а здесь… про этот штаб никто не знает! Если бы не пленница в подвале, я бы вообще просто запер дверь и отпустил вас, но кто-то должен её охранять!
Две фигуры кивнули; «босс» что-то неразборчиво пробурчал и двинулся обратно, к двери.
Роблен лишь сильнее вжался в тень, когда массивный азиат прошёл мимо него. Встав на пороге, он замер…
Неужели заметил его?! Чёрт, чёрт, чёрт…
— Люди как дикобразы, — раздалось с порога.
Чего? Роблен моргнул…
— Люди как дикобразы, — неуверенно-задумчивым тоном продолжал азиат. — Снаружи иголки. Внутри дикобразьи кишки.
Это вообще что значит?..
* * *
Два охранника «краеведческого музея» недовольно уставились друг на друга.
Наверное, затянувшееся дежурство прошло бы в более лёгкой и непринуждённой атмосфере, если бы один из напарников вчера не сломал нос другому, шибанув его об пол. Конечно, за дело, не узнать главу Культа — серьёзный косяк… но травить байки и анекдоты после такого всё равно как-то не тянет.
— Кавадзаки убрался, — наконец, заговорил первый. — Иди, запри за ним дверь.
— Чего? — возмутился второй. — Чего это я?
— Того, бл*! Ты вчера накосячил, тебе и…
— Тебе до двери влом уже дойти?!
— А тебе?
Охранники сверлили друг друга взглядами; босс прав, на «музей» и правда никто не нападёт, никто досюда даже не доберётся. А вот друг от друга им в ближайшее время никуда не деться, и…
…два выстрела.
* * *
…два тела грохнулись на пол.
Руки у Роблена чуть тряслись, но всё-таки он не промахнулся. Всегда полезно носить с собой пушку; драться при помощи магии он бы с этими бугаями не полез, но старый добрый уравнитель — другое дело.
Он сделал их.
Он сделал это! Он… Он…
В первую секунду после выстрелов Роблен едва не заледенел, ожидая, что вот-вот примчится кто-то ещё — или азиат вернётся, услышав пальбу, или в здании ещё кто-то есть… Но мало-помалу до парня доходило, что у него всё получилось.
Не помня себя от радости и захлёстывающего восторга, он вытащил из кармана телефон и набрал номер отца. Шагнув вперёд, огляделся по сторонам; так-так, азиат что-то говорил про подвал. Где там вход в подвал, вроде вон он?..
Он уже спускался по ступенькам вниз, когда Больжедор взял трубку.
— П-пап! — голос Роблена дрожал, срываясь почти на визг. — Угадай, где я!!
— …не имею ни малейшего желания играть в загадки, Роблен, — судя по тону, отец был не в настроении.
Ничего-ничего, сейчас он быстро его развеселит! Отец ещё поймёт…
— Я в логове Тёмных! — Роблен буквально прокричал в трубку. — Один! Совсем один, можешь это себе представить?! Я убрал всю охрану, что тут была…
Не нужно называть число, пускай вообразить себе это поэпичнее.
— …и теперь могу тут всё разведать! Узнать все их секреты, увидеть…
— ИДИОТ!!! — заорал отец так, что у Роблена аж ухо прострелило; тот испуганно поглядел на телефон.
— Но разве…
— Идиот! — ревел Больжедор. — Сколько можно всё портить?! Вали оттуда, быстро, пока тебя никто не увидел!
— Но тут никого нет… — Роблен по инерции спускался дальше вниз, в подвал.
— Вали, я сказал! — Больжедор орал так, что было слышно на всё помещение. — Ничего доверить нельзя, придурок…
— Папа! — возмущённый Роблен попытался взять реванш; его голос дрожал от обиды и негодования. — Ты не понимаешь… такая возможность… мы можем…
— Возможность?!! — новый вопль. — Можем?! Идиот, Роблен!! Каждый твой шаг превращается в катастрофу, вот и все возможности!
— О чём ты…
— …если бы ты не провалил убийство Макса, всё было бы шикарно! — орал отец. — Если бы не провалил простейшее задание со Сферой, всё было бы шикарно! Если бы ты не дал этому уроду прикончить Октября, всё было бы шикарно! Но ты обосрался три раза — три раза подряд, Роблен!!! — а теперь ждёшь моей похвалы за то, что нашёл какую-то дыру?
У Роблена слова застряли в горле; давно уже он не помнил, чтобы отец был в такой ярости… и, наверное, это первый раз, когда ярость направлена на него.
— Да лучше бы Макс был моим сыном!! — продолжал орать отец. — Он за короткий срок стал лидером Тёмных! Возглавил Тёмный Культ, пока ты смог только провалить всё, за что не брался… ИДИОТ!!!
…конец звонка.
Стоя посреди тёмного подвала, Роблен с изумлении и растерянности глядел на замолчавший телефон.
Но, но… разве он… как же…
— Кхм, красавчик, — раздался насмешливый женский голос откуда-то из глубины подвала, совсем рядом (а он и не заметил, что тут кто-то есть!). — Вижу, новый глава Тёмных не мне одной успел подгадить, да?
Удар, удар, ещё удар!!!..
Никакой реакции.
Кулаки Октября Зимина молотили с такой силой, что, наверное, могли бы крушить стены… но вот только сейчас они были даже не в состоянии преодолеть воздух.
Дверь в подвал была распахнута настежь; свобода так близко, шагни и возьми… Но чёрта с два. Октябрь не мог ни шагнуть наружу, и даже пробить эту невидимую преграду. По сути, он бил руками воздух, не в силах ничего предпринять.
И что это ещё за буквы выскакивают перед глазами при каждом ударе — [Доступ запрещён]?
Впрочем, и остановиться он тоже не мог, хотя и понимал, что успеха не добьётся. Старика переполняли горечь и ярость, которые только и оставалось, что выливать в этих беззвучных, ничего не достигающих ударах.
— Дверь закрой, дует! — раздалось из кресла.
Октябрь покосился на источник звука; единственное светлое пятно во всём этом безумии — похоже, того старика он отделал лучше, чем тот желал показать. Там, на крыше, он кидался бравурными фразочками, делая вид, что ему всё нипочём, да и сейчас, полу-лёжа в кресле, всё ещё пытался строить из себя живчика.
Вот только живчики не отвлекаются на то, чтобы блевануть кровью.
Новый удар!.. Зимин не собирался слушать, что там несёт этот мудак. Ещё удар, ещё, ещё!..
Красная вспышка в глазах; привкус железа во рту. Ладно-ладно, стоило признать, он тоже не вышел из этой схватки неповреждённым.
— Новая реальность — она такая, может шокировать, — усмехнулся старик в кресле. — Но осознай вот что, приятель. Тот паренёк, может быть, редкостный мудак и зануда… Но такие, как мы с тобой, уважаем силу, а сила — внезапно, да? — на его стороне.
Зимин с размаху захлопнул дверь; та оглушительно грохнула на весь подвал.
— Тебе легко говорить, — выплюнул он, повернувшись к своему соседу. — Если ты тот, о ком я думаю, то ты давно привык быть тише воды, ниже травы.
Плюхнувшись во второе кресло, пыльное и продавленное,
