Правда теперь мне предстояло решить не менее трудную задачу надежного крепления, но теперь у меня были нужные материалы и я надеялся, что все получится. Только близкий закат не позволил мне тут же приступить к делу, а отложить все на завтра.
Как-то незаметно для меня, несмотря на кризис последних дней, жизнь в племени наладилась. И более того, вошла в определенную колею. Мальчишки били рыбу, женщины плели веревки и верши на смену сломанным или унесенным течением, а так же занимались детьми. Это спокойное течение, принесло некую умиротворенность, все чаще я видел в глазах соплеменников, то что иначе чем «а хорошо так жить, безопасно и еды вдоволь» мне интерпретировать не удалось. Видимо психика местных намного более пластична, чем мне думалось ранее и вполне способна к быстрой адаптации в новых условиях. А с другой стороны, это может быть и просто вера в меня, что пока я рядом, все будет нормально. За эту гипотезу выступал тот факт, что многие, даже женщины старались мне подражать. Так вот утром заметил, как девушки сплели себе пояса и сделали юбки из листьев и травы, а Ла даже сделала пончо, разрезав большой пальмовый лист и одев его через голову, перевязала тонким шнурком. Эта девушка мне с каждым днем нравилась все больше и больше, не в физическом плане конечно, для этого она была еще слишком мала, а тем, что она явно выделялась на общем фоне своим умом, сообразительностью и любознательностью. Обучить бы её русскому языку. Цены такой помощнице не будет! Но легко сказать «хорошо бы, что бы так стало», проблема в том, что я не знаю как это воплотить в жизнь. Этим вопросом несомненно надо будет озаботится гораздо плотнее, но пока как не хотелось, но были более насущные и жизненно важные проблемы, решать которые надо было гораздо раньше.
После того как умылся и сделал зарядку, сходил за старыми дротиками. Так как хотел использовать их древки, для дальнейшего использования. Но тут меня ждало разочарование, несмотря на то, что я их выпрямлял, со временем они вновь искривились, не так конечно как были изначально, но все равно их изгиб стал очень заметен, что ставило крест на возможности кидать их метко. Так как на острове не было подходящего материала, то вновь собрал группу и отправился в сельву.
В этот раз мы двигались на юг, стараясь не отдаляться далеко от речного берега. Как всегда, все остальные занимались делом, собирая еду, а я же больше уделял внимания поискам того, что мне нужно. Так как я не хотел губить обсидиановые наконечники, то к поиску материала для древк подошел с предельной тщательностью. После трех часов поисков я нашел, что хотел и срезал около девяти прямых и достаточно упругих прутов и затем присоединился к остальным в поисках пищи.
Короб за спиной постепенно заполнялся, хотя я и не особо затруднял себя, больше внимания уделяя наблюдением за окрестностями, вчерашняя встреча с леопардом меня изрядно отрезвила. Но как не вглядывался и не вслушивался в джунгли, ничего опасного не чувствовал.
Задумался о чем-то и заметив на земле плод размером с мячик для настольного тенниса, только немного вытянутый и имеющий три нечетких грани, наклонился и взял его в руку. То что я принял за фрукт, оказалось покрыто тонкой скорлупой, которая легко проминалась под пальцами. Судя по тому, что моё лицо непроизвольно скривила гримаса отвращения, этот плод был хорошо знаком Одыру. Прислушался к его воспоминаниям. Одыр не любил этот плод, так как тот был не вкусный, а если съесть много таких плодов, то потом сильно болит живот. Но тем не менее, если еды давно не было он все же собирал эти плоды и ел, но скорее от безысходности, когда не было иного выбора. Попробовал вспомнить вкус плода, и сам скривился от отвращения, воспоминания древнего были достаточно яркими, что бы я смог ощутить эту масленичную горечь, которой была пропитана вся мякоть найденного мной плода.
Очень быстро нашел пальму с которой упал этот плод. Это было высокое дерево, метров двадцати стоящее несколько отдельно от остальных, его крона была покрыта пальмовыми листьями такой длины, что они спадая с кроны вниз достигали чуть ли не половины ствола, то есть не меньше семи метров были эти листья. В самой кроне, точнее на самой верхушке пальмы росли огромные гроздья, плоды подобные тому, что я держал в руке, в этих гроздьях росли плотно прижавшись друг к другу. На первый взгляд самое маленькое из таких гроздьев было полметра в высоту и даже смотря с земли было ясно, что оно очень тяжелое.
Что же я нашел? Что это за дерево? Мой повышенный интерес был вызван тем, что судя по воспоминаниям древнего он употреблял эти плоды, в разгар сухого сезона. Вот вроде такое наблюдение на первый взгляд кажется мелочью, но меня оно ошарашило и вселило надежду. Ибо это была первая пища, за исключением найденных в норах сурикатов злаков, которая могла хранится сама по себе, без какой-либо обработки в течении нескольких месяцев в этом климате! Только обидно было то, что пищей этот плод можно назвать с большой натяжкой, так как его поедание в больших количествах приводит к осложнениям желудка. Как не роюсь в своей памяти, но не могу ничего вспомнить по этому поводу.
Сделав обход вокруг ствола нашел валяющуюся на земле гроздь, с которой видимо и откололся тот плод, который я нашел. Гроздь была с мой локоть и в ней насчитывалось более двухсот, таких же плодов. Взвесил её в руке, по первой прикидке в ней килограмм пятнадцать. А самое главное, судя по уже высохшему центру растительному сердечнику упала она давно и никто из птиц и зверей на неё не позарился! То есть даже животные сельвы не горят желанием питаться этими плодами. Да что такое, почему мне все это кажется чем-то знакомым, но это воспоминание ускользает от меня.
Легко раздавил пальцами скорлупу плода. Тут же по моей ладони брызнула маслянистая жижа оранжево-желтого цвета, мякоть плода по своей консистенции напомнила мне тающее сливочное масло. Понюхал руку, запах был специфический, но не сказать, что неприятный. И самое удивительное, этот запах мне был знаком по еще той жизни. Облизнул ладонь и скривился. По вкусу сок плода напоминал густое необработанное растительное масло, только не подсолнечное, а гораздо более вязкое и с неприятным горчащим привкусом. Нет, есть это определенно не следует, этот горчащий привкус меня сразу отпугнул. Доломав плод, в следствии чего все мои ладони стали покрыты маслом, нашел в его сердцевине две желтых косточки, каждая размером с ноготь. Скорлупа этих косточек была намного более твердой чем у наружного плода, так что пришлось их раскусывать. Мякоть косточек, несмотря на то, что тоже обладала похожей, только еще более густой маслянистостью, с приятным ореховым запахом, была настолько отвратительного вкуса, что я долго плевался.
