Хэн улыбнулся.
— Я тоже, солнышко. Всю сознательную жизнь мне хотелось сойти по трапу и вести себя как простой человек. Никаких там афер, и о службе безопасности не нужно думать, и контрабанда не жжет карман. Спасибо тебе... теперь я знаю, каково это.
Перед ответной улыбкой он не устоял, наклонился и торопливо чмокнул Брию в щеку.
— Я... это...— тут Хэн смутился, покраснел так, что собственные уши показались ему сигнальными маячками, и заткнулся.
Геройски расправив плечи, он уставился на пульт управления, словно в жизни не видел ничего важнее. Бриа молча сидела рядом и пристально наблюдала, как Хэн
делает вычисления для гиперпространственного прыжка, как вводит координаты в навигационный компьютер. А когда звезды растянулись в длинные белые нити — яхта благополучно ушла в прыжок,— девушка развернула кресло и поймала спутника за руку.
— Ну что же ты замолчал? Продолжай. Ты что-то хотел мне сказать?
Попытка сделать вид, что невинен, словно младенец, с треском провалилась. Хэн покраснел еще пуще прежнего.
— Э-э... это ты о чем?
— Ты собирался мне что-то сообщить, а потом вдруг безумно заинтересовался приборами. Видишь, мы уже в гиперпространстве, нечего пялиться на пульт, как будто видишь его впервые в жизни,— девушка улыбнулась.— Я жду.
— Да я тут размышлял... вот... о том, что проголодался! Просто умираю от голода! Давай перекусим.
— Мы ели перед отлетом, меньше часа назад,— напомнила Бриа, завладела второй его рукой и, сколько бы Хэн ни вырывался, отпускать не собиралась.— Признавайся.
— Ну... вот я и говорю, я опять есть хочу!
— Неужели?
— Я... Бриа, конфетка... ну не умею я!
— Умеешь.
— Чего, например?
— Ты умеешь летать. Драться. Всех спасать.
— А... ну да,— Хэн вновь скосил глаза на девушку, и внезапный прилив отваги мгновенно иссяк.— Бриа, я вот тут пытаюсь сказать тебе... сказать, что...
Он откашлялся и уныло подытожил:
— И ничего не получается.
— Я знаю.
Бриа помолчала, поднесла его ладонь к губам.
— Я знаю, Хэн. Я тоже тебя люблю.
Он удивился, перепугался и обрадовался одновременно.
— Правда?
— И давно. Я влюбилась в тебя, когда ты не ушел, хотя я все время гнала тебя.
— Правда? А я и не знал, пока... не знаю я, когда понял. А когда выяснил, то струсил, как дурак. Со мной раньше никогда не случалось ничего подобного.
— Ты никого не любил? Или тебя не любили?
— Все вместе. Дьюланна не считается, она меня правда любила... но это же совсем другое дело!
— Да,— глаза Брии сияли.— Совсем другое. Надеюсь, мы останемся вместе.
Наступила его очередь брать ее за руку.
— Эй! Конечно, мы будем вместе. Я никому не дам разлучить нас. Не дождешься, конфетка! * * *
Хэн проложил курс с таким расчетом, чтобы побыстрее убраться из сектора хаттов, а через три дня, полных блаженного безделья, попасть в систему Корел. Он намеренно тянул время, не признаваясь, что боится возвращаться на Кореллию и знакомиться с родителями Брии. О «гражданской» жизни он ничего не знал, но пребывал в твердой уверенности, что хлопот и проблем с ней не оберешься.
А еще он знал, что, как только они окажутся на Тралусе, придется быстренько подсуетиться. Все было готово к смене документов, но Брию разыскивали т'ланда Тиль и хатты, а они-то знали ее настоящее имя. Поэтому, разжившись кредитками, их следовало тут же спустить.
А еще Хэн хотел дать Брие больше времени на выздоровление. Девушка больше не устраивала истерик, не бегала с паническими криками и не ударялась в рыдания по поводу и без повода, но все еще изнывала от желания Возрадоваться. Несколько раз, проснувшись, Хэн не обнаруживал Брии рядом с собой.
Тогда он отправлялся на поиски, которые обычно заканчивались в рубке, где Бриа, забравшись в кресло второго пилота, глядела в иллюминатор с таким желанием, что Хэн испытывал уколы ревности.
Почему ей недостаточно меня? Почему нельзя просто взять и любить? Ему хотелось, чтобы Бриа была счастлива и уверена в себе, но он видел, что ничего не получается. Он злился и печалился одновременно.
— Уже десять дней прошло! — пристал Хэн к девушке как-то раз.— В чем дело? Я хочу понять, что не так?
Зеленовато-синие глаза Брии смотрели на него как на пустое место.
— Я не могу объяснить, Хэн. Как будто отобрали часть меня. Я скучаю не по Возрадованию, удовольствию, теплу. Это все в прошлом. Я...— она замолчала и сникла.
Хэн сел в соседнее кресло, взял Брию за руку; ладони у девушки были точно ледышки, и он принялся их отогревать.
— Я здесь,— негромко напомнил он.— И я слушаю.
— И Мрров, и Тероенза.. они ошибались, когда утверждали, что только глупцы попадают в ловушку Илезии,— медленно, подбирая каждое слово, заговорила Бриа— О да, многие паломники действительно — слабые, неуверенные в себе неудачники. Их единственное желание — сбежать от ответственности. Но далеко не все такие. Я знала многих паломников, Хэн.
— Это точно,— поддакнул кореллианин.
— И назвала бы их скорее идеалистами. Наверное так. Они верят во что-то хорошее, в то, что у их жизни есть смысл. Просто ищут не там, их обманули россказнями о Едином и Всех... Но ведь это не означает, что их цель... их стремление верить в высшую силу глупо.
Из ее глаз покатились крупные слезы, и Хэн торопливо кивнул, лишь бы не расстраивать подругу.
— Бриа, конфетка... да не терзайся ты так! Подумаешь, оказалась вера пустышкой, не жить из-за этого, что ли? У тебя есть я, у меня есть ты, а скоро у нас еще и деньги будут. Все хорошо!
— Хэн...— девушка ласково погладила его по щеке кончиками пальцев.— Ты прагматик до мозга костей. Если в тебя не стреляют и не цепляют лучом захвата, жизнь прекрасна и удивительна, так?
Соло обиделся.
— Может, мне возвышенности не хватает, я, знаешь ли, из простых ребят, но это еще не значит, что пень пнем и не понимаю речей. Может быть, было бы весело, если бы существовала эта твоя высшая сила. Мне как-то не довелось в нее поверить. Мне просто больно, когда больно тебе.
— Хэн... как ты не понимаешь, что ты заботишься и защищаешь лишь одного человека. Себя.
— И тебя,— возразил кореллианин.— И не забывай об этом ни на секунду. Мы команда, солнышко.
— Да,— сказала она.— Мы команда. Но мне в жизни нужно кое-что еще, чем разжиться деньгами и не схватить выстрел. Я хочу большего.
— Тебе на каждый чих нужна причина. Жить не можешь, если идеалы не воплощаются в жизнь.
