Анита молчала, значит, задумалась. Это хорошо. Это она правильно делает. И, главное, не сбавляет шага.
— Нам туда. — Она делает шаг в темный провал, и я следую за ней.
Фонари она не включает — молодец, совершенно не стоит нарываться на выстрелы, оповещая противника о своем присутствии. Вполне достаточно системы ночного видения, к которой я привык еще в армии. Хотя, пользуясь ей, я всегда чувствовал дискомфорт. Но делу это не мешало, и ладно.
В тоннеле скорость пришлось снизить. На визоре покачивались над головой зеленоватые своды, под которыми свободно проходил тяжелый транспорт, в ширину тоннель также был огромен… и совершенно пуст. Эта пустота и правильность идеально выверенных округлых стен была почему-то пугающей. И все время казалось, что откуда-то из темноты на меня оценивающе смотрит что-то неведомое.
Тьма сменилась бледным серым светом: мы приближались к выходу. Я представил себе, как кто-то держит на прицеле выход, как появляется из темноты Анита — вот она, идеальная мишень, и к цели срывается тонкий стержень управляемой ракеты.
Анита резко перешла на бег, моторы отозвались тихим протестующим воем, и вот она вылетела из тоннеля и тут же прыгнула вверх и вбок.
Мне оставалось только затормозить. Она все сделала правильно: менее опытный выступает приманкой, привлекает внимание, давая более опытному бойцу возможность определить, откуда ведется огонь, и выработать план действий.
Боги услышали меня. Ничего не произошло. Мы буквально вылетели на равнину и тут же увидели тающее вдали облачко пыли.
— Расходимся, идем параллельными курсами и берем его в клещи, — скомандовал я.
Другого варианта у нас, собственно, и не было. Последняя проверка систем, и я перевел симбот в боевой режим. Теперь все системы работали на максимуме, пожирая запасы жизнеобеспечения. Скомандовал медблоку ввести тонизирующий коктейль. Почувствовал легкий укол, и тут же мир стал ярче, очертания предметов четче, я слышал каждый звук и успевал среагировать на каждое обновление показателей на визоре. Ускорился шаг, я нагонял транспорт, который целеустремленно пер к одинокой скале, черным отполированным зубом торчавшей посреди равнины. Все правильно — лучше указывать пилоту какой-нибудь визуальный ориентир в дополнение к координатам точки подбора. Я и сам бы так сделал.
Транспорт остановился, и из него выпрыгнула угольно-черная фигура, с руки которой тут же сорвалась ослепительная вспышка.
Этот мерзавец умел стрелять!
* * *
— Нас преследует трансп. Тяжелый. И перед ним двое на квадроциклах. — Платформа сидел на штурманском месте.
Там, где обычно сидел Ким, и это делало картину неправильной. Не так должно было быть в рубке, пространство казалось искаженным, люди были не на своих местах. Но Ким, бессильно свесив голову, сидел в шлюзовом отсеке, пристегнутый аварийными креплениями. Обычно они использовались для закрепления оборудования, которое некогда было тащить внутрь в случае быстрой эвакуации. Сейчас Платформа, скрипнув зубами, затянул ремни на развороченной груди Кима и, не оглядываясь, прошагал в шлюзовую камеру.
— Я вижу. — Фрэд не отрывался от основного дисплея. Руки расслабленно лежали на штурвале, время от времени он слегка корректировал работу систем транспорта, который откликался на каждое его движение, как хорошо объезженный конь. — И я даже подозреваю, чей он. Подними в воздух пару «птичек», давай посмотрим поближе. — Спустя несколько минут он проговорил сквозь зубы: — Точно, он. Синеглазка, чтоб ему провалиться.
Транспы неслись по неестественно ровному пыльному полотнищу пустыни, вздымая оранжевые тучи. Более тяжелый, обманчиво неповоротливый трансп Илова неумолимо приближался.
Юркие квадроциклы значительно обошли его и сейчас брали «Толстого Эдвина» в клещи.
— Сколько у него может быть людей? — спросил Фрэд.
Платформа пожал плечами:
— Человек пять, самое большее.
— Все равно для нас это много. Нас двое. Девочка, конечно, молодчина, но она не в счет.
— Согласен, но пока сменить ее некому, в рубке должны быть двое, сам знаешь.
— Тогда давай думать. — И Папенька ткнул пальцем в точку на интерактивной карте. — Почему бы нам не отправиться вот сюда?
— В Шепчущие Подземелья? — Платформа покрутил пальцем у виска.
— Но ведь некоторые проходили… — Папенька пожал плечами.
— Да, проходили. Но не на такой махине, как наш «Толстяк». Мы же точно позадеваем там половину хрустальных колонн. И что тогда будет?
— Тогда будет плохо. И мы будем рассчитывать только на скорость. А если нас достанет, то хотя бы рехнемся не в одиночку.
— Ребенка не жалко? — Платформа кивком показал в направлении огневой башни, где сидела, ни жива ни мертва, Мариска.
— Очень жалко. Но еще жальче, если ее сейчас накроют с первого же залпа.
Платформа скрипнул зубами:
— Ты прав, старый черт. Двигаем.
Они вспарывали простыню пустыни слева по курсу — зубцы из черного стекла, дымные, полные текучих, скользящих глубоко внутри теней. Зубцы постепенно уменьшались, уходили в чрево пустыни, словно это лежало засыпанное оранжевой пылью неимоверных размеров чудовище. В трех крайних виднелись подрагивающие, затянутые тончайшей пленкой прямоугольные въезды. Фрэд направил «Толстого Эдвина» к среднему зубцу.
Разрыв поднял фонтан оранжевой пыли по правому борту транспорта. И тут же тяжело ударило в корму. Трансп подкинуло и повело. Взвыли двигатели, противно пискнул сигнал на пульте.
— Незначительные повреждения, незначительные повреждения, — заныла система оповещения, и Платформа, яростно сопя, вырубил ее звуковой канал.
— Давай, принимай управление! — Фрэд полез из кресла.
— Куда, старый черт! — Сергей перевел управление на себя.
Папенька щелкнул по усику коммуникатора:
— Мариска, девочка, видишь квадроцикл слева?
— Угу, — сдавленно отозвалась девушка.
— Вот и лупи по нему, не останавливаясь, да потеснись.
Старый рейнджер спешил. Не глядя, он сцапал «Василиска», закрепленного на стене отсека, и, молясь, чтобы не запутались ремни, натянул дыхательную маску и баллон со смесью.
Загерметизировал отсек и рванул ручку аварийного открывания люка стрелковой башни.
Мариску колотило отдачей, и девушка стреляла короткими очередями, продолжая всхлипывать и шипеть, но не отводя дула пулемета от юркой машины, которая, вихляя между барханами, приближалась к транспорту.
С другой стороны квадроцикл шел на сближение внаглую, седок поливал транспорт очередями из установленного в задней части легкого пулемета, соединенного с телеметрией оператора. Пули противно цвикали, отскакивая от брони «Толстого Эдвина».
