– Если на холмах – что делаем? Как с Володей быть?
– Это ты у нас полководец, тебе и решать. Знаю, знаю, его ребят ты во все дыры посылаешь, личная гвардия твоя. Но опять-таки – Владимир горяч, а толк с этого не всегда есть. Остальные у тебя где ?
– По разным углам. Знаешь, перемирие перемирием, а поберечься надо.
– Думаешь, Пермяк всё-таки сговорится с черными?
– Не думаю. Но может быть и такое, дочку он любит больше, чем нас.
– Ну, так он у своих не царь и не бог. Случись такое – свои же ему крылья повыдергивают, чтобы против народа не шел.
– А если обманет? Вот выходит он сейчас и говорит: «Всё это вражеская провокация! Ударим, да посильнее!» Думаешь, не поверят? Третий год в его словах никто не сомневается – даже ты. Сказал Пермяк: «Воюем!» – и вот она война. Сказал: «Миримся!» – и с тех пор ничего серьезного. Недоразумения – не в счет, там не его вина. Скорее наша общая глупость. Так, в общем, у тебя сейчас все, кроме Владимира, раскиданы.
– Не все. Из старших в городе сейчас Илья, да и под городом несколько человек. Тот же Натаныч.
– Натаныча пока не трогай. Он нам нужен там, где есть. Кто еще из воинов поблизости? Так, чтобы хоть чуть-чуть обстрелянных, не последнего набора, и готовых к работе?
– Михаил с командой неподалеку. Часов пять, если на машине.
– Вот это уже получше, особенно если ты с ними связаться можешь. – Николай Иванович улыбнулся каким-то своим мыслям. Видимо, этот самый Михаил чем-то хорошим запомнился. – Тогда Володю твоего можно в городе оставить. Мало ли что здесь начнется – могут провести какой-нибудь еще обряд. То ли для прикрытия, то ли для помощи. Да и опыта тихой работы у Владимира побольше.
– Хорошо. А отслеживать здесь вы с Ильей будете?
– Мы? – возмутился Иваныч. – Не-ет, Олежка, тут Илья и сам справится. А от меня больше пользы на месте будет. Или ты меня вообще считаешь мешком с костями?
* * *
– Саша, так всё-таки, что вы там решили? Ты идешь? Или тебе можно остаться?
– Надо идти, Иринка, надо. Не бойся, в этот раз я не самый главный супермен. Есть кому поработать, а я так, для подстраховки. Ну и потому, что место и компанию знаю.
– Значит, всё-таки на холмах?! – Вокруг Ирины все забурлило от выплеснувшегося страха. – Саша!!!
– Не кричи, соседей разбудишь. Ну да, там же. Постоянное место сбора этой компании, раз там чуть не получилось – теперь точно не дадим.
– Не ходи, Саша! Не надо никому туда ходить, слышишь?! Ни вам, ни кому! Вообще никому! Я его и сейчас чувствую, этот проклятый Круг. Там опять эта жуть поднимается!
– Такая вот наша работа – загонять жуть обратно. Да не бойся ты! Там будут настоящие профессионалы, не год и даже не десять лет с нечистью воюют. И как видишь, все целы.
– А сколько за это время других погибло? А сколько покалечилось? Ты же сам мне рассказывал, что с тобой летом было!
– Было и прошло. Теперь умнее стал. Да что ты, Ира, в самом-то деле! И вообще, нельзя об этом перед делом говорить! А то возьмешь и… напророчишь, в общем.
– Хорошо, Саш, молчу. – Голос был виноватый, но верхнее зрение выдало: сердится и боится. Впрочем, одно другого не исключает. – Тогда иди ко мне. Давай опять обо всем забудем.
– Не выспимся. Тебе вставать рано, мне следующую ночь не спать…
– Тебе во сколько завтра ехать к своим… Древним
– К четырем.
– Значит, с утра выспишься.
– А ты?
– А я прогуляю! Могу я себе такое позволить, если уж ты приезжаешь и тут же сбегаешь?!
* * *
Перед домом сидел Николай Иванович. Спокойно курил. Около ног лежали два вещевых мешка – старые, выгоревшие и потертые до белизны, набитые не то чтобы до отказа, но до заметной округлости.
– Ну что, боец, готов? С невестой попрощался?
– Иваныч, не туда твоя шутка пошла. – Из дома вышел Олег. – Вернемся – тогда насчет прощания и поговорим.
– Не учи. Вернемся, куда мы денемся. Я такие вещи чувствую.
– А если ошибешься?
– Типун тебе на язык! – рассердился Иваныч. Сплюнул, начал выколачивать трубку о подошву кирзового сапога. – Если я в таких вещах ошибаться начну – знаешь куда мне самому пора?
Олег не ответил – возился с замком. Защелкнул, положил ключ в карман. Подхватил прислоненное к косяку ружье. Ничего себе!
В охотничьем оружии Александр разбирался пока что не очень хорошо, но эту «железяку» оценить сумел. Потому что «Моссберг-500» можно, конечно, считать охотничьим ружьем: двенадцатый калибр, гладкий ствол, всё как положено. А можно считать и боевым. По крайней мере, американская армия от него не отказывается. Именно от этой модели, со складным прикладом – в первую очередь.
– Любуешься? – Олег перехватил внимательный взгляд. – Вообще-то есть ружья и получше, это я тебе по секрету говорю. Но в нашем деле важно еще и что?
– Пшыхолохия, – проворчал Иваныч, раскуривая трубку и одновременно поднимая «сидора». С мундштуком в зубах разговаривать неудобно, но о старался. – Думаыш, они тебе шражу ждадут. Вшпомны ноабр. – Последнее слово получилось всем невнятным, потому что трубка всё-таки попыталась выскользнуть. Старик перехватил ее на лету. Без помощи рук – только зубы клацнули.
– Помню я, всё помню. Только сейчас не один Сашка туда идет. Думал я карабины достать, но не получится. Лишние хлопоты, лишняя задержка – может кто-нибудь придраться. Сейчас с нарезным охотиться нельзя. Егерь, подтверди!
– Можно, – не согласился Александр. – Отстрел копытных опять разрешили. Но придраться могут, это точно. Недавно распоряжение пришло – усилить контроль за нарезным. «Левых» много появилось, особенно «эскаэсов».
– Это их на Кавказе раздавать начали. – Иваныч накинул на одно плечо лямки вещмешка и держал теперь трубку в руке. – А дальше – закон войны и рынка. Мужик здесь продает карабин, там за ту же цену покупает автомат. Прибыль в бою будет.
– Так вот о психологии. – Олег решил закончить свою мысль. – Есть ружья поточнее, есть и самозарядные, но вот на это, – он подтянул ремень и похлопал по стволу, – они по видику насмотрелись. А там оно бьет не хуже гаубицы. На то, чтобы сообразить, кино здесь или нет, лишние полсекунды надо.
– Посмотрим на твои секунды.
– Лучше бы не пришлось. – Олег поднял второй «сидор». – Ну что, охотнички, поехали.
Они закинули мешки в «УАЗ», сели сами. Хлопали дверцами.
– Ты что, дом без охраны оставляешь? – поинтересовался Александр, разворачивая машину.
– Забор не снеси… Зачем нам сейчас охрана? Простой человек его и не увидит, а остальным нынче не до нас. И в любом случае они по форточкам не лазят. Самое ценное у меня – книги, но до них тоже добираться надо умеючи. Иначе никакая отмычка не поможет.
