происходящего.
Ведь такого не могло… быть?
Или могло?
Никто не успел этого обдумать, когда железный человек рванул в их сторону со скоростью разгоняющегося грузовика.
— ОГОНЬ!!! — закричал кто-то, но его голос утонул в раскатах автоматных очередей ещё до того, как тот успел договорить. Бандиты стояли цепочкой, поливая от бедра рыцаря, но так и не смогли ему ничего сделать. Пули просто отскакивали от доспехов, напоследок выбивая снопы искр в разные стороны.
А потом он врезался в них, размахивая ножом влево-вправо, будто прорубался с мачете через джунгли, попутно раскидывая людей, как игрушки, в разные стороны. Их тела, изуродованные, переломанные и разрубленные разлетались в разные стороны, разбрызгивая кровь и разбрасывая внутренности.
Кто-то запрыгнул за пулемёт и начал стрелять, не отпуская гашетки. У бедного стрелка палец просто свело от страха. Пули забарабанили по броне как дождь, но без какого-либо видимого урона. Рыцарь лишь прикрыл рукой шлем от ливня пуль, после чего бросился на пулемётчика. Его не останавливали ни пули, ни гранаты, которые взрывались под его ногами.
Пулемётчика он затоптал. А потом поднял крупный, двенадцатого калибра пулемёт и начал от бедра поливать всех остальных. Ведь если Грог нашёл пулемёт, больше в округе никто не живёт.
В шлеме Грога сработала сигнализация и тот ловко уклонился не без помощи самой активной брони от ракеты. Та пролетела буквально в паре десятков сантиметров от него, взорвав позади дом. Гранатомётчик получил очередь из пулемёта.
С крупнокалиберным пулемётом на перевес Грог отправился по деревне, расстреливая всех, кого видел. Одна из машин, небольшой грузовик попытался в спешке уехать от него, но был расстрелян и медленно укатился в лес, где уткнулся в дерево. А Грог отбросил опустевший пулемёт, и продолжил свой рейд по деревне.
В этот момент на подмогу остальным в деревню влетел грузовик, на прицепе которого стояла спаренная зенитная автопушка. Он лавировал между домов, ломая заборы, пока не выкатился прямо перед железным рыцарем и тут же открыл огонь. Шквал огня из автопушки заставил пошатнуться чуть-чуть даже активную броню.
Закрыв голову рукой, Грог отскочил в сторону с линии огня. «Хочу», — подумал он. Потому что, как показала практика, расстреливать из зенитных автопушек пехоту столь же интересно, как и сбивать воздушную технику. А Грог с одинаковым рвением делал и то и другое при первой же возможности.
Грузовик лавировал между домами, пытаясь достать сложную мишень. Даже такая зенитная пушка двадцать пятого калибра не могла пробить броню, но это не значило, что она случайно не повредит костюм. Тогда зачем рисковать понапрасну?
Незачем.
Поэтому, выхватив градомёт, он выскочил из укрытия и под шквалом огня сделал один-единственный выстрел. Голова стрелка вместе с шеей разлетелись как лопнувший шарик, оставив после себя лишь кровавое облако. Ещё два выстрела в кабину и грузовик врезался в один из домов.
А Грог продолжил сеять ужас и разрушение, вводя людей в два состояния. Они или истерически кричали, парализованные страхом и не в силах сдвинуться, зажав спуск автомата. Или пытались убежать без оглядки, позабыв самих себя от ужаса.
Ни те ни другие не выживали. Перед смертью они видели лишь огромные доспехи, которые с холодной безразличностью и неотвратимостью настигали каждого.
Что это, что этим управляет — эти мысли мелькали почти у всех, кого тот настигал. Для людей это был огромный железный человек, который не испытывал ни страха, ни эмоций, с равнодушием разрубая их или разрывали голыми руками. Его не трогало обилие смертей, не пугал шквал огня. Эта была машина для одной цели — убивать.
Результат был очевиден. Некоторые пытались уехать от Грога, но тот сразу с чудовищной точностью расстреливал автомобили — автоприцел не промахивался. Остальных он рубил ножом, следуя приказу Гранта хранить патроны. За зачисткой он даже нашёл ещё одну зенитную спаренную автопушку, которую поставили на землю.
Вскоре в деревне не осталось никого, кроме одного-единственного человека. Грант попросил привести с собой язык. Его Грог и прихватил с собой, рассудив, что тот больше всех похож на главного.
* * *
Бойня — это единственное слово, что приходило на ум, когда я увидел деревню. Повсюду разорванные тела врагов, гильзы, дымящиеся автомобили, оружие. Они даже привезли сюда две спаренных автопушки.
Место навеивало воспоминания о войнах, где всё выглядело так же. Полуразрушенные дома, горы трупов, гильзы повсюду, запах плоти и гари.
Или зачистки. Не похоже на зачистки, которые ты проводил по приказу, а?
Похоже.
Оглядев всё, я удовлетворительно кивнул.
— Надо связаться с Марианеттой, как доедем до блокпоста. Здесь связь не берёт. Пусть пришлёт сюда деревенских, чтобы те всё собрали. Сейчас надо всё закинуть поглубже в деревню, чтобы не видно было с дороги.
Конечно, заметно будет, учитывая, что здесь часть домов была разрушена, и повсюду смята трава, но не бросать это всё на дороге, прямым текстом говоря, что здесь произошло. Возможно, проезжая быстро на машине, люди и не заметят ничего. Если здесь после нас вообще кто-либо проедет.
А собирать здесь было что. Автоматы, пулемёты, пистолеты, бронежилеты, что уцелели после Грога, мины, которые я нашёл на дороге, гранаты, гранатомёты, автопушки, патроны, техника и прочее снаряжение. Этим можно было вооружить небольшую армию, чем я и займусь.
Но потом.
— Грог, сейчас подгоню грузовик, и надо будет тебя немного помыть. Я видел реку дальше по дороге к блокпосту, прыгнешь, искупнёшься.
— Принял, — кивнул тот.
— Посидишь в костюме, пока мы не доедем до места?
— Да. Только у меня вопрос.
— Какой? — кивнул я.
— Зачем нам трупы людей того мужика в ящиках?
Да, мы везли всё, что осталось от личной гвардии Крансельвадских, в город в двух больших деревянных ящиках. Но причина была достаточно проста.
— Как я слышал, здесь принято отдавать тела погибших солдат родственникам. Это мы и сделаем.
* * *
Крики нарушили тишину в доме Крансельвадских. И это были не дети кого-то из братьев, которые слишком заигрались. Это были женщины, которые в ужасе вбежали в поместье, голося во всё горло.
Минуты не прошло, как уже была поднята тревога. Личная гвардия, да и простая охрана тут же заняли позиции, превращая поместье в крепость. Но причина оказалась не так страшна, как могло показаться на первый взгляд. Хотя это с какой стороны посмотреть.
Отец с тремя братьями, запрятав своих жён поглубже в поместье, подошли к двум большим ящикам, которые лежали прямо перед воротами.
— Откуда они здесь? — сразу спросил старший брат. Он отвечал как за личную гвардию, так и за охрану.
— Привезла курьерская служба, — негромко ответил один из охранников. — Подали все документы, сказали, что с пометкой срочно. Мы и не подумали ни о чём плохом, так как у нас ремонт же делается в казармах. Проверили сначала на электронику, потом начали вскрывать, а тут…
И верно, в казармах личной гвардии и самом поместье делали ремонт, а потому сюда постоянно подвозили какие-нибудь материалы. Их специально открывали у самых ворот подальше от поместья в целях безопасности. А эти ящики не сильно отличались от всех тех, что они уже успели принять за это время.
Кроме содержимого.
Глава семейства заглянул в уже открытый. На его лице не мелькнуло ни отвращения, ни страха. Внутри лежали тела людей из его личной гвардии. Вернее, то, что от тел осталось после жуткой бойни, которую очень красочно описали выжившие гвардейцы.
— Они издеваются над нами… — поморщился младший брат. Тела уже начали пахнуть.
Второй ящик был заполнен тем же самым содержимым. Но ко всему прочему там нашлась и записка, которую прибили к крышке с внутренней стороны.
Ройт сразу отодрал её, поднеся к глазам.
— Что там? — нахмурился отец троицы, протянув руку.
— Предупреждение, — негромко ответил он, отдав лист отцу.
На нём аккуратным почерком Марианетта Барбинери было выведено:
«Вы забыли их забрать».
Мы вернулись в город ещё до того, как окончательно стемнело. Вести грузовик, который мы позаимствовали у наёмников, пришлось мне, так как Грог сидел в кузове, ожидая своего часа. Поэтому, найдя у Марианетты подходящий рабочий
