— К черту пожар! Шон, собери всех «стим бойз» — всех до единого, слышишь?! Я хочу, чтобы ребята прогулялись по волнам, как они это умеют, и кое-что объяснили тем ублюдкам. Где Лидделл?
Боцман молча кивнул в сторону моторного отделения. Капитан заковылял по коридору. Что это, кажется, у них правый дифферент?! Этого только не хватало!
— Мистер Лидделл!
— Я здесь! — отозвался инженер. Из двигательного отсека вырывался пар вперемешку с дымом, в тусклом свете карбидных ламп лихорадочно работали механики.
— Джонатан, что с машинами?
— Повреждены только кормовые магистрали.
— Тогда почему корабль стоит на месте?! — рявкнул Стерлинг, забывая о том, что в противном случае сам он остался бы далеко за кормой.
— Я застопорил машины и частично затопил балластные цистерны правого борта; выглядит так, будто мы потеряли управление и вот-вот затонем.
Капитан на секунду задумался. Это имело смысл. Орудие противника обладало потрясающей силой и точностью; на таком расстоянии «Паровая Душа Стерлинга» не могла даже вести ответный огонь — враг разделался бы с ними играючи, словно с каким-нибудь трухлявым корытом на учебных стрельбах. Хм, быстро же его компаньон соображает!
— Ладно, вы все сделали правильно, Джонатан. Сможете теперь запустить водометы на самый малый ход, имитируя дрейф? Так, чтобы этого не было заметно?
Лидделл на секунду задумался и кивнул.
— Задействуем один из бортовых стволов, а привод насоса переведем на сжатый воздух — это даст нам примерно пол-узла в надводном положении.
— Действуйте!
Повисший в коридорах броненосца сизый дым раздирал глотку. Непрерывно кашляя, капитан двинулся к носовым отсекам. Матросам-людям все же удалось справиться с пожаром: огонь был почти потушен. Убедившись, что здесь его присутствия не требуется, Стерлинг поспешил в рулевую рубку. Все, что мог, он сделал; оставалось лишь молиться, чтобы призраки добрались до неприятеля раньше, чем тот вздумает сделать еще один выстрел. Капитан сильно опасался, что третьего попадания «Паровая Душа Стерлинга» не выдержит.
* * *
Десант «Немезис» налегал на весла. Первый бот успел здорово оторваться и скрылся с глаз; из тумана доносился лишь скрип уключин да изредка — металлическое побрякивание оружия. Кто бы они ни были, эти пираты, воздушная пехота Империи сомнет любое сопротивление: чего стоит это жалкое отребье против лучших на свете солдат? Да они, поди, только рады будут сдаться после заданной командором трепки! Рулевой держал курс вслепую, по компасу: чуть заметный мазок фосфорной краски трепетал во тьме. Внезапно впереди послышались громкие голоса, залязгали затворы, грохнуло несколько выстрелов — а спустя пару мгновений до слуха сидевших в боте донеслись чудовищные, жуткие вопли! Такие звуки мог издавать разве что человек, бьющийся в смертельной агонии, — но крики явно вылетали из нескольких глоток сразу. Гребцы побросали весла; винтовки безо всякого на то распоряжения были взяты на изготовку.
— Зажгите фонарь! — после недолгих колебаний приказал командовавший десантом лейтенант, вытащил револьвер и взвел курок. — Табань по малой!
Затеплился керосиновый огонек. Один из пехотинцев осторожно двигал в воде веслом. Вскоре сквозь волглую пелену проступило темное пятно: головной бот десанта.
— Матерь божья, почему он пуст?! — испуганно пробормотал кто-то. — Где они все?!
Неподалеку вдруг сверкнула бледная голубоватая искра, рядом с ней еще одна, и еще… Туман задвигался, взвихрился — и лодку со всех сторон обступили призраки.
— Огонь! — истерическим фальцетом выкрикнул лейтенант, преодолев, наконец, оторопь и разряжая револьвер в ближайшего. — Стреляйте!
Прогремел нестройный залп. В тусклом свете керосинового фонаря видно было, что он не причинил фантомам никакого вреда: те лишь слегка вздрагивали, когда пули пролетали сквозь их тела, выбивая короткие туманные фонтанчики. Существа, состоящие из перегретого пара и электричества, подобрались вплотную. К солдатам потянулись бесплотные руки. Истошные вопли вновь пронзили ночь.
* * *
— Будь я проклят, но там творится что-то странное! — пробормотал вахтенный, вслушиваясь в доносящиеся издали звуки.
Донные люки «Немезис» были открыты, в них свешивались цепи кран-балок. Несколькими футами ниже плескалась невидимая за слоем тумана вода. Вахтенный пребывал в сомнениях. Доложить дежурному офицеру — или все-таки не стоит? Он шагнул к люку и присел на корточки, весь обратившись в слух. Струйки тумана вкрадчиво заползали внутрь — словно чьи-то пальцы, бр-р! Вахтенный склонился к самому отверстию. Неужели послышалось? Говорят, звуки в тумане могут быть обманчивы…
Белесая полупрозрачная рука вынырнула из мглы, схватила его за волосы и сдернула вниз. Короткий вопль ужаса сменился громким всплеском. «Стим бойз» заструились вверх по цепям. Проникновение на линкор не прошло незамеченным: взвыла сирена общей тревоги, хлестнули выстрелы — не принесшие, впрочем, никакого вреда нападавшим. Палубу наполнили ужасные вопли: раскаленный пар пришел в соприкосновение с живой плотью. Выглядело это жутко, будто в кошмарном сне: призраки неторопливо подходили к солдатам — и на несколько мгновений заключали судорожно дергающиеся тела в объятия. Сообразив, что пули не причиняют врагам ущерба, защищающиеся отступили на верхние палубы, перекрывая за собой люки. Однако «Немезис» была слишком велика: призраки попросту воспользовались другим коридором. Паровым душам не впервой было брать на абордаж суда; капитан Стерлинг не брезговал пиратством — если обстоятельства складывались так, что он был уверен в собственной безнаказанности. Нападения всегда заканчивались победой призраков: защитники ничего не могли им противопоставить. Случай в старом порту, когда спецагенту полиции удалось ценой собственной жизни уничтожить одного из «стим бойз», был единственным — но призраки теперь действовали с оглядкой. «Немезис» — это не какое-нибудь торговое суденышко; в Военно-Воздушном флоте Империи служили люди жесткие и решительные. Что, если какому-нибудь герою вздумается повторить подвиг полицейского? По этой причине призраки старались не столько убивать противников, сколько вносить в их ряды панику. Даже легкого касания пышущей влажным жаром пятерни было достаточно, чтобы человек вопил и корчился от боли; если же удар раскаленного кулака приходился в лицо, противник слеп или, во всяком случае, надолго терял ориентацию в пространстве.
Это была странная битва: в коридорах, увитых змеями трубопроводов, среди надраенной до блеска меди и циферблатов машинного отделения, обнаженные кулачные бойцы сражались против вооруженных до зубов солдат… Сражались — и выигрывали. Свинцовый град хлестал по переборкам. Цвиркали рикошеты. Пули пробивали трубы, вдрызг разносили стекла, курочили точные дорогостоящие механизмы — и все напрасно: люди вынуждены были отступать, неся потери, перед лицом невиданных доселе созданий. На верхних палубах Мак Дули спешно готовил контратаку; он уже знал, что пули и штыки не берут этих загадочных созданий — так, может, ручные бомбы сделают свою работу лучше? Скажи командору кто-нибудь еще час назад, что это оружие будет применяться на линкоре по его собственному приказу, — он не поверил бы; теперь же сэр Роберт был полон решимости взорвать «Немезис» и отправить ее обломки на океанское дно, буде окажется, что это единственный способ не дать врагу захватить корабль.
Имеющий Зуб слышал сигнал тревоги и начавшуюся затем суматоху. Поколебавшись немного, он оставил свой пост и постучал в каюту Легри. Тот не отзывался. Тогда неандерталец крадучись двинулся вниз. Одного взгляда, брошенного украдкой из-за угла, оказалось достаточно: проклятые твари, доставившие ему столько мучений, были здесь! Он кинулся обратно. Несмотря на зверообразную внешность, соображал Имеющий Зуб лучше многих. От мощного пинка вылетели запоры, и дверь, ведущая в каюту француза, грянулась о переборку. Легри полулежал в кресле, с бессмысленной улыбкой уставившись на огонек лампы; с уголка рта свисала ниточка слюны. Пистолет-инжектор валялся на столе, рядом поблескивала пустая ампула. Левый рукав француза был закатан, на бледной коже запястья алела крохотная точка — след укола.
— Сэр, очнитесь! — Имеющий Зуб легонько встряхнул своего патрона.
Безрезультатно. По щекам неандертальца прокатились желваки — это была единственная реакция, которую он себе позволил. Открыв саквояж, он достал армейский револьвер — в здоровенной лапище это оружие смотрелось несерьезно. Вытряхнув из барабана патроны, он вновь зарядил два гнезда — и, сунув оружие в карман, взвалил француза на плечи. Зайдя в каюту Фальконе и не обращая никакого внимания на удивленного Сильвио, Имеющий Зуб уложил Легри на койку и принялся громоздить у дверей баррикаду из вещей и немногочисленной мебели. Покончив с этим, он достал револьвер и протянул его опальному соратнику.
