— И что это было? — спросил индус.
Из всех присутствующих, только мудрец Ма понял, что произошло. Он читал отчёты принцессы Сяочжэй о технике, которую придумал Кузьма, о необычной способности перехватывать чужеродную силу и сопротивляться ей. Чем выше была сила воздействия, тем больший отпор она получала. Мистер Бойер пыжился изо всех сил, но пройти сквозь эту защиту не мог. В какой-то момент давление силы в центре площадки перепрыгнуло определённый порог, резко возрастая, и великий мастер СГА вспыхнул, превращаясь в огненный трёхметровый куб. Индус даже глаза протёр тыльной стороной ладони, пытаясь понять, что это ему не мерещится и полез во внутренний карман пиджака за очками. Прошло не менее десяти секунд, прежде чем дальняя от Кузьмы сторона горящего куба взорвалась и оттуда вылетел Клойд. Дорогой костюм великого мастера дымился, а сам он выглядел немного взъерошенным. Ещё одна вспышка и он снова превратился в горящий куб, в этот раз зависший над землёй на расстоянии пары метров.
Индус успел нацепить очки и с большим удивлением посмотрел на второй огненный куб, который продержался ещё десять секунд, прежде чем взорваться изнутри и стать больше в полтора раза. Запечатанный в невидимом барьере огонь становился всё ярче и яростней, но выбраться наружу не мог. Дальняя от Кузьмы сторона куба снова взорвалась, выпуская из своеобразной печи дымящегося Клойда Бойера.
— Он его сердит? — спросил индус, которому происходящее откровенно нравилось. — Или испытывает?
Всем было понятно, что говоря «он», мистер Чаран имеет в виду вовсе не Бойера. Американец тем временем неспешно спустился на землю и повёл плечом. В его руке появилось белое пламя, приобретая форму меча. Об этой технике великие мастера только слышали, но воочию видеть не доводилось. На одном из собраний великих мастеров подвыпивший Клойд Бойер хвастался, что может создавать энергетический клинок, способный рассечь всё что угодно. Он воодушевлённо рассказывал, что оружие может пройти сквозь любую защиту и если кто-то решит сразиться с ним, то лучше делать это издалека. Любой из великих мастеров мог похвастаться парочкой подобных техник, как тот же самый Наумов, утверждающий, что может убить любого великого мастера простым касанием, но на практике всё было иначе. Великие мастера сражались друг с другом редко и практически никогда не сходились врукопашную, чтобы блеснуть уникальными умениями.
— Может, пора вмешаться? — спросил молчавший всё время мастер из Катара. — Мистер Наумов был прав, ничем хорошим это не закончится.
Клойд Бойер бросился вперёд, нанося косой удар светлым клинком. Матчин, стоявший весь бой на одном месте, ждать развязки не стал, размытой тенью метнувшись навстречу американцу, рискованно подныривая под удар. В итоге они врезались друг в друга с громким хлопком и почти сразу Кузьма отскочил на пару шагов, а Клойд рухнул на землю. Последовала небольшая пауза, затем Кузьма повернулся к наблюдающим за ними великим мастерам и отчаянно замахал руками, пытаясь что-то сказать.
— Теперь пора, — сказал Карл Мирбах, переходя в «режим» и подталкивая себя с помощью силы, чтобы быстрее добраться до засыпанной щебнем площадки.
* * *
После обмена несколькими ударами с американским грандом у меня тряслись руки. Никогда не думал, что в одном человеке может быть столько силы. Когда он нанёс первый удар, я едва смог сдержать его, даже дыхание перехватило и в глазах на секунду потемнело. Но зато выяснил, что любую технику, созданную с помощью мировой энергии, мой барьер может остановить. Самого мастера он не сдержит, но вот огонь или молнии сквозь него не пройдут. Клойд Бойер всего за минуту разрушил несколько десятков барьеров, ломая и круша их как сахарные пластинки. Сколько я ни пытался, так и не смог схватить его за ногу или за руку барьером. Но то, что он учудил в самом конце, не поддавалось логике. Он создал из чистой энергии клинок, тот самый, о котором я столько мечтал. Каким-то хитрым образом он закольцевал чистую силу, придав ей форму меча. У меня мурашки по рукам до сих пор бежали, от одного воспоминания об этом.
— Я не виноват, он сам, — сказал я, когда рядом появились Карл Мирбах и мудрец Ма. — Я даже не ожидал, что он полезет в драку без защиты. Это же доспехом духа назвать нельзя. Не понимаю, зачем он это сделал.
— Кузьма, успокойся, — рядом с мудрецом Ма встал Геннадий Сергеевич.
— Он сам, — я показал пальцем на американца, над которым склонился Карл Мирбах.
— Мы всё видели, — спокойно сказал Геннадий Сергеевич.
— Он прыгнул на меня без защиты, — сказал я. — Не укрепил доспех и полез врукопашную. Я его стукнул со всей силы и… вот…
Вокруг уже собрались великие мастера, глядя на немца. Тот поднялся, посмотрел на меня, затем обвёл взглядом остальных, хотел что-то сказать, но промолчал.
— С самого начала это была глупая затея, — в повисшей тишине сказал Геннадий Сергеевич. — Без всего этого понятно, что Кузьма уверенно управляет мировой «ци». Старые идиоты!
— Он точно?.. — спросил мастер из Перу.
Вопрос был скорее риторический, так как собравшиеся на площадке мастера чувствовали силу друг друга, но не Клойда Бойера.
— Кузьма раздробил ему грудную клетку и всё, что за ней прячется, — ответил Карл.
— Он сам… — в очередной раз произнёс я, всё ещё не отойдя от короткого, но изматывающего сражения.
Дрогнувшей рукой смахнул проступившей на лбу пот. Мысли в голове путались, словно я сутки не спал. Хотелось пойти в автобус, забраться под одеяло и проспать так пару дней. Великий мастер из Индии, поправил очки, глядя на тело Клойда Бойера, затем снял их и неспешно убрал в футляр из внутреннего кармана пиджака.
— Я думаю, что Большой экзамен можно считать успешным, — сказал Карл Мирбах. — Есть у кого-нибудь претензии или сомнения в силе мистера Матчина?
Претензий не последовало.
— В связи с несчастным случаем, думаю, что традиционный вечер великих мастеров будет неуместен, — сказал Инаба Масаясу.
— Да, — согласился Карл Мирбах.
Геннадий Сергеевич положил руку мне на плечо и показал в сторону выхода с полигона. Пришлось делать небольшой крюк, чтобы обойти участок промокшей земли. Великие мастера остались рядом с телом, что-то обсуждая.
— У нас из-за этого будут проблемы? — спросил я у Геннадия Сергеевича, когда мы прошли половину пути до коттеджей.
— Как знать, — задумчиво ответил он. — Американцы очень злопамятны, но твоей вины в случившемся нет. Мы отговаривали Клойда, убеждали, что это очень опасно. У Карла могут быть проблемы, как у представителя принимающей стороны.
Я посмотрел на кулак, пытаясь вспомнить, сколько силы вложил в последний удар. Нет, в тот момент я точно не сдерживался и приложил американца от всей души.
* * *
Ожидая, пока экзамен для Кузьмы закончится, Сабина коротала время за чтением книги. Это помогало немного отстраниться от тревожных мыслей. Отец рассказывал, что все великие мастера из большой восьмёрки — злые и вредные старики, не терпящие конкуренции. Появление молодого и перспективного мастера может ударить по их самолюбию, и они либо откажутся принимать его к себе, либо подстроят какую-нибудь гадость. Далеко за примерами ходить не надо, двоюродный дядя Сабины, маркиз ди Козимо, когда-то давно пострадал, присутствуя на демонстрации силы мастера из СГА. Он был сильным мастером первой ступени, надеясь в скором времени прорваться на вторую, но потерял способность чувствовать и использовать силу. Как объясняли врачи, всё это случилось из-за сильнейшего воздействия энергии мира на хрупкие внутренние структуры в теле человека. Великий мастер при этом даже не извинился, сказав, что предупреждал о последствиях для тех, кто рискнёт посмотреть на его силу.
Вспомнив покалеченного дядю, Сабина вздохнула и закрыла книгу. Прочитав десяток страниц, она не могла вспомнить, что там было написано. Ученицы Кузьмы тоже переживали, тихо разговаривая о чём-то в дальнем конце салона. Единственный, кто оставался абсолютно спокойным — это водитель, дремавший в удобном сидении. Время же постепенно приближалось к ужину.
