— Но план остается прежним? — полюбопытствовал Озорник. — Проскочить в темноте устье Гудзона, подняться по реке, насколько это возможно — а там…
— Ага, все так, — кивнул Стерлинг. — Согласно моим расчетам, мы выйдем прямиком к Новому Йорку. Собственно, если брать нас тепленькими — то именно здесь. Ох, чувствую, ночка намечается веселая!
— У нас есть чем ответить в случае нападения?
— Да, парочка сюрпризов имеется; мистер Лидделл не даром ест свой хлеб. Но наш главный калибр — это вы, сэр! — Стерлинг гоготнул и отвесил шутовской поклон. — По этой причине я и заглянул: не соблаговолите ли провести эту ночь в компании простых грубых парней вроде меня и мистера О’Рейли? Общество очаровательной мисс Светлоу, безусловно, приятнее, но — дела, дела…
— Что ж, надо — так надо, — в тон ему ответил Озорник.
— Я с тобой! — заявила Ласка.
— Хорошо… Накинь только плащ.
— Да в этой штуке нет необходимости! — хмыкнул капитан. — Мы пришли в Новый Свет, а здесь гораздо теплее, чем в старушке Европе. Черт, я уже начинаю потеть — а ведь мы еще в Атлантике!
— Ветер стих, — буркнул ирландец. — Ох, не нравится мне все это…
Солнце медленно погружалось за горизонт. Над «Паровой Душой Стерлинга» кружили стаи птиц: верный признак близкого берега. Их крики показались Ласке странными, незнакомыми — впрочем, наверное, так и должно быть: они на другом краю Земли.
Озорник протянул ей бинокль:
— Взгляни-ка поближе…
Девушка настроила резкость — и не смогла сдержать возглас удивления. Те, кого она приняла за птиц, оказались ящерами! Складывались и расправлялись просвечивающие перепонки крыльев, изгибались голые крысиные хвосты, длинные, усаженные мелкими зубами клювы открывались, извергая те самые писклявые звуки. Вот одна из летучих рептилий снизилась, заложила над кораблем вираж — и, нелепо растопырив крылья, спланировала на палубу. Оказавшись вне воздушной стихии, ящер сразу потерял стремительную ловкость; сложенные крылья выпирали кожистыми треугольниками над его спиной, словно у летучей мыши. Переваливающейся походкой он бесстрашно заковылял к людям, широко разевая розовую пасть и потешно шипя.
— Храбрый малый! — усмехнулся Озорник.
Стерлинг приподнял протез, и за миг до случившегося Ласка узнала это движение — короткий безошибочный жест вооруженного человека, прицеливание. Капитан потянул рычаг. Грянул выстрел, с цоканьем закувыркалась по палубе гильза. Птеродактиля разнесло в клочья; на броне осталась только кровавая клякса.
— Ха, прямо в яблочко! Очередное усовершенствование мистера Лидделла, сэр! Будь у меня такая штука в нашу первую встречу, вы бы вряд ли ушли с «Буканьера» живыми.
— Зачем?! — процедила сквозь стиснутые зубы Ласка. — Что он вам сделал?!
— Ненавижу этих тварей, всех до единой! — заявил капитан. — Что сделали, говорите?! Проклятые рептилии отгрызли от меня кусок тела, только и всего! Запомните как следует, мисс, — нежные чувства им неведомы, во всех этих плоских головах одна-единственная мысль — кого-нибудь сожрать! Накрепко усвойте это, и тогда, возможно, вы и доберетесь до цели нашего путешествия живой и невредимой. Здесь вам не Европа; Новый Свет недаром называют Землей Чудовищ.
Темнело быстро. Зажглись первые звезды, над водой повисла легкая дымка. Стерлинг распорядился замедлить ход. На палубу поднялся инженер Лидделл, что-то тихо сказал капитану.
— Никаких прожекторов! — отрезал тот. — Свет нас выдаст.
— Что это прямо по курсу, не берег ли?
Озорник надолго припал к биноклю.
— Нет, — наконец, сказал он. — Это туман.
«Паровая Душа Стерлинга» немного изменила направление — теперь они шли под небольшим углом к туманному фронту. На северо-западе бархатная чернота ночи была нарушена мутно фосфоресцирующим пятном. Это же отсвет, сообразила Ласка. Городские огни отражаются от низких облаков. Берег, наверное, совсем близко, в нескольких милях — там, за стеной тумана. Жестом попросив у Озорника бинокль, она всмотрелась в клубящуюся серую массу. Нет, уже ничего не различить, слишком темно. В следующий миг сумрак прорезала яркая вспышка.
Скрывавшийся в тумане воздушный линкор висел над самой водой. Командор Роберт Мак Дули справедливо решил, что противник будет наблюдать за небом гораздо пристальней, чем за горизонтом, — и он оказался прав. Мощная, не чета биноклям и подзорным трубам, оптика засекла появление броненосца. Застрекотали зубчатые барабаны в недрах вычислителя Бэббиджа, давая поправку на угол, скорость движения, ветер и плотность воздуха. Направляющие втолкнули в казенник снаряд — начиненную пироксилиновой взрывчаткой цилиндро-коническую бомбу в стальной оболочке. Заряды пороха легли в главную и компенсационную камеры. Маневровые пропеллеры взвихрили туман; колоссальная туша «Немезис» чуть шевельнулась, ловя в перекрестье прицела точку в нескольких ярдах впереди цели — рассчитанное машиной упреждение. По команде «Огонь!» канонир крутанул ручку магнето. Сработали электрические запалы, воспламенив порох в казеннике. Поток раскаленных газов толкнул снаряд; спустя долю секунды порох вспыхнул в компенсационной камере, уравнивая чудовищную силу отдачи. Огромная пуля, начав путь у кормы, прошла вдоль всего корпуса и вырвалась из ствола на скорости, много превышающей таковую любого обычного орудия. Разумеется, дальность выстрела была не столь велика, как наверху, в разреженной атмосфере — но и этого хватило с лихвой.
Снаряд попал в носовую часть броненосца, чуть выше ватерлинии. К небесам взметнулось полотнище алого пламени. Взрывная волна расшвыряла всех, кто находился в этот момент на палубе; Ласку здорово приложило о рубку, перебив дыхание, так что в течение пары минут она лишь хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Едва только первый шок отступил, в броненосец ударил еще один снаряд — на этот раз в корму. Рубка защитила девушку от брызнувших во все стороны осколков; нетвердо ступая, Ласка подошла к люку и спустилась по трапу вниз, не очень соображая, что она делает и зачем. Решение, однако, оказалось верным: не прошло и пяти минут, как на броненосец спикировали несколько «Стимфлаев», забрасывая корабль ручными бомбами.
* * *
— Вот, собственно, и все, — подытожил командор Мак Дули, гладя на дымящийся броненосец сквозь линзы мощной оптической системы. — Мы проделали им хорошую дыру в носу и разнесли в щепы руль; теперь эта жестянка беспомощна, словно младенец. Где мистер Легри?
— Заперся у себя в каюте и не отвечает на стук, сэр!
— Да и черт бы с ним, — равнодушно заявил сэр Роберт, которому вздорный француз успел надоесть до зубовного скрежета. — Спустить на воду десантные боты, призовой партии занять корабль!
Так вышло, что предупредить командора о возможных сюрпризах было некому. Легри пребывал в плену морфийных грез, Сильвио по-прежнему находился под бдительным надзором Имеющего Зуб (француз и не подумал освободить опального соратника из-под ареста), а фрау Мантойфель мало интересовало происходящее на линкоре. «Немезис» зажгла бортовые огни; туман заискрился, заиграл мириадами крохотных радуг. Ударили по воде весла: первый бот, ощетинившись штыками, двинулся сквозь туман навстречу судьбе.
* * *
Капитан Стерлинг пришел в себя под водой. Тяжесть протеза медленно увлекала его в пучину. Он забарахтался, бешено замолотил ногами — и всплыл на поверхность. Любимое его детище горело; рыжее пламя лениво шевелилось среди развороченных листов обшивки, отбрасывая на воду пляшущие блики. Капитан подгреб к борту, ухватился за осклизлые скобы шторм-трапа, подтянулся, кряхтя от натуги, и вытащил свое жирное тело из воды. Картина была безрадостной. Палубу усеивали тела — некоторые, впрочем, вяло шевелились. Во рту чувствовался привкус крови. Стерлинг сплюнул и обернулся. Вид сияющей огнями «Немезис» лишил его остатков душевного равновесия. Даже с расстояния в несколько миль воздушный линкор внушал трепет. Какова же эта штуковина вблизи?!
— Проклятие! Я ведь чуял, чуял подвох! Озорник! Эй, мистер Озорник, вы где?!
Пошатываясь, он добрел до ближайшего тела и перевернул его. Это был Лев Осокин. Глаза его закатились, из носа тоненькой струйкой сочилась кровь.
— Эй, очнись! Да очнись же ты, дьявол одноглазый! — Капитан тряс его, словно куклу, голова Осокина безвольно болталась из стороны в сторону.
— А, чтоб тебя! — Стерлинг оставил попытки привести Озорника в сознание, в сердцах пнул его тело и, по-крабьи оттопырив металлическую клешню, полез в люк.
— Лидделл! О’Рейли! Где все, черт бы вас побрал?!
— Я здесь, сэр! — опаленная рыжая борода Шона О’Рейли высунулась из-за угла. — У нас пожар в носовом отсеке, парни пытаются его потушить.
— К черту пожар! Шон, собери всех «стим бойз» — всех до единого, слышишь?! Я хочу, чтобы ребята прогулялись по волнам, как они это умеют, и кое-что объяснили тем ублюдкам. Где Лидделл?
