало.
Делам компании я тоже уделял не так много времени, как хотелось бы, но оно и не требовалось. Серьёзных проблем у нас не возникало, с мелкими разбирались доверенные лица.
После увольнения двух Скуратовых родственники побухтели немного и успокоились: поняли, что новый глава держит руку на пульсе и спуска никому не даст. Сильно никто не наглел, хотя, конечно, всякие инциденты случались, порой не самые приятные. Всё-таки в роду у нас было полно людей отбитых, без царя в голове, но с аристократическим гонором. Как, впрочем, и в любом другом роду.
Были и позитивные моменты. Так в следующие пять лет мне удалось немного расширить родовую компанию. Случилось так, что обанкротился один из моих родственников. Он ещё в нулевых занялся производством компьютерной техники, но что-то пошло не так, и он разорился. Я выкупил предприятие и хорошо в него вложился, чтобы вернуть бренд на рынок.
Так же у нас стало больше государственных заказов (не знаю, было ли это связано с моей работой в СКИФ или нет), ну и предприятие, занимавшееся при Аркадии производством компонентов для энергетических батарей, тоже значительно расширилось (правда, тут уже не моими стараниями), на нём начали выпускаться не только батареи, но и оружие, а в конструкторском бюро при заводе учёные СКИФ взялись за разработку более мощных моделей модуляционных ружей. Я же, будучи совладельцем, получал со всего этого неплохие дивиденды.
Оружейная тема, конечно же, держалась в строжайшем секрете. Даже мои родственники не знали, что творится на «Синей звезде». С тех пор, как совладельцем стала СКИФ, всех Скуратовых из руководства выгнали. Теперь заводом управлял какой-то агент с подчинёнными ему сотрудниками.
С Лидой мы больше не виделись. Через несколько лет я навёл про неё справки и узнал, что подпоручик Хворостова теперь служит на базе в Сибири, где она всё так же заведовала какими-то складами.
Зато получилось пересечься с прапорщиком, а точнее, уже поручиком Бурдюковым. Он работал на Семипалатинской базе, которую я иногда посещал по пути к месту силы. Бурдюков не слишком-то удивился, увидев меня. Оказалось, он с самого нашего знакомства знал, что я — положительный гибрид. От своего деда-военного будто бы слышал о таких случаях, но молчал всё это время.
От Бурдюкова я узнал, что пятнадцатая спецшкола переехала в другое место, как и Одинцовская база — теперь они обе находились возле посёлка Реутово к востоку от Москвы. Но Меншиков уже не был директором. Он получил повышение, его достойно вознаградили за то, что он сделал для нашей организации.
А вот с Ясмин и Мариной мы пересекались часто: то к местам силы ходили вместе, то в червоточины. Да и с другими агентами я виделся постоянно. За пять лет познакомился, кажется, со всеми, кто работал в Российской Империи. Их было-то всего-то чуть больше сотни человек.
И всем мы служили одной общей цели: защите нашего мира от иных.
Иные по-прежнему оставались для всех загадкой. Их даже исследовать удавалось с трудом, а их мир — и подавно. Слишком мало данных мы о нём имели. Был период, когда я активно интересовался данной темой, перелопатил кучу литературы из нашей специализированной библиотеки, но почти ничего и не узнал сверх того, что мы проходили в школе и что мне рассказывала Марина на индивидуальных занятиях.
На данный момент считалось, что бета-мир имеет не физическую природу и насквозь пронизан энергией. Эта энергия каким-то образом формирует материальную оболочку, но через эту оболочку она то и дело прорывается, образуя энергетические источники и ульи, из которых рождаются разумные существа.
Но даже это была всего лишь гипотеза, которая в настоящий момент не подлежала проверке. Да и вообще, большинство наших исследований касались именно практического применения энергии. Именно это позволяло создавать новые устройства, более мощное оружие и более совершенные доспехи.
Про стабилизаторы тоже не забывали, но рабочую модель удалось сконструировать лишь спустя десять лет после первого неудачного опыта. Их сразу же начали устанавливать вдоль границ красной зоны, чтобы ограничить её расширение.
К тому времени Москва уже давно превратилась в город-призрак, где только аномалиибродили по вымершим улицам. Ещё одно гиблое место, ещё одна головная боль для агента, наблюдающего за округом.
Тем не менее, первый шаг был сделан. Не напрасно, видимо, мы бродили по чужому миру, рискуя собственной шкурой, и
